Опала на поводке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

В общем – живется русам очень весело, из-за чего этот народ внимательно присматривается к любым новинкам в военном и оружейном деле, а присмотревшись и пощупав – пытается приспособить под свои реалии. Иногда такой подход рождает блестящие и неординарные решения – примером могут быть ползучие сибирские крепости. Мало того, что эти чудовищные танки обладают калибрами, способными ухлопать большинство тварей с единого выстрела, так еще это едва ли не единственные механизмы настолько грубые и выносливые, что могут работать на миазмах, всасывая их по ходу движения!

«Григорий» тоже был результатом работы русского гения. Лет пятьдесят назад был собран первый из автоматонов… в очередной раз, так как их узлы и части тел частенько откапывали на местах сражений прошлого, и газеты сразу запестрели заголовками о «новом веке», «механических слугах», «огромном шаге для человечества». Увы, это оказалось ложью, несмотря на колоссальные средства, инвестированные рядом стран в исследования. Продуктом этих исследований стал человекоподобный механизм, способный разбирать несколько десятков команд и следовать заранее прописанной рутине.

К автоматонам тут же угас интерес. Они были дороги в эксплуатации, дороги в обслуживании, запчасти было чрезвычайно сложно изготовить и заказать, а уж о количестве происшествий и несчастных случаев можно было судить по издаваемым романам – в каждом третьем фигурировал неисправный автоматон, расчленивший, как минимум, кухарку. Свою нишу они заняли – как подвешенные в потайных шкафах вооруженные охранники, которых можно было активировать в случае опасности. Даже у нас в замке мариновался отряд подобных железных дровосеков.

Но это у нормальных людей. А тут к этой технологии проявили интерес русы. Результатом проявленного интереса стали несколько внушающих страх и оторопь механизмов, одним из которых был «Григорий». Русы думали так: Дорог в эксплуатации? Пусть катается на поездах. Мал для наших целей и легок? Утяжелим, нарастим лобовую броню. Не помещается на стандартные крюки? Вообще ерунда, не будем заморачиваться, пусть желающие строят для «Гриши» ангар.

Получившийся в итоге монстр был… двуногим, весил полторы тонны в неснаряженном виде, требовал, разумеется, ангар… и по-прежнему выдавался русами за автоматона-охранника. Последнее они делали с абсолютно наглыми лицами, так как в документах их армии «Гриша» значился как «МАШД-11/25 «Григорий»». МАШД при этом расшифровывалось как Мобильный Автоматонный Штурмовой Дот. Жрущий эфир как собака мясо, тяжелый, уродливый и нескладный обладатель двух пятнадцатимиллиметровых пулеметов, «Григорий» меньше всего был похож на охранника. Часть западных стран, особенно с небольшим полицейским контингентом, продолжала с пеной у рта настаивать, что этот автоматон – военная машина, из-за чего покупка, перевоз и эксплуатация «Григория» были связаны с рядом затруднений.

Для меня «Гриша» был единственным способом обзавестись достаточной огневой мощью без найма отряда людей, которых нужно было бы где-то хранить и чем-то кормить.

…ну, кроме циркониевой взрывчатки, Баркера, малого зала Владык и еще нескольких сюрпризов. Безопасности же не может быть много?

Послу уроков и клубных занятий я стал плотно преследуем Иеками Рейко. Девушка вела себя необычно тихо, даже не требуя затрат по конфетам, периодически поглядывая на меня с неким значением, которого я понять не сумел. Впрочем, не особо и старался – прикидывал, в чем именно я пойду на субботнее свидание с Распутиным в доки. Нужно отобрать оружие, боеприпасы, потренироваться в тире… еще с собой для подстраховки я возьму Арка – хватит уже ворону просто так гонять местных зайцев и лис.

- Ариста! – Рейко стояла в решительной позе, уперев кулачки в бока, - Мне скоро домой! Ты ничего не хочешь мне сказать?!

Я задумчиво посмотрел на ту, которую назвал и уже потихоньку начал считать подругой. Школьная форма у всех девушек одинакова. Стрижется Рейко очень коротко и после того, как я видел проблемы с волосами в ее семье, понятно почему. Подросла грудь или она вся подросла? Да нет, мы знакомы пару недель, к тому же, упоминать подобное неучтиво. Что еще остается?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Эм… вроде нет. Передавай привет папе и деду, - наконец-то выдавил я из себя некую формальность. Девочка в ответ на это фыркнула и убежала, оставив меня в сомнениях.

Я ей что-то обещал?

Интерлюдия

Страх – сильное чувство. Девочка не могла бы точно ответить, когда именно она выучила этот урок, скорее, она с ним жила. Росла и взрослела, пока он не был ей вычленен из наблюдения за другими людьми. Ее боялись. Кто-то это скрывал, иногда очень даже удачно – например мама, а кто-то не делал ни малейших попыток, инстинктивно шарахаясь в сторону. Когда-то она плакала от горя и несправедливости, не понимая, чем вызвано подобное отношение близких людей. Потом… снова плакала, к прошлым бедам присоединилось еще и чувство одиночества. Затем пришли тренировки, долгие часы медитаций и лекций.

Они дали результат.

Ее выпустили из клетки.

Все урожденные Иеками проводят часть жизни в клетке. Кто до двенадцати лет, кто умудряется покинуть ее в восемь… десятилетний результат Рейко не был чем-то удивительным за все шесть сотен лет, что вел свои летописи род. Удивительным было то, что ребенок, научившийся контролировать свои доставшиеся от предков силы, вовсе не преисполнился любовью и почтением к старшим членам своей семьи. Да и к остальным жителям твердыни Иеками он тоже ничем особым не преисполнился.

Предпосылки были просты как татами. Пока все остальные рода и кланы Японии смешивали свою кровь с народами духов, предком сероволосого клана был бог. Пусть совсем не почитаемый и даже когда-то считавшийся демоном, но бог! Разве могут сравниться с богом какие-то несчастные кицуне, тануки, некоматы и прочие злосчастные твари, липнущие к человечеству как мухи к меду? Нет. Разве, в таком случае, не заслуживают Иеками куда более высокого места в иерархии японской аристократии, нежели чем простой шестисотлетний род? Еще как заслуживают. Сила крови говорит сама за себя!

Но слышать это никто не хотел. Прямых потомков бога грома, Райдзина не то чтобы игнорировали, но жестко осаживали каждый раз, когда те начинали демонстрировать неуемные амбиции, желания и гордыню. Учитывая, что демонстрация и осаживание были событиями на диво регулярными, то можно сказать – род пребывал в вечной изоляции от цивилизованного общества и не стремился исправляться, варясь в собственном соку.

Рейко была очередным щелчком по носу своего же рода, пришедшим оттуда, откуда не ждали. Воспитанная в духе превосходства своей семьи, на удивление мирная и несклочная, в отличие от своих родственников по крови, она была послушным и внимательным ребенком лет до тринадцати, пока ее не решили выдать замуж за очень богатого простолюдина, просящегося в слуги рода.

Превосходство Иеками в тот день сменилось превосходством Рейко. Втоптав в пыль всю свою семью, и чудом не убив никого важного, только самого простолюдина и десятка слуг, раздраженная девушка, искрясь от молний и негодования, высказала своему сильно дымящемуся деду много хороших слов, популярно объяснив, что с ней придется договариваться, а не приказывать.

Они договорились, но Рейко хорошо запомнила, как выглядят лица тех, кто внезапно столкнулся с мощью, превосходящей их собственную на порядок.

Сейчас, сидя у маленькой щелочки за раздвижной дверью и предупреждающе воткнув палец под ребро забывшей как дышать слуги, Рейко наблюдала у своего отца и деда то же выражение лица. Человека, внезапно столкнувшегося с необоримой мощью, представленной гостем в смешной шапке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- …двадцать лет? Это бред! – взорвался Иеками Рюдзи, вскакивая с места. Его отец продолжил сидеть с полуприкрытыми глазами.

- Как Голос Императора я обязан повторить его слова в наиболее доступной форме, - жестко прервал крики одного из хозяев дома сидевший напротив него человек, - Император разгневан на род Иеками за их грубую выходку по отношению к приглашенному ими самими гостю, Эмберхарту Алистеру. Насмешки, угрозы, неучтивость – все это бросило тень не только на сам род, но и на всю страну. Император милостив к «роду-отшельнику», поэтому просто не желает видеть лиц Иеками на протяжении двадцати лет.