Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

проверка состоялась в школе Ип Мана, где он соревновался в «липких руках» («чи сао») со своими боевыми братьями и учителями. В 1959 году, когда он покинул Гонконг, он считал себя шестым среди лучших учеников школы. Через четыре года он поднялся только на четвертое место. Он все еще не мог одолеть своего учителя Вон Шунь Ляна, своего наставника Ип Мана, а также одного из помощников Ип Мана. В то время как остальные считали бы это невероятным прогрессом — все трое были гораздо старше, — Брюс, будучи перфекционистом, был настолько расстроен, что на секунду даже подумал о том, чтобы бросить боевые искусства. Но после того как он остыл, еще больше убедился в своем намерении стать лучше, чем они. Он решил, что будет рьяно тренироваться и разработает модификации, которые одолеют их классическую технику.

Во время периода сомнений в боевых искусствах Брюс обратился к мысли о возрождении актерской карьеры. Он надеялся сыграть хотя бы в одном коротком гонконгском фильме во время летних каникул. Руководствовался он мыслью, что «Сирота» — его последний фильм перед отбытием в Америку — получил одобрение и у критиков, и у зрителей. Когда картина вышла, один из величайших режиссеров Гонконга Чжан Чэ (на его счету такие фильмы, как «Однорукий меченосец», «Пятеро ядовитых») был настолько впечатлен игрой Брюса, что отправился на свою новую студию «Шоу Бразерс» и попросил руководство подписать контракт с Маленьким драконом. Но к тому времени Брюс уже уехал в Америку.

«Бой со спокойным Брюсом — это безумие, но с разозленным — подписание себе смертного приговора».

Услышав положительные отзывы о своей последней роли, Брюс связался со старыми знакомыми, ожидая получить несколько предложений. Однако вскоре он понял, что для киноиндустрии четыре года — это вечность. Его отец вышел на пенсию и не мог ничем помочь сыну, а у старых коллег не было времени на бывшего актера. Однажды вечером, гуляя по пляжу, Брюс увидел Кристин Паи Лу-Мин, партнершу по фильму «Умные парни дурачатся» 1956 года, и подошел поздороваться. Кристина прошла мимо него, даже не потрудившись взглянуть в его сторону. Брюс был раздавлен. Как бы сильно он ни стучал в двери киноиндустрии, все они были заперты, и пароли изменились.

Хоть ему и не удалось вернуться на актерское поприще, он получил прекрасную возможность выступить тренером по актерскому мастерству. Пока он был в Америке, одна из его старых пассий, Эми Чань (Пак Ян), начала то, что станет долгой и прославленной карьерой в кино и на телевидении. Когда она узнала, что Брюс вернулся в город, она позвонила ему. «Они до сих пор видят меня лишь в роли девчонки-плутовки, — стыдливо сообщила она ему. — Не мог бы ты научить меня быть плохишом?» После душераздирающего распада отношений с Эми Санбо это было предложение, от которого он не мог отказаться. Они провели вместе много вечеров, ужиная или танцуя в отеле «Карлтон» в районе Тай По.

Чтобы шикарно выглядеть на свиданиях, Брюс попросил семейного портного пошить ему костюм. Он был настолько привередлив, что даже самостоятельно гладил его, боясь, что слуги все испортят. Как объяснял Брюс своему американскому другу, «это Гонконг — здесь встречают по одежке и относятся к ней с большим уважением, чем к тебе самому!».

Его предпочтения в моде не раз приносили ему неприятности. Однажды вечером он отправился с подругой Юнис Лам в самый роскошный клуб на острове Гонконг — «Орлиное гнездо». На нем был новый черный костюм с переливающейся рубашкой фиолетового цвета. Брюс быстро стал центром внимания на танцполе благодаря своим драконьим шагам ча-ча-ча. На пароме, идущем обратно на сторону Коулуна, Брюс снял куртку — вечер выдался очень влажным и душным. Его фиолетовая рубашка привлекла внимание двух хулиганов, которые начали насмехаться и ругать его за то, что он выглядел как денди. Брюс улыбнулся им и сказал:

— Вам лучше заткнуться, иначе у вас будут проблемы.

Когда паром причалил к пирсу Стар Ферри, хулиганы выскочили первыми и поджидали возле флагштока. Брюс вел Юнис мимо них и дальше к ее дому. Бандиты пошли следом, подначивая Брюса:

— Куда же ты так спешишь? Тебе нужно бежать домой, к мамочке?

Юнис была в ужасе, но Брюс был спокоен и сдержан. Когда головорезы подошли слишком близко, Брюс резко обернулся к ним. Юнис услышала крик и оглянулась. Один из хулиганов лежал на земле, схватившись за ногу и крича от боли, а второй в ужасе убегал. Брюс улыбнулся ей:

— Я просто угостил его ударом голенью!

Когда старший двоюродный брат Брюса, Фрэнк, услышал рассказ, он покачал головой.

— Если бы это было несколько лет назад, то, едва сойдя с парома, он избил бы их всех, — пошутил о ставшем более зрелом Брюсе.

Брюс пригласил своего талантливого студента из Америки, Дага Палмера, навестить его в Гонконге. Даг отучился в последнем классе школы вместе с Брюсом, а затем поступил в Йельский университет, где его специализацией стало исследование мандаринской и восточноазиатских культур. До прибытия Палмера Брюс написал ему письмо, в котором предупреждал о жаре и засухе, которые ввергли колонию в нищету: «Поверь, дружище, тут пекло. Водоснабжение близко к катастрофическому — вода подается на несколько часов раз в четыре дня. На улице 35 градусов, и это похоже на жизнь в аду».

Юнис услышала крик и оглянулась. Один из хулиганов лежал на земле, схватившись за ногу и крича от боли, а второй в ужасе убегал.

Как только Даг сошел с трапа самолета, ему показалось, что он вошел в сауну. Затем он ощутил уникальный запах Гонконга: густой тропический соленый воздух, наполненный смесью экзотической еды, гниющего мусора и человеческого пота. «Поездка из аэропорта была полна впечатлений, — вспоминает Даг. — Мы ехали через узкие улицы, заполненные тележками, повозками и снующими зигзагами такси, между высокими домами, сдающимися в аренду и офисными зданиями, многолюдными магазинами и яркими вывесками на китайском. Толпы людей, переполняющие тротуары, сидящие перед магазинами, стоящие в продуктовых ларьках, рабочие-кули в нижних рубахах и пожилые дамы в черных брючных костюмах, больше похожих на пижамы, которые шли плечо в плечо с бизнесменами в западных костюмах. Несмотря на засуху и изнурительную жару, нищих и беженцев, грязь, увиденная картина была воплощением всех моих надежд».

Когда Даг, ростом 1,93 метра и весом 100 килограммов, вошел в квартиру, вся семья Брюса отступила и ахнула. «Мы и раньше видели высоких британских парней, — вспоминает Роберт, — но на этот раз нас словно посетил