Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис

Если говорить о скотине, главная трудность состояла в том, чтобы прокормить ее зимой: нехватка корма, как долго считалось, вынуждала крестьян ежегодно устраивать «забой на Михайлов день». Учитывая высокий уровень естественной убыли, такой забой при небольшом размере стада угрожал его существованию437. Нехватка кормов, безусловно, сыграла свою роль в снижении численности животных, но некоторые зажиточные крестьяне, несомненно, умели решать эту проблему. В Бауэрчоке (Уилтшир) 23 держателя владели 885 овцами, то есть на одного владельца приходилась 41 овца; в Мертоне у 85 держателей имелось 2563 овцы, а у одного из них – 158438. Чтобы каждый мог найти своих овец в деревенском стаде, их клеймили или наносили знаки при помощи красной охры, о покупке которой неоднократно говорится в записях439.

И крестьяне, и сеньоры считали овец «денежными» животными. Овца стоила всего один-два шиллинга (для сравнения: свинья – два с половиной), но давала пять продуктов, годных для продажи: шерсть, мясо, молоко, навоз и шкуру (последняя, благодаря своим особым свойствам, после выделки становилась чрезвычайно долговечным материалом для письма). Время ягнения приходилось на раннюю весну, между окончанием зимы и весенним севом, чтобы ягнята, отнятые от матерей в возрасте двенадцати недель, могли вместе с ними пастись на прошлогоднем пшеничном поле440. Овец стригли в середине июня, после чего шерсть отвозили на рынок – для элтонцев, вероятно, речь шла о Питерборо, расположенном примерно в восьми милях от их деревни. В Средневековье с овцы состригали от полукилограмма до килограмма с небольшим, что гораздо ниже современного показателя (два килограмма)441.

Во время «забоя на Михайлов день» охотнее всего закалывали свиней, поскольку они главным образом шли на приготовление пищи, а их мясо хорошо сохранялось. Свиноматка приносила приплод два раза за год и, согласно «Трактату о хозяйстве», должна была приносить семь поросят в каждом помете442. Судя по записям Стивенеджа (Хартфордшир), относящимся к концу XIII века, свиноматки приносили до девятнадцати поросят в год, что «достаточно хорошо даже по современным стандартам»443. На второй год их можно было «с выгодой» съесть: свиньи служили источником жира, которого всегда не хватало в рационе средневекового человека444. Свиньи сами добывали себе пропитание, ища желуди, буковые орехи, дикие яблоки, лесные орехи и листья с лесной подстилки. За право выпаса свиней, осуществляемое в основном осенью, их владельцы платили сеньору так называемый паннаж: в Элтоне он составлял от четверти пенса до двух пенсов, в зависимости от размера свиньи445. Вероятно, первоначально паннаж был штрафом за чрезмерное поглощение свиньями плодов лесных деревьев, что могло лишить пищи диких кабанов, любимой дичи сеньоров. Зимой достать корм для свиней было труднее, но можно было давать им сыворотку, побочный продукт сыроварения446.

В отличие от овец, свиньи были способны самостоятельно защищаться от хищников, и их отправляли на свободный выпас. Это часто приводило к неприятностям, когда они забредали в чей-нибудь сад, особенно зимой. Результатом стали многочисленные деревенские постановления, требующие вставлять свиньям в нос кольца – куски изогнутой проволоки, – начиная с Михайлова дня или другой даты, приходившейся на осень447.

Дороже всего зимой обходилось содержание крупного рогатого скота, но быков и коров забивали редко. Коровы давали от 120 до 150 галлонов молока (450–570 литров) в год, намного меньше, чем сегодня, но, так как галлон стоил полпенни, это было серьезным подспорьем для крестьянина. Процент отелов был высоким: факт, опровергающий мнение о том, что зимой коров сильно недокармливали448. Зажиточные элтонцы – Джон из Элтона, Николас Бландел, Ричард из Бартона и Ричер Чаплин – покупали траву, росшую на господском наделе или на земле мельника. В ход шли также омела и плющ, которые приносили из леса449.

Козы, как считалось, приносили меньшую выгоду, нежели овцы, поэтому они редко встречались в низменных местах (хотя в Эбботс-Риптоне, относившемся к Рэмси, было стадо коз), но в гористых областях не имели конкурентов450. Почти все жители деревень держали домашнюю птицу. Предпочтение отдавалось гусям, приносившим, как сказано в «Трактате о хозяйстве», пять гусят в год451. Птиц продавали главным образом на Рождество, перед Великим постом и в преддверии Троицына дня.

Почти все селяне – вилланы, коттеры, свободные держатели – проводили день в поле, идя за плугом, орудуя косой или серпом, нагружая телегу. Почти, но тем не менее не все. В деревне проживали два пекаря (по одному в каждом конце), кузнец, плотник, а также мельники и сукновалы, которые держали три мельницы на берегу реки Нин. Энергия воды с давних времен использовалась для помола зерна, но ее применение для выделки ткани в рассматриваемый период было новшеством. На протяжении веков сукновалы (fullers или walkers, откуда происходят английские фамилии Фуллер и Уокер) работали ногами, топча грубую шерстяную ткань, погруженную в корыто с водой; предварительно следовало натереть ее сукновальной глиной, которая обладала абсорбирующими свойствами и помогала избавиться от жира. Теперь же место ног заняли колотушки, приводимые в движение водяным колесом. Когда ткань слегка подсыхала, ее начинали обрабатывать, сначала получая ворс, а затем срезая его огромными плоскими ножницами. То была подготовка к последнему этапу – окрашиванию452.

На мельнице для зерна колесо – то же самое, что и на сукновальной мельнице, или другое – вращало один из двух жерновов, а именно верхний, в котором проделывали отверстие для подачи зерна. Жернова стоили дорого и иногда привозились из-за границы. Если мельницу сдавали в аренду, управляющий мог потребовать, чтобы жернова измерили до начала срока аренды и после его окончания. В этом случае с арендатора взимали плату за их износ.

Все три мельницы находились под надзором бейлифа, который составлял годовую отчетность (так, в 1297 году он записал, что сукновалы изготовили 22 локтя шерстяной ткани для аббата)453. Он продавал муку, получаемую в качестве платы за помол. Крестьянам было некуда деваться – манориальный суд строго охранял права сеньора: «Эндрю Саладин [оштрафован] за то, что держит ручную мельницу в ущерб хозяину», а саму мельницу у него отобрали (1331 г.)454. Обычные держатели могли молоть зерно дома, только если мельницу затапливало, причем в этом случае они были обязаны починить ее455. Мельники обеспечивали сеньору и разнообразные побочные доходы: собирали плату с тех, кто использовал мельницу в качестве моста, продавали угрей из мельничного пруда, лен, выращенный на его берегах, и траву, сдавали в аренду лодки456.

Манориальный суд защищал также исключительные права пекарей. В 1300 году трое жителей деревни были оштрафованы за то, что «не пользовались общей печью,