Владычество 3 - Рэнди Алькорн

на наркотики. Ошивается с бандами. В основном с Роллинг 60, но имеет связи и с тремя или

107

четырьмя другими подразделениями Крипов. Она не своя в доску, не девушка из банды, как бывает, но популярна у парней по другим причинам.

— Я уверен в этом.

— Директор также сказал, что она не уважает власти. Ноль интереса к учебе, никогда не делает уроки. В прежние времена она бы вылетела из колледжа. Сейчас это просто значит, что она не выпускница. Она даже иногда получает оценки D и Е, хотя Филдинг говорит, что это невозможно, если у тебя есть хоть какие-то мозги, а он говорит, что у нее есть. Он сказал мне еще одну вещь, которую я нахожу весьма интересной.

— Какую?

— Со всеми ее ужасными оценками, где не было ни одной В (четверки), все-таки была одна А (пятерка), и ее учитель говорит, что она вполне заслуженная.

— По какому же предмету?

— По актерскому мастерству.

Олли зашел в Макдоналдс. Он обошел столы, направляясь к девочке-блондинке, которая явно хотела внимания. Он намеревался оказать ей такое внимание, к какому она не стремилась.

— Я детектив Олли Чандлер, — сказал он, показывая свое удостоверение.

— Я под впечатлением, — сказала девушка, привычно эффектно хлопая глазами.

— Ты еще не под очень сильным впечатлением, — сказал Олли, — но будешь. Я думаю предложить тебе сделку.

— Что вы имеете в виду?

— Вот как я тебя определяю. Ты наркоманка и к тому же двоечница, у которой пятерка по актерскому мастерству, и твой учитель говорит, что ты отличная актриса. Поздравляю. Может после того, как выйдешь из тюрьмы, ты сможешь купить билет на автобус в Голливуд.

Она передернулась, но слегка.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Ты участвуешь сейчас больше чем в одной афере, да? Ладно. Кларенс Абернати. Теперь ты знаешь, о чем я говорю?

— Слушайте, мне нравился этот парень. Я его не подставляла. Это мой дядя...

— Да, после того как ты сказала, что вы спали вместе. Хорошо сыграла, да? Кто бы тебя ни нанял сыграть в этом фильме, он думал, что изнасилование и употребление наркотиков добьют его, да? Но, может быть, у Кларенса есть алиби, о котором ты не знаешь. И может ты в большой беде из-за того, что подставляешь человека, лжесвидетельствуешь на него служителям закона. Хочешь в тюрьму для малолеток, Грэйси? Ту, где охранники такие же дикие, как заключенные? Слушай, мы знаем, кто нанял тебя на это дело. Мы знаем, кто тебе заплатил. Теперь я хочу заключить сделку, чтобы достать их. Или я могу предложить им сделку и сдать тебя. Как насчет этого? Не хочешь поговорить?

— Нереально, — сказала она, холодно, но менее уверенно, чем прежде.

— Вот моя карточка, — сказал Олли. — Нет, я не буду писать свой домашний телефон на ней, спасибо. Просто позвони мне в офис, если передумаешь. Однако я не буду ждать долго. Кто-нибудь заключит со мной сделку, если не ты. Ты — для одноразового использования, Грэйси. Запомни это. Когда надо будет, они тебя перепродадут. Твой единственный шанс — продать их раньше.

Грэйси смотрела, как Олли вышел из двери и выехал со стоянки, разговаривая по телефону за рулем. Она вытащила 25-центовую монету, которая застряла в кармане ее джинсов, и поспешно пошла к телефону перед Макдоналдсом, выглянув на улицу в надежде, что Олли уже скрылся из виду.

Олли свернул на соседнюю улицу и сделал круг. Он припарковался за одну улицу от Макдоналдса, откуда и наблюдал на ней в бинокль, все еще разговаривая по телефону.

— Понял? Да. Она сейчас у телефона-автомата. У того, по которому звонила и вчера. Просто набрала номер и ничего не сказала. Наверняка слушает или собирается говорить. Погоди, нет, она набирает другой номер. Стой, она опять повесила трубку. Явно не успеваю проследить. Подожди минуту, наверное, она ждет, что ей перезвонят.

Олли улыбнулся, разворачивая первый из бигмаков.

— Я люблю эту работу, — сказал он вслух. Он продолжал наблюдать за Грэйси, которая казалась нетерпеливой и нервозной и дрожала от холода. Она взяла трубку.

109

По мобильнику он сказал:

— Вот она звонит. Ты видишь, да?

Он смотрел на нее, пока она была на связи. Через семь минут она повесила трубку.

— Да? Ужасно, — сказал Олли, — резиденция Делорез Уильямс? Подожди минуту. Я думаю, что знаю ее сына. Дейви Уильямс, больше известен как Тень.

— Хорошо, Шейла, запомните, это конфиденциальное полицейское дело, ладно? Этим нельзя делиться ни с кем в вашем офисе. Поняли?

— Да, — голос Шейлы нервно звучал по телефону, — я ведь не попаду из-за этого в беду, нет?

— Нет, — сказал Олли, — теперь вы поняли, что никому в офисе? И если будет поступать звонок и записываться на автоответчике персональной линии, вы будете об этом знать?

— Да, я буду знать.

— Хорошо. Позвоните мне, как только услышите что-то, как мы говорили, ладно?

— Ладно.

Олли положил трубку и поднял отпечатанную на лазерном принтере страницу, которую читал Харпер. «Рассчитываю на вас, что вы сделаете дело. Сделайте его скорее». Он засунул его в факс.

— Я удалил входящий номер с нашего факса, так что он не будет выведен на его распечатке, — сказал он Кларенсу, — и поставил блокиратор на линии на случай, если у него определитель. Он не узнает, откуда пришел факс.

Олли набрал номер, нажал кнопку «Старт» и посмотрел, как бумага проходит через факс. Он ждал минуту, нажал «Redial», и снова пропустил ту же страницу. Он подождал еще минуту и сделал то же самое в третий раз.

— Что мы делаем сейчас? — спросил Кларенс.

— Мы ждем.

— Я удивлена, — сказала Дэни