По следам древних культур - Коллектив авторов

Столица скифского государства переносится в Крым, ближе к центрам морской торговли, в место, хорошо защищенное от набегов сарматских кочевников, появившихся в то время в причерноморских степях.

План городища Неаполь-Скифский

Здесь, на стыке древних путей, соединяющих степи и предгорья Крыма с горными районами и побережьем Черного моря, в III веке до нашей эры возникает новая столица поздних скифов — Неаполь-Скифский. На протяжении не менее шести веков он был центром скифского государства. Город прекратил свое существование в IV веке нашей эры, когда началось крушение рабовладельческих государств во всем древнем мире и когда в причерноморских степях появились полчища кочевников гуннов, Более двух тысяч лет прошло с тех пор, когда на крымских землях процветали скифские города. В течение веков стены их разрушались и покрывались землёй. Десятки поколений прожили свой век на этих местах, не имея представления о людях, некогда здесь обитавших. И лишь в XIX веке начинаются первые, небольшие, от случая к случаю, раскопки скифской столицы. Развернутые археологические исследования древнего города начались в советское время. Советские археологи раскрыли перед нами новую страницу истории нашей Родины и полностью опровергли ложное представление о скифах, как о диких азиатских кочевниках, якобы не создавших своего государства и не знавших городской культуры.

Раскопки Неаполя-Скифского

Более ста двадцати лет тому назад один из жителей Симферополя встретил на окраине города телегу, гружённую камнями. Среди них он заметил две плиты: одну с высеченным изображением всадника и вторую с древнегреческой надписью. Он сообщил об этом директору Одесского и Керченского музеев археологу Бларамбергу. Бларамберг произвёл раскопки в том месте, где были найдены эти камни, и обнаружил здесь ещё две надписи на древнегреческом языке и обломок мраморного рельефа с изображением старика и юноши. В одной из надписей упоминался скифский царь Скилур, живший более 2000 лет тому назад. Бларамберг обратил внимание на сходство старика на рельефе с изображением царя Скилура на бронзовых монетах, которые чеканились в его царствование. С этого и началось изучение древнего городища, расположенного на окраине города Симферополя. Бларамберг считал, что эти развалины остались от скифской столицы Неаполя, о которой писал греческий писатель Страбон на рубеже нашей эры. Бларамберг предположил, что изображение старика на рельефе — это портретное изображение Скилура, одного из самых известных скифских царей. О нём упоминают многие древнегреческие авторы. По их описаниям можно составить представление о Скилуре как о могущественном правителе скифской державы, жившем во II веке до нашей эры, стремившемся к объединению народностей Северного Причерноморья в общей борьбе с греческими колонизаторами и с вторжением заморских завоевателей из Понтийского царства[15] в Крым.

Часть учёных согласилась с мнением Бларамберга, часть категорически отрицала его выводы. Интересно, что те учёные, которые побывали на самом городище и даже произвели на неём небольшие раскопки, например выдающиеся русские археологи Уваров и Веселовский, — поддержали мнение Бларамберга. Другая группа учёных — по преимуществу немцев, никогда не бывавших на городище, — высказалась против предположений Бларамберга.

Вопрос а том, был ли здесь в древности город Неаполь-Скифский и кто изображён на рельефе, оставался неразрешённым на протяжении целого века. К тому же в скором времени и сам рельеф с изображениями старика и юноши был утерян, и все учёные после Бларамберга пользовались крайне неточным его рисунком, не видя самого оригинала.

Прошло более ста лет после открытий Бларамберга. Вопрос об утерянном рельефе стал уже забываться.

И вот уже в советское время, в 1937 году, совершенно неожиданно археолог П. Н. Шульц в фондах Музея скульптуры Академии художеств обнаружил небольшой гипсовый слепок и увидел, что он представляет собой отливку с древнего мраморного рельефа, найденного Бларамбергом.

Это был точный слепок с утерянного памятника. И вновь возник вопрос: кто же изображен на рельефе?

На основании сопоставления головы бородатого скифа на найденном слепке с изображениями Скилура на монетах, которых к этому времени было найдено больше, чем при Бларамберге, можно было, наконец, решить, что на мраморном рельефе был изображён скифский царь Скилур.

Если старик был Скилуром, то кто же был юноша справа от него?

Мы знаем, по свидетельствам древних авторов, что у Скилура было много сыновей и что один из них, Палак, отличившийся как военачальник, одно время был даже соправителем, а затем преемником своего отца.

Изображение молодого мужчины рядом с царём, одинаковые у одного и другого скифские шапки наводили на мысль, что юноша был Палаком, сыном Скилура. Изучение обломка рельефа и сравнение его с другими целыми рельефами того времени позволило П. Н. Шульцу установить, что наш обломок является частью рельефа с изображением двух всадников, едущих рядом[16].

Скифский царь Скилур и его сын Палак (обломок рельефа)

Известняковый рельеф с изображением скифского царя Палака (Конец II века до нашей эры)

Одновременно встал другой, более существенный вопрос: где же находился Неаполь-Скифский и каков характер культуры скифов этого времени? В самом деле, если в руинах городища были найдены мраморный рельеф с изображением скифских царей, постаменты от статуй с надписями, одна из которых упоминает Скилура, большой известняковый рельеф с изображением юноши на коне, повиднмому, скифского царя Палака, то все эти находки говорили, что перед нами действительно развалины древнего скифского города. Этот город был украшен статуями и рельефами скифских царей, в нем ставились плиты с надписями, в которых объявлялась благодарность военачальникам за удачные военные действия, и посвятительные надписи разным богам. Портретные рельефы, найденные на городище, в особенности героизированное изображение юного Палака на коне, отличаются самобытным характером. Они чем-то напоминают позднейшие скульптурные изображения Георгия Победоносца в древнерусском искусстве. Вокруг городища еще в прошлом столетии было найдено много погребений, что опять-таки указывало на длительную жизнь этого Древнего города. Всё говорило за то, что скифы достигли в те далёкие времена уже высокого для своего времени уровня культуры.

А вместе с тем среди многих учёных долго держалась ошибочная точка зрения о том, что скифы не знали городской культуры и не создали своего государства. Особенно широко было распространено это ложное мнение за границей, где скифов изображали, как диких монгольских кочевников, якобы стоявших на низкой ступени развития.

Опровергнуть эти ложные взгляды можно было лишь путем планомерно поставленных длительных раскопок, в первую очередь скифского городища близ Симферополя. Кроме того, нужно было широко развернуть археологические разведки по всему Крыму, куда переместился центр скифского государства в III–II веках до нашей эры.

Ещё в 1945 году Всесоюзное совещание советских археологов приняло решение об организации Тавро-скифской археологической экспедиции Института истории материальной культуры Академии наук СССР и Государственного музея изобразительных искусств.

После окончания Великой Отечественной войны, экспедиция приступила к работам. Ее руководителем был назначен П. H. Шульц. С 1948 года, наряду с названными учреждениями, экспедицию проводит созданный в том же году Крымский филиал Академии наук СССР. Деятельное участие в археологических исследованиях экспедиции принимают музеи Крыма.

Пятилетие раскопки скифского городища близ Симферополя неопровержимо доказали правильность предположения, высказанного Бларамбергом, что именно здесь находился Неаполь-Скифский, столица могущественной державы скифов.

В августе 1945 года сотрудники экспедиции вышли с вокзала и на смешных маленьких трамвайчиках поехали на окраину Симферополя. Первый переулок, по которому мы пошли к древнему городищу, назывался «Скифский переулок». Это было так неожиданно и так подходило к цели нашего путешествия, что мы несколько раз перечитали название на табличке и фонарях и решили считать это добрым знаком.

Мы устроили свой лагерь в уютной, тенистой Петровской балке и по крутым ее склонам взобрались на городище.

Был уже вечер, и перед нами городище лежало, как ровное, местами холмистое плато, покрытое выжженной травой, золотистой под косыми лучами заходящего солнца. Чернели провалы окопов и траншей, оставшихся после войны, под ногами валялись черепки скифской посуды, гильзы от патронов и осколки снарядов.