Я тебя чувствую - Роксана Шаб

чтобы не упасть. Слышу рык Алекса и чувствую его излевающееся чем у себя во рту. Все это стекает на пол. Затем Давид издает свое рычание, ускоряясь во мне. Ещё несколько резких толчков и он пришёл к удовлетворению.

— Тебя надо помыть, девочка, — берет на руки Алекс и уносит в ванную. Впервые мы принимали её втроём.

Глава 18. Похищение.

— Давайте по аккуратнее что ли, там посуда, которая очень дорога мне. И те коробки в углу — их не трогайте, со мной поедут, — отдаю приказы своим будущим мужьям. Наш дом практически готов, только в детскую мебель осталось купить. К этому мы подошли очень тщательно. Хотим, чтобы наши детки жили в комфорте. И… Отдельная комната для начальной трансформации малышей. Мама Алекса сказала, что это начинается с пяти лет. Некоторые детки очень плохо переносят оборот, поэтому им нужно отдельное помещение, с мягкой обивкой, чтобы сильно не бились о стены от боли. После услышанного, я вообще перехотела рожать детей. Ведь такие муки для ребенка ни одна любящая мать не пожелает. Тут некоторые с ума сходят от того, что у чада температура под тридцать девять скачет, лихорадит и знобит от этого маленькое чудо. В этот момент молишься, чтобы ты лучше болела чем он. А тут еще сверху накладывается ощущение сломанных костей. По мне для малыша — это… Даже слов не подобрать, какого это.

— Ну что, вроде все собрали? — осматривает почти пустую квартиру, Алекс.

— Да, — последняя небольшая коробка была у меня в руках.

Так грустно оставлять квартиру. Нина Федоровна ходила и причитала по квартире, боясь, что вдруг придется сдать её неблагоприятным жильцам. И с кем теперь ей вести беседы от скуки.

— Не переживайте, Нина Федоровна, я по возможности буду наведываться к вам в гости, — улыбаясь, успокаиваю её, гладя по плечу.

— Как же милочка? Буду очень рада. Хоть изредка, заглядывай, а то мне совсем скучно одной. А ты девушка хорошая, всегда разговор поддержишь, и обо всем поговорить можно, — скрещивает руки на груди бабулька да охает.

— Номер у меня ваш есть, если что, то сразу позвоню, да и вы мне звоните, — в честь расставания мы ей купили любимый сметанный торт.

От её грустного взгляда я чуть не передумала, но Давид быстро меня уволок на улицу к машине, а Алексей что-то ей договаривал. Уселись все в машину спустя только двадцать минут. Сидим переглядываемся друг на друга.

— Ну все, можем ехать? — радостно произносит Алекс.

— Да, можем, — с улыбкой на лице выдыхаю, поглядывая на своих мужчин с заднего сиденья, а они обернулись ко мне. И в этот момент мне стало так уютно и тепло, сто не выдержав, я добавила, — Я люблю вас, — так застенчиво вырвались из меня эти слова.

— Аммм… Ладно, поехали, — мои волки так растерялись, что засуетились.

Надо Нютку на новоселье позвать. Сную по карманам, в поисках телефона, но замечаю, что его нет. Длин, я его кажется в коридоре оставила.

— Мальчики, остановите, я телефон оставила в квартире, — заехали мы всего-то за один квартал, — Сбегаю быстренько.

— Давай я сам схожу, — говорит Давид.

— Нет, не напрягайся, я сама, правда быстро.

— Хорошо, только не задерживайся.

— Ага, — выбегаю из машины и несусь к своему "бывшему " дому.

Захожу в подьезд. Толчок в стену. Ударяюсь головой, и на глазах темная пелена. Сначала думала, что теряю сознание, а как оказалось, нацепили мешок. Начинаю орать и брыкаться, как получаю удар. Темнота.

Слышу звук капающей воды, и пытаюсь разлепить глаза. Мешает головная боль. Охото их снова прикрыть, считая, что если еще посплю, то она пройдет. Но вспоминаю последние моменты до темноты, как резко их распахиваю. Хочу встать, но тело не слушается, совсем ватное. Издаю стон больного человека.

— О, очнулась дорогая? — Вадим? Какого хрена?!

— Че за фигня! — восклицаю я.

— Фигня такая, моя красавица, что теперь ты от меня никуда не денешься, — тянет ко мне свои лапы, но я резко отстраняюсь.

— Тц. Ничего, я тебе перевоспитаю, будешь, как шёлковая, — улыбается он как-то не хорошо.

— Губу закатай, маньяк!

— Как грубо. Я же люблю тебя, а ты так со мной, — сидит передо мной на корточках, облокотившись одну руку на ногу, ей же подпирает лицо.

— Какая это любовь?! Одержимость и только! — сквозь зубы рычу. Одновременно противно и страшно находиться рядом с ним. — Рядом с тобой находиться даже противно, а про постель вообще молчу! Хлопок по лицу и моя голова отворачивается в сторону от его удара. Обжигающая боль вызвала из меня клокочущий смех.

— Хахаха! — смеюсь, словно сумасшедшая, — какой же ты урод! — сплевываю на пол от омерзения.

— Урод! Я тебе покажу сучка урода, — вытягивается ко мне, а потом резко кидается на меня, одновременно стягивая мою одежду, — Ты еще сама умолять меня будешь о добавке. Ни одна сука претензий не имела.

— Иди на хуй, падаль! — такие слова для меня редкость, но сейчас мне абсолютно по х…

Отмахиваюсь от него руками, пытаюсь стащить с себя и вырваться от сюда наконец. Он силтнее меня намного, нужно ударить в уязвимое место, и как только оно открывается, бью со всей одури в пах. Он сгибается, и с ноги добавляю удар в челюсть. Психопат падает почти замертво. Все тело дрожит, а я стою в стороне и думаю, что дальше делать. Только поворачиваюсь к двери, как в них входит…. Дарина..

— Куда собралась? — еще одна пощёчина оглушила комнату, в которую меня приволокли. От удара волосы упали на лицо. Синяк мне обеспечен на пол лица. Я лишь смотрю на неё из под лобья с дикой ненавистью. Будь я сама волчице, лично бы разгрызла её глотку.

— Ха, спелись? Молодцы! Давид этого не одобрит! Он тебя сам прикончит! — ору ей.

— Ты у нас, так что, кто первый сдохнет из нас, мы еще посмотрим.

Вадим очнулся, подсказывая это своим стоном.

— Вроде мужик ты здоровый, а девка тебя уделала, — со смешком, унизила парня. — Вставай и Вали от сюда, свиданка раз в день не больше.

— Не тебе решать, сколько раз мне её навещать, — вставая со стоном, чеканит он. Надо было сильнее ударить.

— Не указывай, выродок. Не те силы, чтобы мне перечить, — с надменным видом говорит Дарина.

— Сил, может и нет столько, но кровь одна.

— Приспичило папашу налево сходить, а теперь ты тут мне глаза мозолишь, — о, дак он полукровка.

— Не сдобровать вам, когда мои найдут меня, — все так же из бодлобья смотрю я на них.

— Пусть сначала найдут, а