Удивительный подарок - Барбара Ханней

Хлоя никак не могла понять, почему он вернулся домой с цветами, для чего ей все это рассказывает, и, уж конечно, не смела строить догадки. Но так напряглась, что с трудом сидела на месте.

– Естественно, я строил планы. Как все, ничего особенного. Свадьба, дети, счастливая семья.

Все то, во что он больше не верил.

– А потом пропали мои родители, и вся жизнь пошла кувырком. Я понял, что должен бросить университет, найти работу и взять на себя ответственность за Лив. Чтобы следить за ней, мне надо было проводить дома все вечера и выходные. И не оставалось времени, чтобы куда-то ходить, поэтому я отложил свои мечты до лучших времен.

– И расстались с Ребеккой, – догадалась Хлоя.

– Да. – На его лице появилась циничная кривая усмешка. – И уже очень скоро она нашла себе другого парня, а через два года вышла за него замуж.

О, дорогой!

Хлоя так ясно представила все. Когда пропали родители, весь его мир рухнул, пришлось пожертвовать своими мечтами, а в ответ получить измену, разбившую ему сердце.

Она сидела в кресле, слушала его и даже не пыталась анализировать, зачем он ей это рассказывает. Но вдруг поняла, что ее охватывает странное волнение. Голова закружилась.

Конечно, его поведение с женщинами стало реакцией на эту измену. Потеряв родителей и девушку, которую по-настоящему любил, он отчаянно пытался спасти младшую сестру. Но когда Лив взбунтовалась, он ответил на это собственным бунтом, вылившимся в нескончаемую вереницу «дурочек».

Жизнь плейбоя стала для Зака убежищем, способом защититься от новой боли.

Никого не любить, что может быть безопаснее. Хлоя слишком хорошо это понимала. Она делала то же самое, только другим способом. После гибели Сэма стала избегать отношений, которые могли таить в себе риск потери. Под предлогом заботы о родителях она просто спряталась от всех.

О, Зак! У нее заныло сердце. Глядя на него, она сделала глубокий дрожащий вдох и медленно выдохнула.

Неужели она виновата в том, что у него возникли проблемы с Мариссой? Может быть, его испугало, что та тоже будет ждать признаний в любви, а он слишком далек от этого.

– Значит… – начала она, но тут же умолкла, не зная, как деликатно выразить свои мысли.

Зак смотрел на нее без улыбки.

– К чему я все это рассказываю? Пытаюсь объяснить вам, что знаю, каково это – любить и потерять любовь.

– Да, но это не должно…

Хлоя снова остановилась. Молчаливое признание в глазах Зака заставило ее сердце биться так сильно, что он просто не мог не услышать этого звука. Она подвинулась ближе к краю кресла и затаила дыхание, не смея ничего сказать, надеяться, даже боясь того, к чему ведет его признание.

Неожиданно Зак снова встал.

– Я перешел по мосту в центр. Один из моих приятелей работает риелтором, и я хотел попросить его подыскать дом для нас с Люси.

Хлоя кивнула. Значит, он все же решил взять всю ответственность за Люси на себя, не «воспользовавшись» ни одной из своих женщин. Что ж, это очень серьезный шаг вперед. Она понимала, что должна радоваться. Взглянув на нее с вымученной улыбкой, он отвернулся и взял со стола горшок с красными герберами.

– Я так и не добрался до офиса своего приятеля. По дороге мне попался цветочный магазин. – Цветы дрожали в его руке. Он весь дрожал. Хлоя не могла этого вынести. – Там вся витрина была уставлена лилиями. Вы советовали купить для Мариссы лилии, но я вдруг понял: если я и должен купить кому-то цветы, так это вам.

Теперь из-за оглушительного стука сердца она едва слышала, что он говорит, и почти не видела его из-за подступавших слез.

– Я понятия не имею, какие цветы вы любите. Вас нет в таблице моих женщин, Хлоя. – Он снова грустно улыбнулся. – Но эти напомнили мне ваше красное платье, и мне показалось, что они могут вам понравиться. В любом случае у меня не было выбора. Я понял, что должен принести их вам.

Хлоя прижала руку ко рту. Ее трясло.

– У меня появилась надежда на то, что я могу еще раз попытать счастья со своим предложением.

Она сидела на самом краешке кресла, напряженная как струна, с глазами полными слез.

– Я подумал, что, когда просил выйти за меня в прошлый раз, у вас могло возникнуть неверное впечатление, будто я делаю это только потому, что вы можете стать хорошей матерью для Люси. Это правда, вы стали бы прекрасной матерью, но это не все, Хлоя. Все совсем, совсем не так.

Хлоя смахнула глупые, застилавшие глаза слезы. Хотелось видеть его, нет, она должна была его видеть. О господи, он выглядел таким взволнованным.

– Если честно, я думаю, что влюблен в вас с того дня, как вы впервые появились в офисе. Наверное, я просто не позволял себе признаться в этом, но всегда любил быть рядом с вами, Хлоя. Мне нравилось смотреть на вас, и не важно, были вы серьезной или веселой, молчали или говорили со мной. Я любил ваш голос, любил советоваться с вами. Даже ваш чертов чай. Знаю, это может показаться безумием, но я каждый день спешил на работу, просто чтобы увидеть вас.

Хлоя подумала, что все это время она чувствовала то же самое. Зак почти всегда приезжал на работу рано, примерно тогда же, когда и она, они позволяли себе небольшую безобидную болтовню. Зак рассказывал что-нибудь смешное, делился интересными новостями, которые услышал по радио по дороге в офис. Иногда немного сплетничал по поводу своих конкурентов. Пил чай, который она делала.

Это утреннее время, пока остальные сотрудники еще не пришли, стало для Хлои лучшим временем дня, и теперь, слушая признания Зака, она чувствовала, как по ней разливается тепло. Оно поднималось от пальцев ног, наполняя плечи, грудь, голову.

– Нет, это не безумие.

– Нет?

– Я чувствовала то же самое.

Он вытаращил глаза:

– Вы?

Теперь она уже не боялась сказать правду.

– Я безнадежно влюбилась в вас с первого же дня. Возможно, даже раньше, с того дня, когда проходила собеседование.

Какое-то время они молча стояли и смотрели друг на друга, пытаясь осознать эту ошеломляющую правду. Потом Зак, поставив на стол цветы, протянул к ней руки. Хлоя наконец, наконец бросилась к нему в объятия.

Прижавшись к нему, почувствовала, как его руки с силой и нежностью обхватили ее.

– О, Хлоя, как же я тебя люблю.

– Я знаю, знаю. – Она спрятала лицо у него на плече, с восторгом думая о том, что теперь имеет на это полное право.

– Но я должен извиниться за те глупости, которые наговорил про любовь и иллюзии, – настаивал он. – Я обманывал сам себя. Я знаю, что любовь существует. Это то, что я чувствую к тебе. Когда я стоял у цветочного магазина, у меня перехватило дыхание от мысли, что могу тебя потерять. Я так люблю тебя.