Земля! Визит родственников - Олег Геннадиевич Белоус

на контакты с драуни это для нас абсолютная красная линия вплоть до применения силы. К тому же почему вы уверены, что мы не сможем заинтересовать их своими предложениями? Не забывайте, что мы все еще самая богатая и влиятельная страна в мире!

До этого русскому переговорщику пришлось выслушать ряд тезисов и старых, известных по истерике в западных средствах массовой информации, и новых, что называется – с пылу, с жару. Все они сводились в конечном счете к одному: контакты с инопланетным разумом общее достояние всего человечества и монополизация их одной страной аморальна. Поэтому Россия обязана передать их в ведение международного органа. Тогда и эффект от таких связей будет сильнее, и поможет всему человечеству, а не только одной России. В противном случае она столкнется с тотальным бойкотом цивилизованного мира, по сравнению с которым санкции начала двадцать первого века покажутся легким предупреждением. Все с точки зрения американца было строго логичным, но русский так часто говорил: «нет», что его собеседник тайком наделил оппонента кличкой «Мистер нет»[30].

– И вообще, – собеседник Иванова зло сверлил русского взглядом, – в России далеко не все поддерживают курс вашего президента, там достаточно неприемлющих имперские амбиции, в том числе и среди высших кругов. Более того…

– Постойте, – перебил русский негромко, – не желаете переговорить здесь и сейчас с главой Совета кланов Таламаши? Вы можете сами выяснить, желают они или нет иметь с вами контакты.

Полный праведного гнева взгляд вонзился в немного курносое славянское лицо. Белые, моргающие, точно подмигивая кому, ресницы растерянно хлопнули. Раз и еще раз. Сигара американца отправилась в хрустальную пепельницу на столе, тонкий дымок, извиваясь словно пойманная змея, плыл вверх, к светло-коричневой коробке кондиционера над окном.

– Это возможно? – осторожно спросил американец, наклоняясь к оппоненту, – Вы готовы дать возможность переговорить с мистером Линдирором?

– А почему нет? – меланхолично ответил русский, доставая из кармана телефон. Пальцы забегали по кнопкам. Послышались гудки. «Иванов» демонстративно нажал на громкоговорящую связь.

– Господин Линдирор? – произнес русский, когда с другой стороны откликнулись. – Тут с вами хочет переговорить представитель США, мистер Джонсон, будете говорить?

Русский пододвинул аппарат по полированному столу к американцу, а сам отвернулся к окну. К вечеру ветер разгулялся не на шутку, дождь звонко барабанил каплями по стеклу. В детстве он любил эту страну за Карлсона с Малышом, повзрослев, ненавидел за слишком многое. За «нейтралитет» во время Второй мировой, когда его страна захлебывалась кровью, а шведы зарабатывали бешеные деньги на торговле с гитлеровской Германией, за вздорные обвинения в нарушении русскими подлодками территориальных вод и неизвестные широкой публике скандалы – дипломаты и разведчики далеко не все выносили на людской суд.

После нескольких мгновений послышался голос на русском с отчетливым «прибалтийским» акцентом.

– Мистер Джонсон, что вам нужно от драуни?

Американец нервно откашлялся. Его чувства были вполне понятны – не каждый день вступаешь в переговоры с инопланетным разумом.

– Прежде всего позвольте поприветствовать вас, мистер Линдирор, я и мое правительство…

Договорить не сумел, драуни весьма резко перебил американца:

– Без церемоний, мистер Джонсон, повторяю вопрос: что вам нужно от драуни?

– Нам бы хотелось завязать с вами добрососедские отношения. Мы…

– Достаточно, мистер Джонсон. Ваш клан дважды пытался атаковать нас. После этого нам не о чем с вами говорить. До свидания!

Из телефона послышались звуки отбоя.

На губах мистера Джонсона не сразу стаяла замершая улыбка. Русский бледно усмехнулся.

– Вы все слышали сами. Ваша просьба невыполнима, потому что драуни не желают с вами разговаривать!

– Инопланетные существа настроены очень агрессивно, – вкрадчиво произнес американец, – все прогрессивное человечество едино в том, что, не имея разрешения от Совета Безопасности ООН, Россия не имеет права поддерживать с ними связи… – американец не договорил, по губам скользнула многозначительная улыбка.

– С кем поддерживать или не поддерживать связи, если ООН не наложила на страну санкции, это наше суверенное право. Или вы отрицаете наш суверенитет?

– Соединенные Штаты, как лидер свободного мира, никогда не признает за Россией права игнорировать интересы всего человечества, – после короткой паузы ответил американец.

Несколько мгновений русский с немалой иронией во взгляде смотрел на американца. На ум пришла клятвенная запись из тех далеких времен, когда больше всего ценились честь и верность слову: «…И мечом и всем достоянием своим послужу честно и грозно, воистину и без обмана, как достоит верному слуге светлой милости твоей…» Потом произнес, словно выплюнул:

– Суверенитет – это наше неотчуждаемое право, закрепленное в том числе в уставе ООН, и мы никому не позволим диктовать нам свою волю. Даже тем, кто присваивает себе право говорить от имени всего человечества. И я удивлен, что приходится вам напоминать азы международного права. Так что мой ответ – нет. Мы не будем рвать отношения с нашими новыми друзьями.

Через два часа, во время которых американец еще раз десять услышал короткое и категоричное «нет», переговорщики расстались. Каждая из сторон осталась при собственном мнении, ни на йоту не изменив его.

Глава 6

Внеочередной саммит НАТО в Брюсселе прошел буднично. Основное внимание, как и обычно в последние годы, было уделено России, протокольные встречи, протокольная общая фотография и, естественно, лояльные США решения. Много было возмущений действиями России, в очередной раз нарушившей западные правила. Но все это было сверху, для неискушенной публики, потому что все решения были подготовлены и согласованы многочисленными советниками задолго до встречи западных лидеров. Вечером десятого мая, после того, как главы государств с помпой убыли по своим странам, военный советник президента США генерал-майор Джон Шерман спустился в бар на первом этаже гостиницы «Mamy Louise Waterloo» в восемнадцати километрах от Брюсселя.

Негромко играла музыка. За стойкой скучал бармен, протирая в сотый раз стаканы. Очистив поднос с ужином, Джон сидел с сигарой, потягивая двойной виски. Приняв уже пару стаканов, он задумчиво смотрел в окно, где шар солнца наполовину спрятался за горизонтом.

– Оу! Мистер Шерман, – услышал смутно знакомый голос и поднял взгляд.

Джон повернулся. В бар зашел Ковальский – высокий как шпала и лысый советник президента то ли Польши, то ли Чехии, то ли Болгарии, короче, кто-то из славян, которого он едва запомнил.

– Вижу, вы празднуете удачное окончание саммита? Вы позволите? – Ковальский указал на второй стул у столика, за которым сидел американец.

Джон вскинул глаза.

– Садитесь, – закинул ногу за ногу. – Удачное? В чем вы видите удачу этого саммита? Я, например, вижу только дерьмо. Большую кучу дерьма.

– Ну как же, – смешался то ли поляк, то ли чех, а