Прекрасное место для смерти - Энн Грэнджер

— Не помню, дорогая! Пони и ламы прожили в «Парковом» довольно долго. А свиньи и до сих пор там, вот почему у Уинстона Чепчикса есть работа. Не знаю, чем бы он занялся, если бы у него не было его поросят! Уинстон не умственно отсталый, но ограниченный, понимаете? До известных пределов.

Миссис Прайд придвинула к гостям блюдо с песочным печеньем, но, видя, что те не проявляют к печенью интереса, вздохнула и начала довольно шумно пить чай.

— Все Дево женились на кузинах и выходили за кузенов! — неожиданно выпалил Барни. — Поколение за поколением близкородственных браков! Вот почему они все со странностями. Хотели, видимо, сохранить землю и деньги в семье. Удивительно, как они не понимали, к чему это ведет, а еще занимались животноводством!

— Да ничего подобного! — возразила ошеломленная миссис Прайд. — Согласна, мисс Аделина с детства была очень нервной. Она не могла ходить в школу, как все дети, и потому ее обучала дома гувернантка. И отец ее, сэр Реджинальд, то и дело ездил в Швейцарию для поправки здоровья; наверное, она в него пошла.

Барни и Мередит переглянулись. Барни поднял было руку, собираясь постучать себе по лбу, но, боясь выговора, передумал.

— И старый сэр Руперт своеобразный был человек, — задумчиво продолжала миссис Прайд. — Вспыльчивый, как порох! То и дело выходил из себя из-за пустяков! Наверняка угодил бы в неприятности, если бы не был мировым судьей!

— Дорис, что же получается? — вмешался Барни. — Значит, есть один закон для богатых, а другой — для бедных! Бедных можно обзывать чокнутыми, а богатых положено деликатно именовать нервными. Интересно, понимал ли Конвей, с кем связывается, когда женился на Аделине? Сомневаюсь. О таких вещах обычно помалкивают. Дурная кровь, да?

— Нервы, — величественно возразила миссис Прайд, — бывают во всякой семье! Кстати, наша семья — исключение. И хватит. Не желаю больше слушать про них ничего плохого!

Таким образом, сомнительная тема оказалась исчерпана. Зато она помогла Краучу преодолеть задумчивость. Неожиданно он с такой силой хватил кулаком по кофейному столику, что задребезжала крышка на заварочном чайнике в виде домика Анны Хатауэй.

— И я тоже, черт меня побери! Хватит болтать! Я предпочитаю действовать! Я ведь своими глазами видел, как та, первая девочка, Линн — не помню, как фамилия, — выходила из паба с мужчиной! Если бы я снова увидел подлеца, я бы его сразу узнал! В «Серебряных колокольчиках» он теперь вряд ли покажется, но готов поставить последний грош, что он ошивается еще в каком-нибудь пабе поблизости!

— Да ведь пабов здесь множество! — неодобрительно заметила миссис Прайд. — Даже вы, Барни, не сможете обойти их все!

— Еще как смогу! — с достоинством возразил мистер Крауч. — Положу себе один паб на вечер. Посижу в уголке, выпью кружечку-другую и понаблюдаю. И рано или поздно я его снова увижу! — Он с большим трудом встал с дивана. — Прямо сегодня и начну. Кстати, и в горле пересохло…

— Вот вам и предлог, чтобы ходить по пабам! — воскликнула миссис Прайд. — Барни Крауч, вы можете обходить все питейные заведения месяцами, а его так и не увидите! Зато окончательно сопьетесь, помяните мое слово!

— Я не алкоголик, Дорис Прайд! Что плохого в том, что иногда мне хочется пропустить кружечку пивка? Как говорится, стаканчик на ночь…

— Представляю себе! Если вас не останавливать, одним стаканчиком или парой кружечек дело не ограничится! Только не воображайте, что я соглашусь ходить по пабам с вами вместе! — с возмущением закончила она.

— Зато я соглашусь, — сказала Мередит. — Конечно, не каждый вечер. Но я не возражаю против того, чтобы иногда зайти с вами в паб, Барни. Наверное, будет лучше, если мы пойдем вдвоем. Если вы его увидите, вы пойдете за ним, а я позвоню в полицию. Только сегодня я не могу. Сегодня уже поздновато.

— В жизни не слыхала ничего подобного! — воскликнула миссис Прайд, хлопая пузатый чайник по боку. — Мередит, а что же скажет ваш старший инспектор?

— А Алану пока ничего не нужно знать! — беспечно ответила Мередит. — Он так занят своим следствием, что ему сейчас не до меня!

Впрочем, у самой Мередит тоже хватало забот. Она окрасила стены на кухне и покрыла полы лаком. Кухня почти готова; остается достать неуловимый валлийский буфет. Позавтракав в субботу, Мередит вынесла стремянку, банки с краской и кисти в узкую прихожую и окинула ее мрачным взглядом. Вот бы что-нибудь помешало ей сегодня взяться за покраску прихожей!

Апатию усугубляли и грустные воспоминания. Совсем недавно у нее была Кэти Конвей; девочка с готовностью вызвалась помочь и не очень умело, зато весело обляпывала стены краской. Запах краски, стремянка и тряпки напоминали ей о бедной Кэти так живо, что Мередит как будто видела ее воочию: маленькая фигурка в мешковатом свитере, с желтыми пятнами краски на носу и на лбу…

Раздался звонок. За застекленной панелью маячила чья-то высокая фигура.

— Здравствуйте, Мередит! — сказал отец Холланд, когда она открыла дверь. — Я не вовремя?

— Нет-нет, входите! — Неожиданно для себя Мередит почувствовала облегчение. По крайней мере, будет кому излить душу!

— Да, бедная Кэти… — вздохнул священник. — Кстати, Мередит, дело, по которому я к вам пришел, отчасти связано с ней. Я хочу попросить вас о помощи.

Мередит пригласила гостя в крошечную гостиную. Отец Холланд с трудом устроился на диванчике и сложил руки на коленях.

— Какой ужасный удар! Наши молодые прихожане очень подавлены. Их родители напуганы и боятся отпускать детей куда-либо по вечерам. Похоже, в наших краях объявился маньяк! Если, конечно, девочек убил один и тот же человек…

— Представляю, как плохо сейчас Джошу.

Мередит вспомнила серьезного паренька, друга Кэти.

— Да, ему сейчас очень плохо. И особенно после того, как стало известно, что… на вскрытии выявилась… одна непонятная подробность. Ее родные до сих пор не верят, да и я, честно говоря, удивлен. Иными словами, она не была… как это называется… девственницей, virgo intacta. Естественно, родные хотят знать, кто ее соблазнил…

— Они думают, что ее любовником был Джош? Что ж, они оба очень молоды. Возможно, они и наделали глупостей, но ведь это еще не конец света! — возмутилась Мередит.

Отец Холланд вздохнул.

— Мэтью Конвей придерживается другого мнения! Впрочем, моя просьба к вам больше связана с миссис Конвей. Видите ли, мы организовали своеобразную группу поддержки для тех, кто понес тяжкую утрату. Несколько наших проверенных прихожан навещают людей, недавно потерявших близких. Как выяснилось, многим становится легче, когда они понимают, что они не одни, что кто-то думает о них и молится за них… На смену горечи утраты часто приходит чувство одиночества. Человеку, потерявшему близких, кажется, что он один даже в кругу друзей и родных. К сожалению, двое из нашей группы поддержки слегли с гриппом, а еще двое уехали. В наличии лишь один пожилой мужчина, но, боюсь, он сейчас не подойдет… — Отец Холланд пытливо посмотрел на Мередит и, возможно, не слишком удачно закончил: — В общем, мне нужна женщина.

— И вы хотите, чтобы ею стала я? — удивилась Мередит. — Чтобы я навестила Конвеев?

— Особенно миссис Конвей. Разумеется, вы не проходили специальную подготовку. Но ведь вы же служили консулом за границей? Вам, должно быть, приходилось иметь дело с людьми, попавшими в отчаянное положение, с жертвами несчастных случаев и тому подобное?

— Да, — нехотя согласилась Мередит. — Мне приходилось встречаться и с родственниками туристов, которые погибли, находясь в отпуске за границей. Но я не знаю, действительно ли я лучше других подойду для поездки в «Парковое».

— Мередит, я считаю, что вы очень даже подходите. У вас необходимый профессиональный опыт, вы знали Кэти. Кроме того, насколько я знаю, вы дама здравомыслящая и восприимчивая.

— Многие считают меня слегка бесцеремонной! По-моему, я выражаюсь довольно резко!

— Здравомыслящие люди часто бывают такими. Это защитная реакция! — возразил отец Холланд. — Вот ведь и я сейчас поступаю бесцеремонно. Я не имею права просить вас о такой услуге! Вам предстоит нелегкое дело. Все усугубляется еще тяжелым психическим состоянием миссис Конвей. — Священник на миг расцепил пальцы, словно выпуская птичку, пойманную в силок. — Она в полном смятении! — пояснил он.

— Кэти говорила, что ее мать не слишком здорова. И еще я слышала, что… нервозность — это у них семейное.

— Аделина очень несчастна! — Отец Холланд с серьезным видом подался вперед. — Но мне кажется, что вам, Мередит, она доверится! Ей сейчас очень нужна чья-то поддержка. Ей нужно поговорить с человеком, который не является членом семьи!

Мередит прикусила губу.

— Не ей одной… Кэти тоже нужна… то есть была нужна… поддержка. Кстати, в субботу она приходила ко мне. И тоже просила съездить к ее родителям и поговорить с ними. Я отказалась. А теперь вы просите меня о том же. Конечно же я поеду! Я все время мучаюсь оттого, что чувствую себя виноватой перед Кэти. Наверное, мне надо было поехать в «Парковое» еще тогда. Теперь я понимаю, что она была очень несчастна!