Где живет колдун - Алексей Олейников

Дженни прожгла клоуна злым взглядом:

– И знать не хочу, чего ты там намешал. И вообще – так нечестно! У меня только начало получаться! Я хочу научиться превращаться в животных!

– Забудь, – отрезал венгр. – Это искусство не для тебя.

– Но почему? Зачем ты меня тогда потащил на Дорогу Снов?

– Чтобы попробовать… – Дьюла заколебался. – Чтобы убедиться.

– Убедился?

– Да. Ты не годишься в зверодушцы.

– Слишком плоха?

– Слишком хороша. – Оборотень вздохнул и пояснил: – Чтобы быть зверодушцем, надо забыть себя прежнего. Надо переродиться, отдать все силы, всего себя одной цели – настичь, одолеть и подчинить дух зверя своей воле. Ты же…

– Не способна? Мне, по-твоему, силы воли не хватает? – Дженни собиралась закатить истерику. Хорошую истерику – с топаньем ногами, заламыванием рук, убеганием куда глаза глядят – в непролазную топь дартмурских долот и с битьем посуды (ах черт, посуда металлическая!). Ей была остро необходима разрядка.

– Ты не создана для этого, – мягко прервал ее клоун, и вся тщательно нагнетаемая ярость Дженни испарилась. – Лепить из тебя зверодушца – все равно что стрелять из пушки по воробьям. Шуму много, а толку мало. Твои способности лежат… несколько в иной области.

– В какой?

Вместо ответа оборотень поманил ее пальцем. «Начинается, – помрачнела Дженни. – Вечно со мной играют в какие-то жестокие игры». Но послушно пошла.

Они обогнули небольшое озерцо. Мхи опушили его берега пышной рыжей оторочкой, из черной стоячей воды поднимались сухие пучки осоки. Девушка бросила взгляд на озеро и поспешно отвернулась – ей показалось, что из воды за ней пристально следят чьи-то злые глаза.

– Ты чувствуешь, – это был не вопрос, а утверждение. – Мы уже совсем близко.

Дженни похолодела. За всей этой чехардой она совсем забыла, КУДА они идут. Следуя за клоуном, она поднялась на холм – последние метры они прошли на четвереньках и осторожно заползли на вершину.

Перед ними расстилалась равнина, выстланная мхами и вереском, вздыбленная редкими холмами, а на горизонте возвышался особняк.

– Фреймус-хаус. – Дьюла протянул девушке бинокль.

Дженни взглянула на здание, стоявшее на большом пологом холме. Особняк походил на крепость. Массивные стены, узкие окна, два двухэтажных крыла, спускавшихся вниз, и центральный пик, царивший над окрестностями.

Фреймус-хаус напоминал… египетскую пирамиду, по чьей-то прихоти перенесенную в Девоншир. А еще – два ряда заборов, над которыми поблескивала проволока (Дженни не сомневалась, что она под током), несколько служебных зданий – наверное, гаражи и склады, десятки вооруженных людей и собаки. Много собак.

– Мама дорогая… – Девушка опустила бинокль. – Это ж Форт Нокс[39] какой-то.

– Он слишком доверяет людям, животным и электронике, – заметил венгр. – Это нам на руку. К прежним хозяевам этих мест так близко мы бы не подошли.

– Прежним хозяевам?

– Да. Ты же почуяла их сторожа в озерце.

Девушка охнула и оглянулась. Черная вода была безмятежна… и опасна.

– И мы ходили по Дороге… рядом с этим существом?

– Он давно спит, – отмахнулся клоун. – Ладно, давай подробней изучим собственность мистера Фреймуса.

– Как? Ты же сам сказал, что ближе не подойти?

– А кто сказал, что мы туда пойдем? – Оборотень сдержанно улыбнулся. – Мы позаимствуем зрение.

– В смысле?

Венгр спустился с холма, деловито огляделся, загадочно похмыкал.

– Последний урок, – сказал он, закрыл глаза и протянул руку.

Две минуты Дженни тупо смотрела на него. Клоун стоял не шевелясь, как памятник.

«А это монумент Дьюлы клыкастого, мучителя девиц, – захихикала она на третьей минуте. – Чему учиться-то? Вон на него уже птица села, сейчас загадит с ног до голов… Минуточку! Птица САМА к нему прилетела?!»

Клоун открыл глаза. На его ладони сидела небольшая птичка. Она поводила головой и то и дело принималась чистить серые, с зеленоватым отливом перышки.

– Здравствуй, крылатая, – сказал оборотень. Лицо его озарилось необычайной нежностью. – Окажи услугу, побудь моими глазами.

Птица склонила голову, издала короткую трель и мгновенно вспорхнула с ладони.

– Научи меня сейчас же!

– Прислушайся, найди птицу и позови ее, – пробормотал клоун, вновь закрывая глаза. – Ох, давненько я этого не делал! Да не туда, птичка, не туда…

– В смысле?

– Это я птице говорю. – Зверодушец сел. – А ты работай, работай.

Дженни закатила глаза. И это все инструкции? Она села, скрестив ноги, зажмурилась. Попробовала позвать какую-нибудь летунью. Естественно, у нее не получилось. И еще раз не получилось. И еще. А потом злость прошла, уступила место привычному уже сосредоточению, и девушка услышала, как где-то в травах бьется и трепещет живой летучий огонек.

– Сюда, перышко, – потянулась она.

Огонек встрепенулся, заметался суматошными кругами над пустошью, и Дженни притушила силу своего желания, превратила его из приказа в нежное приглашение.

И через минуту почувствовала, как кожу царапнули коготки. Она осторожно подняла веки – на ее ладони сидела птичка! Еще меньше, чем у Дьюлы. Пузатая, похожая на лесного воробья.

– Маленькая, пожалуйста, дай мне на время твои глаза, – прошептала Дженни, и тонкий ток согласия пробежал по ее пальцам.

Птица вспорхнула в воздух. Девушка зажмурилась и чуть не закричала – болота неслись ей навстречу, словно она весила не больше пуха и летела едва выше кустов вереска.

– Выше, еще выше, – попросила она, и птичка послушно взмыла вверх, оставляя далеко внизу все заборы, собак и охранников.

«Как их много. – Девушке стало страшно. – Мы не пробьемся. А еще особняк…»

От дома Фреймуса исходило ощущение тяжелой потаенной опасности. Так молчит удав, свивая свои кольца и готовясь к смертельному броску, так безмолвствует акула, нарезая круги около жертвы. Рядом с особняком было страшно.

«И где-то там Калеб! – обожгла девушку мысль. – Потерпи, мы тебя вытащим. Обязательно!»

Дженни-птица по широкой дуге облетела Фреймус-хаус, подмечая все – посты охраны, вольеры для собак, коробки камер наблюдения на столбах, нитку дороги, по которой к резиденции колдуна подъезжал какой-то автомобиль. Затем рискнула, набрала высоту и, сложив крылья, по крутой дуге ушла вниз, пролетая совсем рядом с окнами особняка.

Бледное лицо мелькнуло за стеклом, и птица суматошно забила крыльями – это Дженни попыталась замедлить полет. Неужели… там был Калеб? Надо вернуться… Тень накрыла ее, и птичка метнулась к земле – ужас, смертный ужас заполнил все ее существо и затопил сознание Дженни, слитое воедино с птицей. Она успела лишь оглянуться, и в глаза ей ударило солнце, которое перечеркнул хищный силуэт…

– Маааама! – Дженни рухнула на землю. Ее трясло, она чувствовала, как когти, острые загнутые когти раздирают ее тело, выплескивают кровь, как кривой клюв рвет сердце…

Дьюла склонился над ней и затряс за плечи:

– Обрывай связь! Быстрее!

Дженни всхлипнула. Тонкая нить, связывающая ее и несчастную птичку, истончилась, лопнула. Черный ужас неохотно отползал на мягких лапах, прятался в потаенных уголках души. Ужас знал, что его время еще придет.

– Она… она умерла… – девушка беззвучно зарыдала. – Умерла…

– Сторожевые ястребы. – Клоун был мрачен. – А ночью, надо полагать, совы. Нужно было догадаться, что такую лазейку Фреймус открытой не оставит.

– Птица. Она мне поверила и погибла. Дьююлааа… – Дженни царапала пальцами мох, и слезы ее смешивались с вечерней росой. – Мамочки… как страшно… как больно.

Клоун вздохнул, отошел в сторону. Здесь он не мог ничем помочь – ей надо было самой перетерпеть боль.

– Смотри-ка, – старший смены Хьюго Рэттэйл толкнул напарника. – Хохлатый кого-то закогтил.

– Точно, – прищурился Сэм Бэквист. – Я думал, они уже всех местных птиц распугали.

– Значит, это какая-то залетная, – ухмыльнулся Хьюго, наблюдая, как ястреб терзает маленькое тельце. – Приятного аппетита.

Ястреб мазнул по ним равнодушным взглядом желтых глаз и продолжил ужинать.

– Слушай, а зачем они здесь? Да еще и совы? – спросил напарник. – У нас что тут – аэродром?

– Ты здесь уже месяц? – поинтересовался старший. – Нравится?

– Ну да, – подал плечами Сэм. – Тоскливо, правда, малость, но работа – не бей лежачего. И деньги хорошие. Очень даже хорошие.

– Так вот, если и дальше хочешь столько получать, а не охранять какой-нибудь рыбный завод у черта на рогах, то не задавай вопросов, – жестко заметил Хьюго. – А расслабляться будешь, когда вахта кончится. Ясно?

– Дальше некуда, – хмыкнул Сэм. – А это что такое…