Волки Одина - Александр Мазин

Хорошо сие или плохо? Наверное, хорошо. Всё же викинг ранен. Рано или поздно это даст о себе знать.

Что ж, будем ждать.

Санёк устроился поудобнее и даже позволил себе расслабиться.

Совершенно напрасно!

Он в очередной раз недооценил противника. Фёдрыч бы так не лопухнулся. Он же всегда говорил: из двух вариантов выбирай худший. Заметил не заметил… Конечно, заметил. Только виду не подал. И пропал бы ни за что, если бы не нос.

Подкрался викинг совершенно бесшумно. Просочился через заросли, взобрался на крышу по оставленной Саньком (вот же дебил!) веревке… И его выдала вонь!

Санёк обернулся, увидел оскаленную рожу, воздетый меч и, не раздумывая, нырнул в люк, бросив на крыше и лук, и меч, нарушив тем самым еще одну заповедь Фёдрыча – никогда не оставлять личное оружие.

Бросил, зато опередил Скулди на целую секунду, которую потратил на то, чтобы спуститься по лесенке, в то время как викинг терять времени не стал: прыгнул прямо в дыру и едва не обрушился Саньку на голову. Хорошо, что «едва» не считается. Приземлился Скулди на печь. И зарубил бы Санька в следующую секунду – если бы не подвели простреленные ноги. Викинг не удержал равновесия и полетел с печи прямо на Санька. Тот даже отпрыгнуть не успел. Почувствовал, как прошел мимо головы меч, всколыхнув волосы, и тоже потерял равновесие, повалился на пол, прижатый многопудовой тушей викинга.

Скулди тут же вцепился свободной рукой Саньку в горло. Вот же дурная привычка у местных: если не получилось зарезать – сразу душить.

Хорошо хоть Санёк успел подбородок к груди прижать и хват клешней пришелся на челюсть. Но тоже, блин, больно. Хватом Скулди не ограничился. В правой руке у него оставался меч, и он тут же попытался ткнуть крестовиной Саньку в лицо. Угодивший подбородком в тиски, Санёк никак не мог увернуться. Да он и не стал.

В тот самый миг, когда они со Скулди очутились в партере, удача викинга иссякла. Потому что это уже была дистанция, когда преимущества мастера меча закончились. Нож скользнул Саньку в руку. Короткий росчерк по жилистой шее вскрыл ее до сонной артерии. А второй нож парировал удар. Не крестовину меча – толстое, как Санькина лодыжка, запястье викинга.

Крестовина всё же ткнула Санька в лоб, но не слишком сильно. Хватка ослабла. Сам викинг – тоже. Санёк с натугой спихнул его с себя. Его бил озноб. Казалось, смерть еще никогда не была так близко.

А Скулди был еще жив. Больше того – он улыбался.

– Один… – просипел он. – Я…

И наконец-то помер.

В лодке Алёна передохнула и более-менее пришла в себя. Глаз ее заплыл до состояния щелочки, но голова больше не кружилась.

– Что с этим будем делать? – спросила она, кивнув на лодку со спящим голышом-супервоином. – Убьем?

– Может, и правильно было бы его прирезать, да только я сегодня как-то уже наубивался, – вздохнул Санёк. – Еле-еле от крови лицо отмыл, а вся одежда – в кровище…

– Я потом постираю, – пообещала Алёна. – Но делать с ним что-то надо. Очнется – будет нам местный Армагеддон.

– Есть одна мысль, – сказал Санёк. – Погоди-ка…

Он забрался на вторую лодку, вытащил весла из петель-уключин и забросил на берег. Потом спрыгнул на камни, разулся, снял штаны, чтоб не мокли, отвязал лодку и вытолкал подальше во фьорд. Слабое течение тут же подхватило ее и понесло в сторону устья. Пару раз лодка приложилась бортом о камни, но потом ее увлекло подальше от берега, и движение наладилось.

– Часа за два утащит – будь здоров, – заявил Санёк, одеваясь. – А дальше – не наша проблема. Без весел ему особо не помореходничать. Меня сейчас другое беспокоит.

– Что? – насторожилась Алёна.

– Чем мы будем обедать. Я голодный, как людоед из Сомали.

– Ну, если ты людоед, – усмехнулась Алена, – то можешь слопать дохлого викинга. Хотя лично я предпочла бы что-нибудь другое. Рыбку, например. Еще можно крабов половить, их тут теперь много.

– Женщина, – строго сказал Санёк. – Избавь меня от своих шуточек. Вот еще! Будем мы падальщиков жрать. Я сейчас пойду и добуду дичь. А ты тем временем можешь и рыбку половить. Лишней не будет. Снасть у меня в сумке.

Вернувшись в дом, Санек первым делом выволок из него труп Скулди. Снимать трофеи не стал. Алёна потом разберется.

Лук, целый и невредимый, лежал на крыше. И стрелы тоже. Что ж, поохотимся. Очень хочется верить, что больше никто двуногий по их души не заявится.

Впрочем, если охота будет неудачной, можно ограничиться рыбой.

Повезло. Санек наткнулся на родничок, вокруг которого всё было истыкано кабаньими копытцами. И дальше след становился настолько отчетливым, что даже такой лоховатый следопыт, как Санёк, сумел его взять. И примерно через полчаса уже наблюдал за потенциальной добычей: черным матерым кабанищем, тремя свиньями и парой десятков подрощенных до размера миттельшнауцера поросят.

Животные вели себя спокойно. Санёк подобрался к ним с подветренной стороны, прикинул, на какое дерево будет удирать, поскольку драться с папой-кабаном не имел ни малейшего желания, достал срез, прицелился в ближайшего подсвинка (как завещал великий мастер Скаур) и выстрелил. Попал идеально – в нижнюю часть шеи. Или того, что заменяет шею свинье.

На щелчок тетивы среагировал только папа-кабан: шустро развернулся и уставился, как Саньку показалось, прямо на него.

Раненый подсвинок заверещал пронзительно, повалился на траву. Хороший лук у покойного Ободранного. Если Санёк накачается достаточно, чтоб натягивать его в полную силу, можно будет даже кольчуги пробивать.

Папа-кабан глядел грозно, расставив ноги. Вид у него был… неприятный.

Санёк приготовился сдернуть.

Но сдернул кабан. Надо полагать, его предки-кабаны, не питавшие уважения к вооруженному человеку, потомства не оставили. Кабанище с треском и топотом ломанулся в лес. А за ним – всё стадо.

Остался только бедный невезучий поросёнок, которому судьба определила стать обедом.

Когда Санек подошел, тот уже истек кровью из широкой раны и лишь подергивался.

Санёк решил его не добивать. Тем более не знал, где у свиней сердце.

Срубил мечом несколько веток, связал их, уложил тушку и поволок к дому, где его встретил вкусный запах жареной рыбы. Алёна тоже времени зря не теряла.

По совету Алёны потрошить подсвинка Санёк пристроился у воды. Только отошел подальше, за край пляжа, чтоб воду особо не пакостить. Питьевую-то они брали из родника, зато в этой мылись, и вообще неизвестно, сколько они тут проторчат. Лучше не гадить.

Отходами потрошения немедленно занялись крабы. Вот у кого нынче праздник живота. К одному покойнику прибавилось еще два. Хотя на этот раз Санёк не поленился: утопил трупы подальше от берега.