Противоречия: Собрание стихотворений - Алексей Лозина-Лозинский

Волнистые проходят облака.

Фет

Орел распластался устало,Плывет белизна облаков,Цепляясь за голые скалы,Вползая в ущелья хребтов…

Прошли бастионами пашниДо пояса голых высот;У моря – отшельники-башниВ кольце запенившихся вод.

Здесь некогда, словно туманыПо каменным иглам хребтов,Прошли сарацины, норманны,Республики вольных купцов…

LA TRINITA DELLA CAVA

Монастырская библиотека

О, пожелтевшие листы,

Шагреневые переплеты…

Гумилев. Жемчуга.

«Гвискара документ…» — «А этот»? — «Этот тоже…Восьмого века свадебный контракт…»Пергаменты сухи, как мертвых старцев кожа;Готический, прелестно-четкий акт.

И буква римская по-лангобардски сжата,Заострена, удлинена в хвосты…Вот Книги Хроники, вот Библия Вульгата…Почтеннейшие желтые листы.

И я уже влюблен в тяжелые, большиеТома с застежками из медных роз.Здесь есть торжественные, глупые святыеС условностью благочестивых поз;

Хитро сплелись в узор начальных букв волокна;Бумага, пахнущая стариной…И как-то ласково в двустворчатые окнаСтруится вечер, умный, голубой.

Остаться здесь совсем? Ведь дни полны бессилийИ пережитых слов!.. Ведь эти дни, как дым…А здесь мне, может быть, Сенека иль ВиргилийВдруг станет новым и иным?

CORPO DI CAVA

Und nichts zu suchen, das war mein Sinn.

Goethe. Lieder

Молчащее, лукавое весельеВо мне растет под холодом глубоко…Зеленое, кудрявое ущелье,Совсем курчавое, бежит далеко.

А треугольный клин большой, морской лазуриИмеет издали, в ущелии, для взора,Как на майолике-миниатюре –Безжизненный и ровный цвет фарфора.

Я рву цветы, росистые былинки,Бросаю в пропасть камни или шишкиИ с высоты мне видно: по тропинке,Как муравьи, ползут в лесу людишки…

SALERNO. CASTELLO

Ne grandis pas trop vite…

Chansonde Bretagne

Кто-то в этом замке – дома!В круглой башне – много роз,В келье сводчатой – соломаИ семейство белых коз…

И когда в огромной залеИзучал я капитель,Вдруг пугливо убежали,Точно мыши, дети в щель…

В замке выросшие дети!..Средь заглохших уголков,В этом вечном полусвете,Между ящериц, цветов…

Что рождаются за мыслиУ всегда одних детейВ амбразурах, что навислиНад рисунками полей?

Кто здесь долго, всей душою,Гаммы слушает руин?Вылез следовать за мною –Чужака следить – один.

И была серьезна мина…«Кто ты?» – я ему сказал.И ребенок: «Паш-ква-лино…»Застыдившись, прошептал…

SALERNO

A furore Normannorum libera nos, Domine!

1. «Немилость Господа Бога…»

Немилость Господа БогаПослала норманнов к ним.Рыдали женщины многоИ стлался кадильниц дым.

Я слышу говор невнятныйБегущих за стены высот:«Пришел чужой, непонятный,Веселый и злой народ»…

Повсюду звяканье стали,Глядит лангобардская знатьСо стен на синие дали,Считая норманнов рать.

Враги идут в алебардыВ разорванный этот пролом;Молясь Христу, лангобардыСшибают их вниз копьем.

Бледна, для ран разрываетГрафиня мантилью свою;Святой Алферий витаетНад павшими ниц в бою.

Огромны рыцарей груди,А шлемы с мохнатым пером…Такие страшные люди:По трупам бегут в пролом,

Ворвалось их много в залы,Косматых, и рыжих, и злых…Вошли! Вломились! ПодвалыИ женщины будут их!

2. «Какою-то улицей, длинной и черной…»

Вкушая вкусих мало меду и се, аз, умираю.

Какою-то улицей, длинной и чернойЯ с площади праздничной тихо ушел…Свод неба над узкою улицей шелПолоской узорной.

А издали всё еще слышатся трубы,Огромная, нагло-гремящая медь…Как я утомился на праздник глядеть…Как все были грубы!

Я знаю их будень. Он плачет, хлопочет…А нынче из келий они поползли,Чтоб слиться средь плошек, на камнях, в пыли,В Одно, что хохочет…

Кому ж из людей мои мысли и мукиЗадумчиво дам я? Кому из людей?..О, царство запуганных полутеней,О, дальние звуки!

3. «Величаво-однотонный…»

Величаво-однотонныйГоворит из года в годыСтрофы эпоса бездонныйОкеан, Гомер природы.

Я слыхал валов безмерныхПеснь о Боге и о прахе,Ритм гекзаметров размерных,Гимнов тяжкие размахи.

Я любил седую думуЭтой глуби, этой дали,Шуму моря, шуму, шуму,Снес я темные печали.

Дед мой, важно говорящийВ изначально-мудрой мощи,Дед, таинственно хранящийСтранных рыб, кораллы, рощи,

Изумрудных, мягкотелыхЧудищ в сказочных глубинах,Гневный дед мой в пенно-белых,Разлохмаченных сединах,

Слушай – те, что не слыхалиГимны моря Саваофу,Те, что вечно создавалиМуравейник и Голгофу,

Дух мой, дух, с тобой единый,Истомили мелкой ложью!Дед, неси ко мне былиныПо большому бездорожью!

И грохочет грудью полнойДед в подзвездную прохладу:Внук, приникни! Строфы-волныПеснь несут тебе в награду

О рыданьи пред просторомПервозданного Титана,О последнем дне, в котором –Только гимны Океана.

4. «Я рано утром встал и были ярко-сочны…»

Доколе день дышит прохладою и убегают тени,

пойду я на гору мирровую и на холм фимиама…

Соломон. Песнь песней

Я рано утром встал и были ярко-сочны,Богаты, вымыты цвета воды и сада…Как он мне чужд теперь, мой ужас полуночный,Когда я размышлял, что жить совсем не надо.

Я долго, счастливо, безмолвно волновался…Ах, пена синих волн, как мраморные жилы!И я молчал, молчал и ко всему ласкалсяИ черный кофе пил, душистый, тоже милый…

PESTO

Посв. А. А. Золотареву

Я камни, стертые сандалиями дорян,Благоговейно трогаю рукой.Как храм у эллинов был светел и просторен,Как горд был разумом и простотойИх белоснежный бог, закутавшийся в тогу!От тяжких колоннад на зелень и дорогуВ вечерний час такой же храм упал…Я бело-черную, как в трауре по богу,Здесь бабочку поймал.

FERROVIA

А где-то мирт, зеленый мирт цветет

И кущи белых роз…

Мирра Лохвицкая

Свой озабоченный, сухой и методичныйВыстукивает ритм, качался, вагон.О, черствых будней песнь! Я мчусь, пустой, безличный,Вступить опять в твой полусон.

Как глаз кальмара, кругл, недвижен и неверен.Сверкает газа шар… Спят люди в темноте…Но тайный смысл вещей внезапно мной утерянИ всё вокруг ненужно мне!

И мчится – может быть, как жизни сон у трупа, –Воспоминание, что был я высоко,Что цвет прибоя был у черного уступаКак бирюза и молоко…

МОРЕ! МОРЕ!