Ниточка к сердцу - Эрик Рассел

– Не вижу ничего странного. Не могут же они знать все!

– Во всяком случае, они знают, когда орешек оказывается им не по зубам, - возразил Гаррисон. - А потому послали наши семечки какой-то нью-йоркской фирме, где про семена знают все. И только что получили ответ.

– Ну?

– Все то же: науке неизвестны. В Нью-Йорке пошли даже дальше: отжали масла, а остаток подвергли всем возможным анализам. Результат: семена, не значащиеся ни в одном каталоге, - он испустил смешок, похожий на стон. - Они просят нас прислать им еще десяток этих неизвестных семян, чтобы они смогли их прорастить. Им интересно было бы узнать, что вырастет.

– Выбросьте все это из головы, - посоветовал Райдер. - Семян у нас больше нет, и мы не знаем, где их можно достать.

– Но у нас есть кое-что поинтереснее, - продолжал Гаррисон. - С семенами мы поспали розовую прозрачную обертку, помните? Я тогда думал, что это цветной целлофан. А лаборатория сообщает, что это вовсе не искусственная пленка. Она органического происхождения, имеет клетки и прожилки, и, по-видимому, представляет собой кожицу неизвестного плода.

– …давно известно в теории и, как предполагают, разрабатывается в условиях строгой секретности, - бубнило радио. - Тот, кто осуществит это первым, получит неоспоримое стратегическое преимущество с военной точки зрения.

– Порой я перестаю понимать, какой был смысл рождаться, - пробормотал Гаррисон.

Селектор квакнул и объявил:

– Шеф, вас спрашивает какой-то Бердж Киммеямен.

– Давайте его сюда.

Вошел Киммелмен, щеголеватый, самоуверенный. Повидимому, он только обрадовался возможности отдохнуть от обычных дел, поспешив на помощь закону и порядку. Он сел, закинул ногу за ногу, расположился, как дома, и принялся рассказывать свою историю:

– Просто черт знает что, капитан. Начать с того, что я никогда не беру в машину незнакомых людей. Но я остановился и подвез этого типа, хотя до сих пор не пойму, как это произошло.

– А где вы его подобрали?

– Примерно в полумиле за колонкой Сигера, если ехать в этом направлении. Он стоял на обочине, и я вдруг затормозил и распахнул перед ним дверцу. Я подвез его до Нортвуда, высадил, а сам рванул вперед в Саутвуд.

Только я там отошел от автомобильной стоянки, как вижу: он идет по той стороне улицы, - Киммелмен умолк и выжидательно посмотрел на них.

– Продолжайте, - сказал Райдер.

– Я его тут же окликнул и спросил, как это он очутился в городе раньше меня. А он сделал такие глаза, будто не понимал, о чем я говорю, - Киммелмен недоуменно пожал плечами. - Я над этим без конца ломал голову, но так ничего и не смог придумать. Я знаю, что подвез этого типа или его брата-близнеца. Но второго быть не может: ведь в таком случае он понял бы, почему я ошибся, и объяснил бы, что я, очевидно, подвез его брата, но он ничего подобного не сказал. И постарался вежливо прекратить разговор, как будто имел дело с ненормалвным.

– Пока он ехал с вами, не говорил ли он чего-нибудь? - спросил Гаррисон. - Что-нибудь о себе, своей профессии, цели своей поездки?

– Ничего. Он на меня прямо как с неба упал.

– Тут все словно с неба упало, - кисло проворчал Гаррисон. - Неизвестные семена, кожица неведомых плодов, и… - он внезапно умолк. Рот его остался раскрытым, глаза выпучились.

– …подобной базой, любая страна окажется в положении, позволяющем диктовать…

Райдер подошел к приемнику, выключил его и сказал:

– Будьте любезны, подождите немного в приемной, мистер Киммелмен.

Когда коммивояжер вышел, он продолжал, обращаясь к Гаррисону;

– Ну, решайте же наконец, хватит вас удар или нет?!

Гаррисон закрыл рот, снова открыл, но не сумел издать ни звука. Его выпученные глаза, казалось, не могли вернуться в исходную позицию. Правой рукой он бессильно помахал в воздухе. Райдер взял телефонную трубку и, когда его соединили, сказал:

– О'Киф, что у вас там слышно по поводу этой космической станции?

– Вы мне только из-за этого звоните? А я как раз брался за трубку, чтоб связаться с вами.

– По какому поводу?

– Пришло одиннадцать ответов на циркулярное письмо. Первые девять из двух больших городов, а последние два - из Нью-Йорка. Ваш подопечный на месте не сидит. Держу пари на десять кокосовых орехов против одного, что следующий банк, который он попробует ограбить, будет в Нью-Йорке иди его окрестностях.

– Вполне возможно. Но пока забудьте про него. Я вас спросил про станцию. Как у вас там реагируют на это?

– Гудят, как потревоженный улей. По слухам, астрономы заметили эту штуку и сообщили о ней еще за неделю до того, как газеты подняли шум. Если это так, значит, кто-то наверху пытался засекретить эти сведения.

– Зачем?

– А я откуда знаю! - вспылил О'Киф. - Как я могу ответить, почему кто-то делает глупости!

– Значит, вы считаете, что они должны были прямо сказать, наша это станция или нет, поскольку правда рано или поздно все равно выйдет на поверхность?

– Вот именно. Но вы-то чего этим так интересуетесь, Эдди? Какое отношение станция имеет к нашему делу?

– Я просто выражаю вслух мысль, которая произвела на Гаррисона противоположное действие. Он лишился дара речи.

– Какую еще мысль?

– Что эта космическая станция вовсе не станция. И что официальных сообщений не поступило потому, что специалисты встали в тупик. Они же не могут что-нибудь сказать, если им нечего сказать, верно?

– Зато мне есть что сказать, - объявил О'Киф. - Займитесь делом! Если вы больше не нужны Гаррисону, то возвращайтесь. Хватит отдыхать на казенный счет!

– Послушайте, у меня нет привычки развлекаться междугородными телефонными разговорами. С одной стороны, в небе болтается нечто, и никто не знает, что это такое. С другой стороны, здесь, внизу, нечто имитирует людей, грабит банки, выбрасывает объедки неземного происхождения, и никто опять-таки не знает, что это такое. Два плюс два равняется четырем. Попробуйте сами сложить.

– Эдди, вы свихнулись?

– Дайте я вам изложу все подробности, а потом судите сами. - Он быстро перечислил факты и закончил. - Постарайтесь заинтересовать тех, к кому это имеет прямое отношение. Нам одним такое дело не по зубам. Обратитесь к тем, у кого есть власть и возможности справиться с такой проблемой. Заставьте их понять!

Он положил трубку и посмотрел на Гаррисона, который мгновенно обрел способность говорить:

– А я все-таки не в силах поверить. Какая-то фантастика. В тот день, когда я доложу мэру, что банк ограбил марсианин, в Нортвуде будет новый начальник полиции. А меня он отправит к психиатру.

– А у вас есть другое объяснение?

– Нет. Это-то и хуже всего!

Выразительно пожав плечами, Райдер снова взял трубку и позвонил в лакокрасочную компанию "Акме". Затем вызвал из приемной Киммелмена.