Имя Дракона - Ольга Видова

Лита была уверена, что Увар поставил защиту. Ради этого и приехал ведь. Или ради очередного эксперимента, с него станется.

Она попыталась вспомнить чувствовала ли щиты над сценой. Обычно они притупляли восприятие стихий. Но Лита и не пыталась использовать магию до того момента, как Белла не послала ей свой страх.

Впрочем, Увар Урсиан Видерийский слишком ценит собственную репутацию, чтобы сглупить и не поставить щиты, скорее он бы покрасовался и сделал бы эти щиты незаметными для всех, даже сильных магов. А как бы Лита не любила воду, сильным магом себя не считала.

Нет, Увар не мог напортачить. И специально не мог, нет у него причин убивать их. В совете его все еще считают иностранцем, опасаются и недолюбливают. С сильными магами всегда так.

Если дар стихии средний, то честь тебе и почет, а если дар велик, то ты опасен. Возможно, так повелось из-за легенды, будто Авелот разрушили маги. Удивительно, как быстро теряются знания. Полторы сотни лет, а от былой славы белого города остались только легенды. Казалось, память о случившемся намеренно стирали.

Лита огляделась. После салюта часть гостей разошлась. Если тот, кто хотел их убить и был сегодня здесь, Лита не видела его. Много не искренних эмоций. Но тех, кто откровенно желал бы ей или сестрам зла, она бы заметила.

Одно она знает точно. Магия их рода связана с этой землей. Были ли то островитяне, огнепоклонники или еще кто, но точно их смерть не выгодна совету. Даже смерть одной из них. И тот, кто это сделал, крупно просчитался. Больше защитой пренебрегать они не станут.

Глава 17. Материнская забота

Заросшая тропинка петляла среди деревьев, ныряла в канавы, прерывалась и возникала вновь, упорно завлекая Млада все дальше и дальше в лес. Солнечные лучи косо пробивались сквозь густые кроны деревьев, освещая плотные заросли крапивы и малины. Млад видел красные ягоды, но боясь обжечься, не решался тянуться за ними.

Он вышел на поляну, залитую солнечным светом. У ее края на пеньке сидел старик.

Дед был моложе, чем помнил Млад. Крупные руки еще не покрывала сеть тонких синих вен. В темных волосах лишь намечалась седина. На лице уже появились морщины, но оно еще не стало лицом старика. Так он мог бы выглядеть до войны, только Млад совсем не помнил то время.

— Ну как ты? — резковато поинтересовался дед.

Млад сам не заметил, как оказался на траве рядом со стариком, взахлеб рассказывая о своих горестях и радостях. Обо всем, что дед пропустил в его жизни. Он хотел, чтобы дед гордился им. Но так выходило, что гордиться то и нечем. Он не сохранил дом, воровал, шел в столицу, не зная на что надеяться. Он получил отличное место, но все еще ничего не добился.

— Я горжусь, что ты выжил — это немалое достижение, — хрипло сказал старик.

— Госпожа Лита сказала, что у меня есть дар стихий, — нерешительно ответил мальчик, отворачиваясь. Он не хотел видеть разочарование деда. — Господин Райнер обещал взять меня в ученики, если я буду хорошо справляться с нынешними обязанностями. Но мне кажется, я не справляюсь, и за все это время я видел его всего раза четыре, и он не был мной доволен.

— Райнер редко бывает доволен. Ты молодец. Меня лишь печалит, что ты отказался от имени, что дала тебе мать, Геримилд.

Дед замолчал и Милд повернулся к нему. Серые глаза смотрели на него с грустью и пониманием.

— Скрывать имя бывает полезно, но в нем есть сила. Ты, мой мальчик, можешь многое. Ты оказался там, где следовало, я рад за тебя.

Дед снова замолчал. Милд почувствовал, что в земле под его ногами бежит вода, быстрая, холодная.

— Подними ее, — предложил старик.

Мальчик знал, что может это сделать, он потянул водный поток — поднял как шелковую ленту с земли. Среди трав побежал тонкий ручеек, Милд потянул сильнее и поток расширился, постепенно превращаясь в русло настоящей реки. По обеим сторонам от нее поднялась и наполнилась силой трава. И как он раньше не заметил, какая она жухлая и уставшая? Но теперь трава повеселела.

Милд видел, как на берегах новой реки появляются цветы, и чувствовал этот рост, как энергию на кончиках пальцев. Он не понимал как, но был уверен, что все это его рук дело. Он посмотрел на лес, откуда прибегала новая река, и заметил молодые деревья. В только что образовавшейся заводи несмело виляла хвостом мелкая рыбешка. В камыше, выросшем на противоположном берегу квакали лягушки. И Милд каким-то невероятным образом видел и чувствовал каждую новую жизнь, появившуюся у реки. Будь то травинка, букашка или ежик, шуршавший в новых кустах, Милд чувствовал их, и они существовали по его воле.

— Они явились на твой призыв, и подчинятся тебе, если ты прикажешь. Но существуют они сами по себе, они не вода, — как в старые времена учил дед. — Лита не ошиблась, в тебе есть магия воды, но что важнее в тебе есть жажда жизни, Геримилд, ты можешь стать великим, если пожелаешь.

Мальчик наклонил голову на бок.

— Ты ведь не мой дед?

— Нет, — согласился сидящий перед ним мужчина. Млад моргнул, мужчина изменился. Волосы слегка завивались, нос крупнее. Он все еще был очень похож на деда, но не он.

— А мой дед был здесь?

На небе появились тучи, а лягушки испуганно затихли.

— Нет, но я передам ему каждое твое слово, а тебе пока рано встречаться с ним.

— Кто ты? — спросил Млад.

— Друг, — мужчина развел открытые ладони, — я готов учить тебя. Ты сможешь сделать необходимое.

— И что же необходимо сделать?

Млад сложил руки на груди, ему совсем не нравилось, куда идет этот разговор.

Подул холодный ветер.

— Только то, на что ты способен, — мужчина улыбнулся. Он хотел сказать что-то еще, но прежде, чем он продолжил, его волосы разметал ветер. Он поднял лицо к небу и закричал, но Млад не разобрал слов.

— Я прогнала его, мой милый, — раздался у него за спиной женский голос.

Млад обернулся и увидел у себя за спиной Дэйву, моргнул. Нет, не Дэйва.

Это его мама.

Пошел дождь. Стало совсем неуютно, но мама улыбнулась, обняла его и крикнула:

— Люблю дождь!

Сверкнула молния, и Млад проснулся.

Он лежал в выделенной ему комнатушке и вслушивался в окружающую его тишину.

Сон.

А все казалось таким реальным. Он еще чувствовал запах травы, слышал журчание