Бракованный герой (СИ) - Войце Влад

В общем, сейчас в седле я уже и близко не напоминал себя же суточной давности. Вскинув боевой рог, я дунул, что есть силы. Не знаю, как другим, но по мне звук который он издал, показался рёвом сохатого у которого возбуждённый гон. Звук ударил по огромной поляне, волнами омыв прибрежный лес. Пешие напротив нас напряглись, попытавшись сбиться плотнее, но сигнал был не только конным.

Настоящие егеря, а не переодетые в них латники из лагеря, ещё позапрошлой ночью тихо вышли из Гнезда, и совершили марш бросок через леса и северный перевал на эту сторону гор. Они ещё этой ночью вышли сюда и расположились на южной стороне поляны, где и мы, но несколько в стороне. И своим маневром, мы развернули противника хоть и не совсем спиной к ним, но полноценно открыв.

Сигнал был не только к конной атаке, но и им. Из леса, под углом градусов в сорок и метров со ста, в спину вражескому пешему строю и оставшимся лучникам с несколькими дуплетёрами на конях, ударили десяток луков и пяток арбалетов моих воинов. Много это или мало? Учитывая, что их отряд к текущему моменту сократился человек до восьмидесяти, по крайней мере тех, кто оставался в состоянии продолжать сражаться — это вполне прилично.

Особенно учитывая и без того раздрай в их рядах, усугублённый слишком частой сменой командиров. Мы только начали разгоняться, но что такое сто двадцать метров, для всадников, пусть даже часть из них хорошо упакована в железо — мизер. Это уже на нескольких сотнях метров конь может задохнуться в спурте, а сотня для него более чем идеальная. И разогнаться есть место и не успеваешь задохнуться.

Противник засуетился, попытавшись перестроиться уже не против двух угроз с разных стороны, а трёх. И его строй закономерно развалился. И если мои арбалетчики не успели перезарядиться, то егеря с луками успели дать ещё один залп, выбивая врагов, показавшихся наиболее опасными.

И в эту мешанину пеших наконец влетели мы — броневой кулак из пятнадцати рыцарей и кирасиров, с идущими за ними дуплетёрами, увы, успевшими к текущему моменту потерять уже троих. Атакующие забронированные кони с всадниками — страшная сила, если правильно подгадать момент удара. Мы врубились в сломанный строй пеших, как носорог, у которого плохое зрение, но это проблема стоящих у него на пути.

Первую полу аморфную линию мы смяли за миг, бросив на вторую и третью, которую уронили на землю и наконец почти застряли. Однако потеряв скорость, мы лишились лишь части преимуществ. Наши давили вперёд, пользуясь мгновениями паники, под копытами кричали люди. Пытающиеся сопротивляться мгновенно подавлялись мощными ударами нашего оружия, которым так удобно бить сверху. Остающимся сзади, но всё ещё живым, не давали придти в себя уже дуплетёры, их заметно более тонкие и лёгкие копья, по сравнению с рыцарскими, прекрасно работали по такому противнику.

Сбоку с боевыми криками в кучу врубились ещё и мои латники. Часть противников, что находилась в дальних рядах, рванули к лесу. Глупое занятие, так как в ближней точке находились мои егеря, а до дальней у них даже гипотетически не было шансов добежать, ввиду того, что у меня оставалась практически вся конница. Нескольких из них подстрелили егеря, уже вышедшие из леса, так как противник потерял возможность достать их. Они до того сделали паузу, чтобы случайно не подстрелить своих, но теперь возобновили огонь.

И противник окончательно пал духом и начал сдаваться.

Потом, спустя почти час, уже сидя спокойно и разбирая произошедшее, я понял неприятную штуку. Я не кровожадный человек, хотя дрался немало. Да и защищая себя, вполне способен, как выяснилось уже не раз, убивать врагов. Однако никогда ранее не замечал за собой впадения в раж. Я всегда, даже когда попадал в месилово ещё в детском доме, сохранял здравомыслие. От того, кстати, в той жизни никого не убил, да и сам ухитрялся помнить о защите.

А тут мы перебили ещё минимум десяток человек, уже фактически переставших биться. И виноват в том именно я и мой раж. Поначалу я списал это на корявую адаптацию. Потом на то, что где-то внутри у меня сидел если не страх первого мало-мальски крупного сражения, но неуверенность. И я передавил. Но в итоге пришёл к другому выводу.

Штандарт Духа, что несла Айна — мой оруженосец. Это он повлиял на меня. Нет, голову он мне не промыл. Небольшое усилие воли и его тонизирующее воздействие легко нивелировалось, как уверен — сделали остальные. Но этого ещё надо было захотеть. А я впервые впав в упоение крупным боем… не захотел. Это следовало учесть на будущее, так как есть у меня подозрения, что впереди меня ждёт ещё немало такого в жизни.

Однако сейчас предстояло другое сложное решение, порождённое памятью Ричарда, да и многих успевших невольно повлиять на меня после «ментальной адаптации», из-за которой мне иногда стало казаться, что я уже не первый год тут живу. Решение с некоторыми пленными. Точнее одним.

Изначально отряд противника состоял из людей семьи Трейв и моего вассала — сэра Прауда. Большинство конечно пришлось на первых. Половину пеших составляли ополченцы лорда, четверть его латники, десяток воинов добавил мой гнилой вассал. Ещё леди Трейв, которая по факту и затеяла эту интригу, оформила срочный найм отряда наёмников. У них из пятнадцати человек было лишь девять опытных воинов, остальные оказались из охотников и лесорубов, что решили перепрофилироваться и пришли на замену убитым в отряде.

Вообще с наёмниками дело обстояло своеобразно. Они не могли собираться от балды. Была гильдия наёмников, в которой каждый полноценный воин был обязан зарегистрироваться. Притом ополченцы таковыми обычно не считались. Хотя со временем именно из них, благодаря естественному отбору и опыту, получались новые воины.

До десяти человек в таком отряде могли состоять под командованием и простого воина. Обычно такими становились ушедшие на вольные хлеба сержанты, но бывали и просто сильные и опытные воины, показавшие свою успешность. Однако, начиная с десяти и до двадцати, командиром такого отряда мог быть лишь дворянин, пусть даже и простой. С двадцати же и выше — такой дворянин должен был иметь личный статус уже рыцаря. Так как такие отряды считались уже минимально серьёзными. При нарушении правил наёмники могли как отделаться штрафом, так и получить статус разбойничьей банды — в зависимости от въедливости и мерзопакостности местного феодала.

Кроме того, существовали определённые правила на счёт пленения таких наёмников. Иронично, но в плане трофеев им было немного проще, чем дворянам и даже простым латникам рыцарей и лордов.

Подозреваю дело в том, что нашёлся кто-то умный и понял, что в отличии от феодалов, имеющих постоянные источники дохода от своих феодов и людей на них — наёмники живут чисто с того что навоюют сами. И в отличии от дружинников, не имеют покровителя из феодалов, который заплатит за них. И если после поражений обдирать их, как липку, то это прямой путь к тому, чтобы плодить разбойников и грабителей.

Потому каждая категория людей поверженного врага получила своё.

Рыцарей ободрали оставив им лишь одежду, складировав оружие в наших фургонах Доспехи останутся там, а оружие будет возвращено при выкупе — плюсы статуса. Впрочем, никто не мешает им в дополнение к себе выкупить и доспехи, оставшихся коней и даже сёдла, которые прилично стояли. Из четырёх пришедших с ними рыцарей, в живых оставались двое.

Раненый, но не тяжело — сэр Эндрю Трейв. Тридцатипятилетний третий сын лорда Трейва и теперь по факту его наследник. Он получил лёгкое сотрясение мозга, но в остальном отделался без проблем. В отличии от двух его старших братьев, которые погибли в сражении. Так же лёгкое ранение получил их младшенький — дон Марко, ему стрела попала в ногу сзади, где не было полноценного доспеха. И теперь, когда Эндрю станет лордом, этот Марко перейдёт в статус наследника.

Я подумал, как забавно, хотя это и злой сарказм, вписалась в эту историю леди Трейв — моя тётка. Она сделала это из-за, как раз избытка наследников получивших рыцарскую цепь. Небольшое лордство Трейв — раскинувшееся на севере за рекой и на границе с нами, по сути единственный серьёзный доход получало с выращивания коней. Как боевых, так и обычных.