Тень скандала - Лиз Карлайл

Колдуотер сделал вид, будто защищается от удара.

— Ваше знаменитое хладнокровие опять дало слабинку, Рутвен? — отозвался он. — Это как-то связано с Лейзонби? Говорят, вы отослали его в Эдинбург под каким-то предлогом.

— Какое, черт возьми, вам дело, Колдуотер? — прорычал маркиз. — Может, Лейзонби изнасиловал вашу матушку в тюрьме?

На лице молодого человека мелькнула неприкрытая ненависть, и он сделал выпад. Но Рутвен схватил его за грудки и прижал к стене.

— Спокойнее, — процедил он.

Пинки перестал ухмыляться и втиснулся между ними.

— Остынь, Джек, — сказал он, упершись ладонями в грудь каждого. — Отпустите его, милорд. Подумайте, как это выглядит со стороны.

Рутвен сдался. Не хватает только, чтобы его призывал к порядку Пинки Ринголд.

— В один прекрасный день, Колдуотер, — он помедлил, чтобы в последний раз встряхнуть репортера, — я вас придушу.

— Если Лейзонби не доберется до меня первым, — парировал тот.

Пинки ткнул Рутвена локтем в живот. Выругавшись, маркиз отпустил Колдуотера, и тот кинулся прочь, вслед за кебом Нейпира.

Рутвен повернулся к Пинки.

— Спасибо, — произнес он, натянуто кивнув. — Могло быть хуже.

Пинки плюнул ему под ноги.

— Не благодарите меня, — отозвался он. — Он надоедливый сосунок, но мне он нравится. В отличие от некоторых слишком много мнящих о себе, учитывая, кто они есть на самом деле.

Рутвен улыбнулся:

— Намек на моих предков, Пинки? Или всего лишь на Белкади?

— Решайте сами, — буркнул тот, войдя в холл и захлопнув за собой дверь.

Спустя пятнадцать минут карета Рутвена остановилась перед его городским домом. Спустившись на землю, он отдал несколько коротких указаний Брогдену и вошел внутрь.

— Где мадемуазель Готье? — отрывисто спросил он у Хиггенторпа.

Дворецкий взял у него трость и шляпу.

— В оранжерее, милорд.

Проследовав по длинному коридору в оранжерею, Рутвен обнаружил там Анишу, которая сидела в своем любимом плетеном кресле с попугаем, пристроившимся у нее за спиной, и их новой гувернанткой, расположившейся рядом.

— Британский пленный! — приветствовал его попугай. — Помогите!

— Раджу! — Аниша отложила свое вышивание и поспешила ему навстречу. — Какой сюрприз!

Грейс встала и учтиво присела.

— Аниша. Мадемуазель. — Он поклонился каждой.

— Что это у тебя? — спросила Аниша, глядя на предмет, который он держал под мышкой.

— А, это. — Он чуть не забыл про жестяную коробку с лимонными леденцами. — Это для Тедди и Тома. Конфеты уже несколько дней дребезжат у меня в карете.

Глаза Аниши удивленно расширилась.

— Ты купил такую огромную коробку? Для двух маленьких мальчиков?

Рутвен исподлобья посмотрел на сестру, испытывая досаду. Он хотел как лучше, черт побери.

— Разве дети не любят конфеты?

Аниша улыбнулась.

— В следующий раз попроси, чтобы тебе взвесили кулечек, — сказала она. — Ладно. Я спрячу ее и буду выдавать им понемногу.

— Как пожелаешь, — буркнул Рутвен, хотя и понимал, что сестра права, и переключил свое внимание на Грейс. — Мадемуазель Готье, вы ездите верхом?

Та резко вскинула голову.

— Я? — В ее глазах мелькнула паника. — Да, а в чем дело?

— Я хотел бы, чтобы вы покатались со мной.

— Неожиданная идея.

— В парке, — коротко бросил он. — Вам хватит четверти часа, чтобы переодеться?

Грейс бросила неуверенный взгляд на Анишу, затем кивнула:

— Да, милорд. Я буду готова через пятнадцать минут.

— Спасибо, — сказал он.

Он повернулся и вышел, чувствуя взгляд Аниши, прожигавший его спину.

Грейс оказалась верна своему слову. Когда Рутвен сбежал вниз по лестнице, облаченный в сапоги и бриджи, с хлыстом под мышкой, она уже ждала его внизу, одетая в простой черный костюм для верховой езды и белую блузку с жабо впереди. На голове у нее лихо сидела черная шляпка с тремя перьями, завязанная под подбородком большим бантом.

Несмотря на мрачное настроение, Рутвен оставался мужчиной, способным оценить женскую красоту, а Грейс, несомненно, была усладой для глаз. Более того, она обладала чисто французской элегантностью, которая могла затмить даже самые роскошные наряды.

По поручению маркиза Брогден позаботился о том, чтобы из конюшни привели жеребца Рутвена и гнедую кобылку. Грейс чувствовала себя уверенно и вскочила в седло практически без посторонней помощи. Они развернули лошадей и двинулись в сторону Гайд-парка.

Как только они оказались за пределами слышимости конюхов, Грейс повернулась к Рутвену с обеспокоенным видом.

— Что случилось?

— Я хочу поговорить с вами, — коротко отозвался он. — Вне дома.

Спустя несколько минут они добрались до парка. Рутвен пустил коня резвой рысью, и вскоре они оказались вдалеке от экипажей и других всадников.

Бросив взгляд на Грейс, он увидел, что ее губы крепко сжаты, лицо побледнело, контрастируя с черным шелком шляпки, словно она собиралась с силами. Чего она боялась? Разоблачения? Или просто плохих новостей? Впервые в жизни Рутвен отчаянно хотел прочитать чужие мысли.

Но зачем ему это, когда достаточно спросить, и девушка сама скажет всю правду. Не будь он в этом уверен, ни за что не взялся бы помогать ей.

Тем не менее после прочитанного письма, которое показал ему Нейпир, аналитический ум Рутвена требовал: он должен учесть возможность того, что почти неодолимое влечение к Грейс туманит его мозги. Неужели там, где его Дар бессилен, он не способен судить о человеческой натуре? Он не верил, что Грейс убийца. Но вдруг она что-то скрывает? Вдруг в этой истории есть нечто такое, что она ему не рассказала? Его тревожило, как отчаянно он желает знать правду. Рутвен чувствовал себя слепым, как и сказал Анише.

Как, во имя Господа, обычные люди строят свои отношения? Как мужчина может доверять женщине, не зная, что она думает на самом деле? Мысль о том, что он никогда не сможет заглянуть в душу Грейс, была столь же воодушевляющей, сколь… и гнетущей.

Даже поцелуй, на который он соблазнил Грейс, явился для него новым, безумно волнующим опытом. Раньше, за редкими исключениями, когда Рутвен начинал ухаживать за женщиной, он с самого начала знал, что та отвечает ему взаимностью. Но Грейс пробудила в нем инстинкт охотника, и когда она трепетала от его прикосновений, его душа и тело наполнялись ликованием. Боже милостивый!

Неужели он ухаживает за Грейс Готье?

Это никуда не годится. Даже если Грейс не девственница, она определенно неопытна. Более того, он не собирается повторять ошибку с женитьбой. Когда их отношения начнут развиваться, он сможет постигнуть ее душу, узнать, о чем она думает, к чему стремится. Но рассудок быстро отступал под натиском страсти. С того жаркого поцелуя в Уайтхолле Рутвен потерял способность ясно мыслить. Его бессонные ночи превратились в пытку. Он жаждал Грейс всей душой или тем, что осталось от нее. И хотя нашлось бы немало женщин, готовых его утешить, Рутвен даже не задумывался о такой возможности. Он устал совокупляться подобно животному, когда его мозг лишь наполовину участвует в процессе.