Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых» - Телицын Вадим Леонидович

В то же время нельзя было забывать и о тех городах, которые обеспечивали тыл для вооруженных сил страны. Они росли вслед за производственными мощностями, что требовало расширения коммунальной сети. Так, еще в декабре 1943 года Косыгин настоял на устройстве централизованной системы водоснабжения и канализации в одном из крупнейших центров оборонной промышленности Свердловской области — Нижнем Тагиле[253].

Позже дошли руки и до совсем уже глубокого тыла. Хотя — можно ли назвать тылом Дальний Восток? Победа над Японией позволила обратить внимание на хозяйственное укрепление восточных регионов СССР.

«20 ноября 1945 г. ему поздно ночью позвонил М. И. Калинин. Слегка запинаясь, он в обычной своей манере, неторопливо сказал:

— Товарищ Косыгин, следовало бы подумать о мерах помощи Южному Сахалину, о его административном делении, о переименовании южно-сахалинских городов.

Через несколько дней была создана комиссия по вопросам Южного Сахалина под председательством Косыгина. Ему также поручалось внести на утверждение Президиума Верховного Совета РСФСР проект указа об образовании в составе Южно-Сахалинской области 14 районов с выделением шести городов в областное подчинение».

Косыгин «изучил множество архивных и современных материалов о выдающихся мореплавателях, первопроходцах, просмотрел немало исторических и литературных источников, включая „Остров Сахалин“ А. П. Чехова. Алексей Николаевич рассудил, что названия городам даются на века, и они должны быть связаны с крупными историческими событиями, выдающимися личностями, прославившими Россию. Почти по каждому городу было несколько вариантов названий. Алексей Николаевич вдумчиво выбрал лучшие. Составленный им проект указа был принят без поправок»[254].

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О заместителях председателя Совнаркома СССР». 15 мая 1944. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1406. Л. 27]

Думается, что в этой цитате явное преувеличение. Вряд ли Алексей Николаевич имел время и возможности работать с многочисленными источниками, в лучшем случае просмотрел подготовленные помощниками материалы — краткие, но емкие.

Да и названия все же не радовали, думаю — и самого Косыгина. Так, красивое село Владимировка (при японцах Тоёхара) получило после Второй мировой войны обыденное «Южно-Сахалинск» (только потому, что расположено на юге острова?). Сам Алексей Николаевич побывал на Сахалине только в январе 1957-го.

В день Победы, 9 мая, Косыгин бросил курить. Так он отметил главный рубеж в жизни страны. «Трудовой фронт» после окончания войны только расширялся.

Оперативная координация действий различных наркоматов и ведомств, способность быстро ориентироваться в различных управленческих и производственных вопросах, цепкая память и ясный ум, знание положения дел в самых разных отраслях — все это способствовало продуктивной деятельности Алексея Николаевича на посту председателя Совнаркома РСФСР. И эти качества получили должное признание руководства страны.

Еще 15 апреля 1944 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о заместителях председателя Совнаркома СССР. Прежде их насчитывалось тринадцать: В. М. Молотов (первый заместитель), А. И. Микоян, Л. П. Берия, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, Н. А. Вознесенский, А. Я. Вышинский, В. А. Малышев, М. Г. Первухин, А. Н. Косыгин, М. З. Сабуров, Н. А. Булганин, Л. З. Мехлис. Как выяснилось, из их числа «всего 6 или 7 человек имеют возможность исполнять функции заместителей, остальные же либо потому, что слишком загружены работой в своем Наркомате, либо потому, что в настоящее время отвлечены для работы на фронте (Н. А. Булганин, Л. З. Мехлис), — не имеют возможности отправлять функций заместителей председателя Совнаркома. С другой стороны, Г. М. Маленков, который не состоит заместителем председателя Совнаркома, на деле выполняет функции заместителя по ряду наркоматов»[255].

При реорганизации Г. М. Маленков получил назначение зампреда, полномочия сложили Мехлис, Булганин, Вышинский, Первухин, Сабуров, Малышев, Каганович.

Докладная записка А. Н. Косыгина И. В. Сталину и В. М. Молотову с просьбой рассмотреть вопрос о возможности увеличения государственной помощи семьям погибших воинов и инвалидам Великой Отечественной войны и с предложениями по подготовке проекта соответствующего указа Президиума Верховного Совета СССР. 25 января 1945. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 804. Л. 87, 88]

Алексей Николаевич не только сохранил свой пост в Совнаркоме СССР, но и вошел в Бюро СНК — орган, созданный для повседневного руководства подведомственными учреждениями и организациями. В. М. Молотов стал его председателем, А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, Н. М. Шверник, А. А. Андреев — членами[256]. Чуть позже Косыгина включили и в Оперативное бюро СНК СССР по вопросам работы промышленных наркоматов и транспорта.

Работы прибавилось, как, разумеется, и ответственности. У Косыгина было четыре секретаря, которые выходили по двое в смену через день. Рабочий день их начинался в 10 утра, а кончался в 4–5 утра следующего дня. Косыгин же работал каждый день, и по такому же насыщенному графику, без смены.

Война не изменила его внешне: выше среднего роста, еще молодой (41 год в 1945-м), подтянутый и с довольно суровым лицом. Не изменился и внутренне. Он служил с полной самоотдачей и того же требовал от подчиненных.

Вот еще один фрагмент из воспоминаний А. С. Болдырева:

«Алексею Николаевичу стало известно, что некоторые из его заместителей не гнушаются принимать „сувениры“, „опытные образцы“ от представителей краев и областей, наркоматов.

— Вы знаете об этом? — в упор спросил он меня.

— Конкретных фактов у меня нет, но слышал об этом, — ответил я.

И надо же было такому случиться! Буквально через несколько дней на столе Алексея Николаевича вместо привычного письменного прибора и стакана с карандашами появилась изящная шкатулка, отделанная серебром, и красивый чернильный прибор.

Постановление Совнаркома СССР № 2284 „Об образовании оперативных бюро Совнаркома СССР“. 6 сентября 1945. [ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 1. Д. 262. Л. 43–45]

Заместитель председателя Совнаркома СССР А. Н. Косыгин выступает на заседании X сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва. Москва. 1944. [РГАКФД. Ед. хр. 4828 а]

— Откуда это?! — Он был по-настоящему рассержен. — Прикажите немедленно убрать и выясните, кто автор этой провокации.

Я узнал, что шкатулку и прибор доставил представитель одной из кавказских автономных республик якобы по заказу Косыгина.

— Какая гадость, — заметил Алексей Николаевич. — А знаете что, я с этим товарищем разберусь сам, а вы через десять минут пригласите ко мне всех заместителей.

Шкатулку и прибор убрали, на столе появились обычные карандаши в стакане и небольшая чернильница. В кабинете собрались заместители. Косыгин в самой резкой форме рассказал о случившемся и о слухах по поводу „сувениров“ и „опытных образцов“.