Заброшенный в природу - Русков Милен

Я вынул сигариллу, затянулся ею и почувствовал огромный прилив энергии. Какая ветхозаветная мощь! Если, конечно, так можно выразиться. Табак, Пелетье… А сейчас что же мне делать?

Лягу-ка я спать. По крайней мере, попробую…

12. ДЛЯ ЛЕЧЕНИЯ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ И БЫСТРОГО НАКОПЛЕНИЯ БОГАТСТВА

Однажды, уже в Севилье, ко мне пришел Хесус. Вид у него был, мягко говоря, озадаченный. Он сообщил, что в сад проникла чужая собака очень странного вида.

— Как это проникла? — удивился я, поскольку сад был обнесен высоким забором.

Хесус дал мне подробное и довольно-таки путаное объяснение, которым я не стану мучить читателя, а постараюсь пересказать своими словами, сохранив самую суть. Оказывается, когда Хесус на управляемой им карете проезжал мимо больницы святого Воскресения, за ним увязался пес. Но не обыкновенный пес, которых часто встречаешь на улицах города, а крупный, ухоженный экземпляр сторожевой породы, причем на шее у него, по словам Хесуса, была цепь, а вернее, обруч из золота. При этих словах я скептически поднял брови и спросил у Хесуса, почему он не слез с облучка и не снял с него золотой обруч, даже если бы понадобилось и если по-другому было нельзя, вместе с головой (я знаю, что Хесус способен такое сделать не моргнув глазом). Он мне ответил, что это сделать было невозможно, а чтобы понять почему, мне нужно увидеть пса.

— Ладно, — сказал я, — приведи его сюда.

— Не могу, сеньор, — ответил он и рассказал, что пес двигался за ним до самого дома доктора Монардеса и шмыгнул во двор, как только Хесус открыл ворота для кареты. А сейчас он валяется среди его посадок табака.

— Что?! — ужаснулся я. — Да доктор убьет нас, дурак! Или ты хочешь, чтобы после того, как мы отстроили хлев, нас заставили еще и табак сажать?!

Я помчался в ту часть сада, где были табачные насаждения, за мной по пятам следовал перепуганный Хесус. Нам не пришлось долго искать. Пес встретил нас, угрожающе рыча и обнажив крупные клыки, которые блеснули на солнце, как блестел золотой обруч у него на шее. Я сразу понял, что имел в виду Хесус. Это был крупный откормленный пес сторожевой породы, явно настроенный враждебно.

— Спокойно, спокойно, приятель, — сказал я, быстро отпрыгнув назад. При этом я натолкнулся на Хесуса, который прятался у меня за спиной, и чуть не упал. Другой раз я бы ему показал, как прятаться за спиной, но сейчас я не решался отвести взгляда от пса. — Спокойно, дружище, спокойно, — повторял я. — Хорошая собачка, хорошая…

Однако на пса мои слова не произвели никакого впечатления, и он продолжал угрожающе рычать. Какое-то время мы так и стояли друг напротив друга, не отводя взглядов. Разумеется, мне пришло в голову: а не убежать ли? Но в таком случае пес мог бы помчаться за нами, а разве я мог быть уверен, что он помчится не за мной, а за Хесусом? Я сделал попытку решить эту проблему и предложил Хесусу:

— Хесус, дружище, беги!

— А, нет, сеньор! — ответил тот.

Так мы и продолжали стоять, не смея двинуться с места. Проклятый пес! Порычав некоторое время, он, видимо, понял, что мы не представляем опасности, вновь опрокинулся на спину и стал кататься, своим мощным торсом с удовольствием подминая под себя посадки доктора Монардеса. Пес выглядел очень довольным, чувствовалось, что ему хорошо, он даже лапы поднял вверх, будто приглашая к игре. Разумеется, я вообще не собирался с ним играть, но эта поза меня несколько успокоила. Сердце, которое еще недавно бешено колотилось в груди, теперь замедлило свой бег, вернувшись к нормальному ритму. Я не знал, что делать. Чтобы окончательно успокоиться, достал из кармана сигариллу и закурил. О, чудо! Пес тут же подбежал ко мне и, прежде чем я сообразил, уперся передними лапами мне в грудь. Его морда оказалась на уровне моего лица. Это действительно был очень крупный экземпляр — встав на задние лапы, он был почти с меня ростом. Из открытой пасти вывалился большой язык, который слегка подрагивал. Мне показалось, что пес жадно обнюхивает меня.

В первый момент, разумеется, у меня потемнело в глазах, но это я осознал, только когда картина немного прояснилась. Думается, другой в подобной ситуации наложил бы в штаны, но, разумеется, не я.

Пес, однако, выказывал добрые намерения.

Мне пришло в голову, что это каким-то образом связано с сигариллой. Я вновь затянулся, пес зашевелился, придвинул морду ко мне и опять уперся лапами в грудь. Да, без сомнения, какая-то связь была. Ясно, что дым сигариллы его привлекал.

Я постарался использовать ситуацию наилучшим образом, и спустя минуту пес снова катался по земле среди табачных растений. Не выпуская сигариллы, я присел на корточки, чтобы получше его рассмотреть. На золотом обруче, обхватывавшем шею пса, было большими буквами выбито: BERGANZA,а немного в стороне помельче: el Bávaro. Обруч был восхитительным: массивный, дорогой и очень изящной работы. Под ним виднелся шрам от раны. Когда я слегка сдвинул обруч в сторону, чтобы осмотреть шею пса внимательней, он угрожающе зарычал и я быстро вернул обруч на место.

— Что там написано, сеньор? — спросил Хесус, стоявший рядом.

— Написано: Берганца, — ответил я. — Берганца-баварец.

— Ну и имя! — воскликнул Хесус.

— Нет ничего странного, — возразил я. — Пса зовут Берганца, и он из Баварии. Баварская овчарка.

— И прибежал сюда из Баварии? — удивился Хесус.

— Не думаю, — ответил я. — Пес испанский. Берганца — это не немецкое имя.

— И что мы будем делать, сеньор?

— Да, хороший вопрос. Я тоже себя об этом спрашивал.

— Во-первых, нужно сообщить доктору Монардесу, — ответил я.

— Конечно же, это обязательно нужно сделать. Но Хесус, как видно, не был в этом убежден.

— А мы не можем заставить его уйти? — спросил он с надеждой в голосе.

— Как его заставишь? Ты только посмотри, как он катается с боку на бок. Этот пес никогда отсюда добровольно не уйдет.

— А может, мы сможем обмануть его? — продолжал настаивать Хесус, глядя на мою дымящуюся сигариллу.

— Вот тебе сигарилла, — протянул я ему, — попробуй, обмани его.

Хесус, естественно, не проявил никакого желания, так что пришлось отправиться в дом к доктору. Пес пошел за нами. Мне совсем не хотелось, чтобы мы появились у доктора все вместе, поэтому я бросил догорающую сигариллу на землю. Пес тут же опустил к ней морду, понюхал ее и залаял, начав прыгать вокруг окурка.

— Этот пес ненормальный, — констатировал Хесус, верный своей крестьянской привычке объяснять очевидные вещи.

Я вошел в дом (Хесус остался снаружи) и позвал доктора Монардеса, который немедленно спустился в вестибюль. Доктор не любил, когда его беспокоили в кабинете, поэтому все наши разговоры обычно проходили здесь.

— Сеньор, — сказал я, — во двор вбежал огромный пес, баварская овчарка. Ее зовут Берганца.

— Что ты мелешь? — сказал доктор, стоя ко мне спиной и наливая себе из графина розмариновый сироп. Он пил этот сироп для тонуса.

— Нет, сеньор, это чистая правда. Огромный пес. Катался по земле в зарослях табака. Зовут Берганца. У него на шее золотой обруч, и там написано его имя.

— Уберите его оттуда! Немедленно уберите!

— Мы не можем, сеньор. Пес очень большой и настроен, мягко говоря, не совсем дружелюбно.

— А как ты понял, что это баварская овчарка? — спросил доктор.

— А это написано на обруче, сеньор. Написано Берганца-баварец.

— Ты хочешь сказать, что у меня во дворе в настоящий момент находится огромный баварский пес?

— Именно так, сеньор, — вынужден был признать я.

Некоторое время доктор молча смотрел на меня.

— Только этого мне и не хватало, — вымолвил он и замахнулся на меня тростью (разумеется, я был начеку), — закончить свою жизнь, будучи съеденным псом. И как это ты, болван, впустил собаку ко мне во двор?