Терминатор III - Юрий Ильченко

Она подошла к спящей Тариссе и осторожно потормошила её. Девочка открыла сонные глаза и посмотрела на Сару.

— Риса, послушай, что я тебе скажу. Мне нужно уехать, но я скоро вернусь. Пока меня не будет, за тобой посмотрит эта тётя.

Тарисса перевела взгляд на горничную и спросила:

— А как тебя зовут?

Та подошла к девочке, присела рядом с ней и, взяв за руку, ответила:

— Меня зовут Тина, и я самая главная горничная в этом отёле. Меня боится даже кофейный автомат на первом этаже.

Тарисса засмеялась, а Тина спросила:

— Это ничего, что мы тебя разбудили?

— Ничего. А ты дельфинов любишь?

— Конечно, люблю. Риса, давай, ты поспишь ещё немного, а потом мы будем ужинать. Ладно?

— Ладно, — ответила Тарисса и закрыла глаза.

Обе женщины вышли из номера и Тина осторожно затворила дверь.

— Я не знаю, как благодарить вас, — сказала Сара, еле удерживаясь от того, чтобы броситься к выходу бегом.

— Не стоит благодарности, — ответила горничная и подмигнула Саре, — женщины должны понимать друг друга.

— Спасибо, — Сара через силу улыбнулась, — я должна бежать.

И пошла по коридору, стараясь, чтобы это не было похоже на бегство.

Подходя к машине, она подумала, что горничная решила, будто Саре нужно было оставить ребёнка на время тайного свидания. Ну что ж, это не так плохо. Это значит, что в свои шестьдесят четыре года она выглядит, как женщина, могущая иметь любовника.

Она отбросила эту маленькую женскую мысль, пришедшую совсем не вовремя, и села за руль.

«Боже мой, — подумала она, — у меня ведь нет даже пистолета!»

Сара завела машину. Она ехала к Джону.

По дороге с ней происходило что-то ужасное. Воображение рисовало картины непоправимого, от которых отчаяние захватывало всё её существо. Одновременно с этим она ощущала маниакальную ярость, удивительным образом соседствовавшую с диким страхом. Она не понимала, почему до сих пор не сошла с ума.

Подъехав к дому Джона, Сара увидела стоящий напротив него белый открытый «Корвет». Соображая, кому он может принадлежать, она припарковалась рядом и вышла из машины. Дом Джона был погружён в темноту. Сара старательно убеждала себя в том, что «Корвет» оставлен гостями соседей напротив. У них горел свет и звучала музыка. Пытаясь ступать бесшумно, Сара поднялась на крыльцо и тронула ручку двери. Ручка подалась, и дверь беззвучно отворилась. Сара чувствовала себя, как человек, медленно поднимающийся на эшафот, где его ждёт хладнокровный палач.

Она шагнула внутрь и осторожно закрыла за собой дверь. В доме было абсолютно тихо. Сара стояла без движения и почти не дышала. Она прислушивалась. Так прошло около минуты. Ничего не произошло. Тогда она осторожно протянула руку к стене и нащупала выключатель. Некоторое время она не могла заставить себя нажать на него, потому что боялась того, что могла увидеть. Наконец, стиснув зубы, она резко ткнула клавишу и в гостиной зажёгся свет. Трупов и крови на полу не было, зато у окна неподвижно стоял рослый мужчина и, не мигая, смотрел на Сару. Когда она увидела его лицо, напряжение последнего часа и впечатление от увиденного превысили предел выносливости Сары, и мир в её глазах померк.

ГЛАВА 23

Сара открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диване в тёмной комнате. У окна неподвижно стоял крупный мужчина и его силуэт чётко выделялся в свете уличного фонаря. Сара пошевелилась, и мужчина произнёс:

— Нас не должно быть видно. Я переставил машины дальше от дома.

Сара знала этот голос. Если Терминатор не убил её сразу, значит…

— Сколько времени я была без сознания? — обеспокоенно спросила она.

— Шесть минут двадцать две секунды, — тут же ответил робот.

Сара встала с дивана и подошла к нему.

— Кто послал тебя сюда? — уже зная ответ, спросила Сара и вся напряглась, боясь ошибиться.

— Генерал Джон Коннор, — ответил Терминатор. — Я должен сохранить его жизнь в ином мире и времени. Но при хронопортации произошёл сбой, и по неизвестным мне причинам я прибыл на одиннадцать тысяч семьсот двадцать три дня позже. Джон Коннор всё ещё жив и я должен выполнить задание, поскольку оно не было отменено.

— Разве ты не был здесь в 1997 году? — спросила Сара.

— Нет. Через двадцать три минуты после активации я прибыл в это время и в это пространство.

Мозг Сары работал так, что на голове, наверное, можно было жарить яичницу.

— Ты был послан охранять мальчика по имени Джон Коннор, которому двенадцать лет?

— Да. Но сейчас это мужчина в возрасте сорока четырех лет. Я идентифицировал его по фотографиям в альбоме. Тебя я опознал по фотографии, которую показал мне генерал Коннор. В ряду приоритетов ты находишься на втором месте.

Саре было невыразимо больно слышать это, но она понимала, каких страданий стоило Джону произнести имя того, чья жизнь была важнее. И она гордилась им. Он сделал правильный выбор между собственной матерью и всем человечеством.

Жизнь иногда бывает очень жестока.

В этот вечер на Сару свалилось слишком многое и следовало подкрепиться глотком чего-нибудь крепкого. Она осторожно пошла к бару, стараясь ничего не задеть в темноте, нащупала квадратную бутылку и, отвинтив пробку, сделала хороший глоток. Это был виски. Мягкий огонь согрел её грудь и, переведя дыхание, она поставила бутылку на место.

— Когда ты прибыл, ты оказался на территории федеральной тюрьмы? — спросила Сара, доставая сигарету.

— Нет. Хронопортация завершилась рядом с местом публичных собраний, называемым «Сладкие половинки».

Ответ прозвучал, как смертный приговор.

Мир опять стал рушиться вокруг Сары. Сигарета лопнула в её судорожно сжавшихся пальцах.

То, что она услышала, могло значить только одно.

Тот, другой, явился по её душу.

Сара достала из пачки новую сигарету и закурила. Она пыталась сосредоточиться и остановить хоровод мыслей, чувствуя, что даже если Сара Коннор — солдат, всё равно многовато всего сразу.

За окном послышался звук подъехавшей машины и Сара, подойдя к окну, узнала остановившуюся напротив дома машину Джона. Двигатель умолк, фары погасли, и из машины вышел будущий сенатор Джон Коннор. Взойдя на крыльцо, Джон остановился и, позвенев ключами, открыл дверь. Он привычно протянул руку к выключателю и в гостиной снова вспыхнул свет.

То, что Джон увидел, лишило его дара речи, а заодно и некоторых других даров. Некоторое время он не мог даже соображать и чувствовал себя как человек, который проснулся среди ночи в чужом доме и не может понять, где он и почему.