Телохранительница Его Темнейшества (сборник) - Ирмата Арьяр

И тут я увидела, как рождается Тьма. Жуткое зрелище. Если кто-то надеялся, что достаточно вырвать крылья и когти, чтобы лишить сил владыку Тьмы и Теней, тот глубоко заблуждался. Сатарф был еще очень силен.

Глава 13

Краткая

Эта глава появляется по пятницам тринадцатого числа в тринадцатый год каждого тринадцатого столетия. Все остальное время она невидима.

Глава 14

Принц Дьяр, хисса и прочие красавицы болотные

Когда болотная вода всколыхнулась от магического удара, хисса спала на островке, спрятавшись от дневного жара между корягами. Тварь мгновенно проснулась, выползла из убежища и принюхалась, подняв морду к небу, где слабо розовел терявшийся в лучах солнца лунный диск.

Луна в Серых Холмах всегда в зените, днем и ночью. Она висит в самом центре небесного купола, неподвижно, как приколоченная богами при сотворении мира.

Ночью на нее падает земная тень, и при ясном звездном небе виден огромный темно-багровый диск, окаймленный слабым ореолом. Днем, в солнечных лучах, луна становится совсем бледной. А в полной красе небесное воплощение богини Лойт являет нежно-розовый или кроваво-алый лик лишь в рассветных или закатных сумерках.

Впрочем, в Серых Пределах, как еще называют гряду сумрачных холмов, пролегшую нейтральной полосой между Тьмой и Светом, не бывает ни полной ночи, ни полного дня. Свет и тьма здесь так смешались, что породили неизбывную серую хмарь, то светлеющую до жемчужной нежности, то темнеющую до цвета грозовой тучи.

В полдень магия сельо минимальна, как и у демонов, потому многие маги считают, что сельо произошли от темных. Лунные девы лишь посмеиваются над учеными лбами: что бы те знали о сотворении мира.

И все-таки полдень – не лучшее время для их охоты.

К счастью, слабеют и лунные твари – и те, что никогда не имели ничего человеческого, и те, что переродились из лунных дев и жен, которым крупно не повезло.

Чаще всего перерождение происходит либо от сильнейшего нервного потрясения, либо во сне. Магини, увы, смертны и должны когда-то спать. И их возлюбленные, которым они отдают всю себя, тоже смертны. И если избранник погибнет во время сна сельо и она не успеет проснуться и осознать его гибель, то в мире появится полуразумная, вечно тоскующая и всегда голодная тварь.

Хиссы – обратная сторона безоглядной, обожествляющей любви лунных дев. После превращения в них остаются лишь освобожденный от человека хищник и магия. Изменившаяся, убийственная магия монстров.

Это и случилось с юной женой охотника, прикорнувшей у колыбели сына в тот момент, когда ее муж не справился с медведицей. Сельо так и не проснулась в человеческую жизнь.

Хисса не теряет разум, в отличие от гиньи, и хищник в ней еще связан рассудком – хитрым, изощренным, уже нечеловеческим. А обрывочная память и даже речь, оставшаяся от времени, когда тварь была человеком, делают ее еще опаснее. Но все же не настолько, как гинья, меняющая облик, подстраиваясь под воспоминания и вожделения жертвы.

Принюхавшись, молоденькая хисса вычленила шесть новых запахов, раскиданных по болоту, где она пряталась. Вкусные запахи шести молодых и сильных мужчин.

Особенно привлекательным ей показался запах, несомненно, принадлежавший высшему демону. От него разило особой магической силой, и это было опасно. Но и возбуждающе. С клыков твари закапала слюна. Если она выпьет эту силу, то ее жажда надолго утихнет, а магия вырастет многократно…

А на пути к самому вкусному самцу можно сделать небольшой крюк и перекусить куда более слабым демоном, тогда она точно справится и с тем, другим.

Хисса поправила заляпанное тиной, но еще не успевшее истрепаться платье, и легко, как лунный луч, заскользила по зыбким болотным кочкам.

Ей повезло с первой жертвой.

Оглушенный демон упал в самое «окно» и не утонул лишь благодаря тому, что раскинул серые крылья и старался не шевелиться. Даже его попытка отстегнуть меч едва не закончилась гибелью. Крылья намокли так, что уже не поднять. Он не мог уйти и тенями: на болоте просто нечему отбрасывать тени. Ни одной в пределах досягаемости.

Хисса вышла на него с подветренной стороны, спряталась на плоском островке за стволом полузатонувшей сосны, почти неотличимая от ржавой воды. И с минуту приглядывалась, оценивая состояние пищи.

Демон почуял чужой жадный взгляд, повернул блеклое грязное лицо. Тварь смутно припомнила, что таких сероволосых и сероглазых называют «тенями», но что это означает, уже забылось.

Поняв, что ее заметили, она поднялась, с трудом удержавшись от голодного рычания. В миг просветления, когда зверь в ее душе обращался к человеческим воспоминаниям, ее изуродованная превращением морда менялась, становясь миловидным девичьим личиком. Демон, попытавшийся сплести магический щит, расслабился – экономил силы.

– Не подходи, девушка, – предупредил он. – Тут самая топь. Утонешь.

Хисса вздрогнула. Из горла вырвался всхлип. Девушка… Когда это было? Было ли?

– Только не реви, и без того тошно, – вздохнул парень. – Ты как тут оказалась? Заблудилась? Если сможешь, сдвинь ко мне вон ту корягу. Только не оступись.

Хисса кивнула, взялась за полузатонувший ствол, без труда развернув его в сторону тонущего.

По этой легкости демон и заподозрил что-то. Вскрикнув, дернулся прочь, но хлюпнувшая трясина мгновенно засосала его по плечи. Хисса невесомо ступила на дерево, вытянулась вся. Ее руки, только что бывшие совсем человеческими, удлинились и сомкнулись на крыле жертвы, подтаскивая и разрывая кожу когтями. Демон судорожно забился, тварь свалилась с шаткой опоры в трясину, но извернулась в воздухе и упала на его спину, погрузив тело демона с головой в жижу.

Это было плохо. У мертвого не взять силу. А она нужна, чтобы подобраться к тому яркому и сладкому источнику высшей магии. Хисса, с легкостью пуха державшаяся на поверхности болота, подсунула корягу под захлебнувшегося демона. Срезала когтем с его пояса тяжелый меч, тянувший на дно. Подняла жертву на поверхность. Затем подтащила к островку, привела в чувство и, улыбнувшись, когда парень открыл глаза, присосалась к его губам, вытягивая дыхание, силу и жизнь.

Дьяр ругал себя последними словами: надо же быть таким дураком! Совсем голову потерял от страха за отца. Слишком жутким оказалось то, что с ним уже сделали. С владыкой Тьмы и Теней! Какие-то две проклятых железяки лишили сил и даже крыльев высшего мага! Уму непостижимо. Ну хорошо, древние кинжалы – не простые железяки. Но все-таки легкость, с какой неизвестный маньяк (попадись он только! Тысячу лет мучений Дьяр ему обеспечит!) расправился с Сатарфом, пугала даже демона.

И когда отец снова пропал, а Лика рассказала, какое зрелище эта их мерзкая богиня показала Сатарфу… Ее мать с каким-то мужчиной! И пусть девчонка не призналась, кто ее мать, но тут несложно догадаться. Если речь идет о Лойт, если отец впал в гнев из-за женщины, если он сразу исчез куда-то, никому ничего не сказав, то эта женщина – его несбывшаяся любовь. Эльда Интаресс, царица Серых Холмов. Такого, конечно, отец выдержать не смог, взбесился от ревности.

И куда еще, как не в Серые Холмы, он мог пойти? В его-то состоянии – почти без магии, изуродованный!

Дьяр, едва выслушав Лику, кликнул болтавшуюся в Академии пятерку «теней» и помчался спасать отца. Ринулся к Серым Холмам, не рассуждая, забыв о том, что дворец царицы сельо выдержал бы и удар владыки Тьмы и Теней в полной силе, не то что его наследника, не обладающего полнотой темной власти. Ломанулся в защитный купол со всей дурной силушки. И получил по мозгам. Оглушило так, что и магию отшибло. Ни одно заклинание сплести невозможно.

И шлепает теперь высший демон, как простой смертный, по шею в грязи.

Крылья подсыхали быстро, магия, судя по жжению в груди, возвращалась. А вот своих соратников принц потерял – отшвырнуло их с той же силой, с какой ломились в купол. Наверняка отражатель сработал.

Принц расправил слипшееся от тины крыло, снял присосавшуюся пиявку. Ну и мерзость! Хорошо, что эта пигалица Лика не видит, в какое чучело он превратился. Вот бы позлорадствовала. Чудо еще, что он не утонул в этом дьявольском болоте.

Дьяр, остановившись, сосредоточился, пытаясь услышать связанные с ним жизни «теней». Но контуженная ударом о купол голова тоже словно тиной наполнилась – ни шепота от «теней» не проникало. Да еще и полдень – не самое лучшее время для демонов.

Удачная вылазка, ничего не скажешь. Узнает отец – со свету сживет за недостойную его наследника глупость. Лишь бы с владыкой ничего не случилось. И с товарищами.

А кто первопричина случившегося? Сельо!

С тех пор, как Дьяр встретил Лику, его преследуют неудачи. Одни неприятности от этих лунных девок! Не зря отец их всех до одной изгнал из Тархареша. Хотя Дьяр подозревал – лишь потому изгнал, чтобы лунные девы не напоминали ему об Эльде.