Жестокая сказка - Александр Сапегин

— А как ты сюда попал? — спросил он Тимура.

— Не рвани арсенал, я и не очутился бы здесь. От взрыва сбило настройки и координатную привязку портала. Когда нас швырнуло в рамку, я заметил рябь, а в следующую секунду мы вылетели прямо на жрецов. Хельраты, не будь дураки, кинулись на меня с мечами. Пришлось немного повоевать, обидно, что немного: набежала целая толпа зомби и показала мне небо с овчинку. Пока я «отдыхал» за решеткой, успел переговорить с несколькими соседями. Оказывается, жрецы раз в две недели строили «игольчатый» портал, который позволяет пробить экран. Человек через такой портал не пройдет, а вот небольшая партия груза вполне. В районе Ронмира у них был организован передаточный пункт. В день штурма военного лагеря жрецы должны были передавать очередную партию товара. Скорее всего произошло кратковременное наложение векторов и получился встречный канал. В момент взрыва каналы наложились друг на друга и отправили меня с подобранным раненым эльфом, оказавшимся, впрочем, эльфийкой, прямо в объятия жрецов. Такие вот дела. Так что ты вовремя меня вытащил, попадись вы жрецам на недельку позже, я бы ничем не отличался от остальных заключенных.

Половина из освобожденных Андреем узников являла собой жалкое зрелище: худые, с горящими глазами, чумазые и завшивевшие. Многие были в свежих струпьях и сверкали шрамами от плетей. Обзавестись вшами Тимур не успел, но его состояние вызывало серьезные опасения. «Монахи» встретили его совсем не гостеприимно: встреча закончилась переломами левой руки, которая за сутки почернела, и тройки ребер… А уж о кровоподтеках, ссадинах и синяках и говорить-то не приходится — молодой человек представлял собой сплошной синяк. Андрей вспомнил про лабораторию, спросил у драконы разрешения напоить изможденных людей кровью, сменил ипостась и побежал за пробирками. Вернувшись в подземелья, он был встречен Ланиррой, которая прочитала над склянками какое-то заклинание. На вопрос, что она сделала, дракона ответила, что провела Ритуал очищения, отделив кровь от себя, таким образом, избавив себя и людей от возможного взаимного ментального влияния. Штука почти невозможная, но предохраниться стоит, тем более неизвестно, сколько ее крови разошлось по миру. Через полчаса Тимур был относительно здоров (если не считать душевной травмы, которую не излечить кровью дракона) и поставлен на ноги. Андрей, разломав стену, перекрывающую выход из пещеры, помог драконам подняться к обители. Люди ушли через дверь.

Про «дела» Андрей был в курсе. Увидев его, вернувшегося с нижних уровней каземата, очнувшийся к тому времени жрец запел соловьем, рассказав, где спрятана казна, казначейские бумаги, векселя и имущественные закладные. Поведал он и о других «обителях». Андрей с Ильныргу, распотрошив закладки, принялись изучать содержимое бумаг, особенно их заинтересовали карты королевства с непонятными обозначениями. Взятый за вымя хельрат поведал, что это обозначения обнаруженных поисковыми отрядами гнезд драконов. Кругами отмечены те, в которых уже ловить нечего. Драконы из них пойманы и препарированы. В обнаруженных приходно-расходных книгах аккуратным почерком описывалось, куда, кому и сколько «товара» было продано. География экономической деятельности «монахов» простиралась от Светлого Леса до юга Империи, большая часть продаж приходилась на Тантру, встречались описания сделок с pay.

— Ты можешь припомнить все гнезда? — спросил Андрей у жреца.

— Могу, я сам наносил их на карту, только у меня есть такая бумага, — ответил тот и добавил: — На карте обозначены все известные нам места проживания драконов.

— Очень хорошо, никто из твоих жрецов больше про карту не знал?

— Охотники знали, но их ты спалил в храме.

Андрей кивнул Ильныргу и выволок жреца из кабинета.

— Ты неправильно ответил на мой вопрос, — сказал он хельрату, притащив его к восточной стене, сложенной у глубокого обрыва. — Лучше бы ты не знал о карте и препарации — дольше бы прожил. Я тебя отпускаю. Правда, как ты правильно заметил, разная бывает. В чем я тебя обманул? Полетишь ты живой…

Жрец, истошно вопя, полетел вниз с пятидесятиметровой высоты на острые камни, нотриумные цепи не дали ему применить заклинание левитации.

О гнездах драконов не должен знать никто. Ильныргу своя, не раз это доказала на практике, ей можно доверять, подумал Андрей, а вот в добрую волю склизкого типа он не верил…

Андрей задумался. Объявление войны было неприятной новостью, если не сказать хуже. И так все его планы полетели в тартарары, задумка попасть домой через Киону накрылась медным тазиком, а тут еще война. Будь оно все неладно. Скажите — куда девать три дополнительных хвоста и десяток бывших узников подземной тюрьмы? Предположим, что люди какое-то время поживут в бывшем монастыре, отъедятся, а потом пойдут по своим делам, тем более что они теперь не просто голытьба, а состоятельные подданные его величества. Андрей, нашедший казну хельратов, отсыпал каждому по доброй порции золотых и серебряных кругляков. Вместе с казной к нему попали финансовые бумаги и переписка «настоятеля» с другими общинами, сильными мира сего и шушерой поменьше. Интересные бумажки и вонючие, от них на лигу несет скунсом или мускусной крысой. А что делать с драконами? В какой кошель им отсыпать золота? Ланирра еще дня три не ходок, не говоря про полеты. Бросить ее здесь одну? Зачем тогда спасал, спрашивается? Проблемы из снежного кома выросли в громадную лавину…

Иль сняла шашлыки с углей и свистнула упражняющимся на мечах Слайсе и Листе. Девчонки разошлись вовсю, они крутили такую карусель из острой смертоносной стали, что Андрей удивлялся, как они еще головы друг другу не снесли. Олаф вольготно развалился на охапке душистого сена, принесенного из конюшни, и горящими глазами «пожирал» свою «ладу». Время от времени он, в запале, стучал кулаком правой руки по левой ладони и сплевывал в сторону, с комментариями к воительницам викинг не лез. Листа отучила. На первой стоянке он имел неосторожность (это викинг не подумавши сделал) пройтись по «мозолям» орчанок, раскритиковав их манеру ведения поединка. Мол, орки слишком много внимания уделяют уколам… Листа покивала-покивала и пригласила норманна в круг. Рефери в лице Ильныргу ехидно осведомилась у критикана — не стоит ли уменьшить воздействие болевого заклинания, уведомляющего об условной смерти или ранении? Критик снисходительно и немного свысока ухмыльнулся… и через пару минут корчился на земле от условно-поражающего укола в печень. Листа не оставила ему никаких шансов. Отдышавшись, Олаф потребовал сатисфакции. Воительница ослепительно улыбнулась и согласилась на матч-реванш, потом на еще один, а потом ей надоело доказывать свое превосходство фехтовальщика, последний укол пришелся в правую филейную часть «организма» противника. Естественно, зад северянина онемел, викинг поднял вверх руки, признавая, что был неправ. Орчанка заразительно рассмеялась и чмокнула Олафа в небритую щеку, заработав тем самым неодобрительный взгляд Слайсы. После устроенного ему показательного разноса норманн попросил дополнительно заниматься и с ним, объясняя свой поступок тем, что никогда не поздно учиться тому, чего не знаешь или не умеешь, — в жизни все пригодится. Ильныргу скептически оглядела худощавого, но обладающего неимоверной физической силой кандидата в ученики и согласилась выступить в благородной роли наставницы.