Мельница желаний - Анна Гурова

– Ну да, куда же утопленнику деваться, – буркнула Айникки.

Подруги обернулись и с возмущением на нее зашикали.

– Он не ушел бы и по доброй воле, – сказал похъёлец. – Россказни о безобразии шишиг лживы, а на самом деле Мелатар наделяет своих служанок неземной красотой. Косы у них струятся, как вода в лунную ночь, кожа светится, как жемчуг. И нелюдской силой их наделяет озерная госпожа. А главное – их красота и молодость вечны…

Девицы смотрели перед собой затуманенным взором и, словно наяву, видели водяную деву. Вот она плывет вдоль берега серебристой струйкой, как уклейка, среди замшелых камней; волосы – отравленные нити – тянутся за ней, а в них трепещут пойманные рыбки. Но не рыбу она ищет, а человека. Она плывет почти бесшумно, изредка высовывая из воды голову, и высматривает одинокого рыбака…

– Ну что, красавицы, – вкрадчиво спросил Похъёлец, – позвать сюда водяную деву?

– Ах, зови! – эхом отозвались Мурикки, Кайса и Кетти.

– Открой дверь, – приказал певец Айникки. Айникки подчинилась, хотя вовсе не собиралась этого делать. В голове у нее царил сумбур, видения скальных чертогов и ледяных залов мешались с невозможно прекрасными образами водяных дев. «Неужели и я так выгляжу? – с изумлением подумала она, глядя на застывшие лица и горящие глаза подруг. – Что там пел чародей? Какая шишига, зачем?»

Дверь баньки выходила на реку, до воды было рукой подать. Прямо к порогу тянулась по воде лунная дорожка.

– Тс-с, ждите! – приглушенным голосом произнес похъёлец.

Сначала ничего не было видно. Потом что-то плеснуло, и по воде пошла рябь. Девицы ахнули.

– Шишига услышала мой зов, – довольно сказал певец. – Как раз под вашей лодкой сидела – не иначе как вас дожидалась. Скоро она будет здесь.

Недалеко от берега по воде побежали круги.

– Не надо! – взвизгнула вдруг Кайса. – Прогони ее обратно!

– Поздно, – похъёлец взглянул на Кайсу в упор, – и, кстати, – я забыл упомянуть об одном пустяке. Водяная дева без жертвы не уйдет.

В берег плеснула крошечная волна. Потом еще одна, побольше.

– Ну, что затихли? – насмешливо сказал похъёлец. – Кинете жребий или мне выбрать – кто из вас отправится к Калме?

Девицы молчали, не в силах вымолвить ни слова. Певец улыбался во весь рот, и улыбка у него была не из приятных. Только теперь девицы заметили, что зубы у него тонкие и острые, как у щуки, а за плечами сгустилась странная чернота.

– Похоже, выбирать придется мне… Похъёлец наслаждался. Он придирчиво оглядел Мурикки, так что та покраснела, несмотря на испуг.

– Нет, такую красавицу мне жалко отдавать Калме. Она сгодится и мне самому. А может, ты хочешь стать водяной девой? – неожиданно спросил он Айникки. Та промолчала, растерянно глядя ему под ноги.

– Нет, эта девица хочет властвовать. Ну что ж, скоро будешь ты супругой Лесного Хозяина, хозяйкой земляных чертогов. А ты что скажешь? – спросил он, обращаясь к Кетти. – Поплывет один молодец с рыбных промыслов, а ты выглянешь из-под борта, обнимешь его – и он будет навеки твой.

Побелевшая Кетти молча трясла головой.

– Ну и правильно, – невозмутимо кивнул похъёлец. – Молодец этот с промысла осенью не возвратится, так что и сохнуть по нему незачем. Кто там у нас остался?

Кайса громко всхлипнула в тишине.

– Я не хочу быть шишигой! Они страшилища!

– Кто страшилище? Шишига? Да ты себя не видела, девица. Ступай-ка ты, пожалуй, в реку. Поселишься под пристанью – и все будут тебя бояться.

Кайса заревела в голос.

– Вон, выгляни, посмотри, какая красавица! На реке раздался всплеск, и над водой медленно поднялась голова, потом плечи… Спутанные волосы стлались по воде плавучей травой, свешивались шишиге на лицо. Кожа у нее была бледной и пятнистой. Шишига вышла на мелководье, осторожно переступая разбухшими в воде ногами, и остановилась, покачиваясь и глотая воздух. В воздухе распространился запах протухшей рыбы.

– Отпусти меня, господин, – глухо проговорила она. – Душно…

– Иди к нам, повеселись, – приветливо позвал ее путник.

– Путь уйдет! – завизжала Кайса, вскакивая с места. – Сгинь, нечисть!

Похъёлец тоже встал на ноги.

– Ступай в реку, дура, – жестко велел он Кайсе. – Надоела!

Теперь, когда чародей стоял, все ясно увидели у него за спиной тень черных крыльев. Но никто из девушек не пошевелился и не смог сказать ни слова. Похъёльские песенные чары для смертных нерушимы.

Кайса, заливаясь слезами, шагнула к двери.

– Смотри, тун! – раздался вдруг звонкий голосок. – Будешь пить человеческую кровь – обезумеешь!

Похъёлец резко повернулся к лавке, и его взгляд обратился на девочку в жемчужной повязке, что тихой мышкой сидела в углу у двери. Несколько мгновений он изумленно смотрел на нее, как будто впервые увидел. Потом вдруг оскалился, как волк, и злобно спросил:

– Ты кто такая?

– Отпустил бы девиц, – спокойно сказала девочка. – Сам знаешь, привыкать к крови опасно. Еще раз, другой – и станешь зверем навсегда!

Тун несколько мгновений вглядывался в лицо девочки. Вдруг он отшатнулся и быстро забормотал что-то на своем языке. Огонек лучины забился и пригас, словно с улиц подуло холодным ветром. Айникки почувствовала, что, словно отзываясь на слова чародея, из углов расползается темнота, накатывает холод и смертный ужас…

– И откуда столько наглости набрался! – Ясный голосок девочки легко сбил ворожбу туна и прогнал страшное наваждение. – Или не учили тебя – не призывать своих богов на чужой земле?

– Для Калмы нет чужой земли, – хрипло ответил тун. – Она приходит и забирает свое! Нет сильнее богов Похъёлы, и ты сама это знаешь, карьяльская богиня! Я хочу крови этих девиц, и я ее выпью – не смей вмешиваться!

– Я не вмешиваюсь, пока меня не попросят, – спокойно ответила девочка. – Сильный не делает ничего, кроме того, что должно. Я не собираюсь воевать с Калмой. Но вот эта девушка отсюда уйдет со мной. Пошли, Айникки, – ласково позвала она, взяв ее бессильную руку.

Прикосновение словно пробудило девушку от кошмарного сна. Она вскочила на ноги, метнулась к двери и с криком шатнулась обратно, увидев шишигу.

Похъёлец издевательски расхохотался.

– Сильный делает всё, что захочет! Вы, южане, просто не знаете, что такое настоящая сила! Но скоро Борозда разрушится окончательно, и тогда вы увидите всю мощь Похъёлы! Подобной мощи нет ни у богов, ни у людей…

– Так и у тебя ее нет, – заметила девочка. – Колдун ты по вашим меркам не самый искусный.

– Нет, так скоро будет, – злобно ответил тун. – Мать всё осторожничает с сампо, но, когда я стану Хозяином Похъёлы, все переменится, вот увидите! И ты пожалеешь о сегодяшнем…