Утраченный покой - Любовь Михайловна Пушкарева

усвоил, я потребовала подтверждения усвоения, и в ответ он развернул красочные картинки кошки с прижатыми крыльями и в полете и точно перечислил все ее «исходные параметры». От радости я расцеловала моего умничку, и мы принялись раскачивать и умножать нашу силу.

Поскольку я универсал, то и фамилиара я планировала оживлять не только светло-зеленой силой, но и розовой, иначе откуда возьмется способность чуять эмоции, да и понимать слова? Розовая сила была припасена после вчерашнего посещения Шона, а светло-зеленую мы сейчас генерировали с Лианом. Флерс спокойно и как-то даже привычно работал с большими объемами, и я передала управление силой ему, а сама начала концентрироваться на образе-приказе. Мы уже «накачали» примерно в два раза больше, нежели было нужно для инициализации-зарождения нового флерса, я отстраненно подивилась такому обоюдному прогрессу. Тут Лиан мысленно «крякнул», привлекая мое внимание, и стало ясно, что его легкость в работе кажущаяся. Отбросив все мысли, кроме образа-приказа, я приняла положенную мне половину силы, вплетая ее в приказ, не забывая извлекать из запасников розовую и ее тоже пристраивать к делу. Опять ментальное «кряканье» Лиана, несущее недооформленную мысль «готов», я послала такой же огрызок «жди…» и восстановила концентрацию на цели.

Нельзя объять необъятное, нельзя одномоментно думать о нескольких вещах сразу, можно быстро-быстро прыгать с одной мысли на другую, но и в этом случае легко сбиться. Но вот… вроде бы всё, ничего не забыто, все четко выпукло и вполне однозначно, я открываю плотину и вываливаю силу на пеньковую поделку, мне вторит Лиан с явной ноткой облегчения.

Но это не всё, это лишь полдела. Сила только получила приказ, теперь она должна его выполнить, а мы – проконтролировать и подкорректировать, если что не так. До помутнения рассудка я вплетаю силу в пеньковые клаптики – это крылья. В раскрытом виде они такие – образ, в полете движутся вот так – мини-фильм, в сложенном виде они такие – образ. Это хвост. На земле он как у кошки – образы, в полете он как у совы – мини-фильм о мутации хвоста и поведении его во время полета, и так далее обо всем: лапки, когти, ушки, глазки, мордочка, реакции на друзей, на врагов, и так далее, и тому подобное, пока в глазах не начали носиться искры. Рядом так же работал Лиан над самым важным – vis-системой нашего фамилиара. Он закончил раньше меня и «отсоединился», оставив после себя пустоту, работать стало в разы труднее. В конце концов меня поглотил хоровод искр, и я ушла в обморок от бессилья и перенапряжения.

Очнулась я от запаха ванили и… аниса. Мммм, какое сочетание… вкусное. Не только запах, но и вкус… В меня вливалась жаркая волна вкусной манящей силы, будя странные желания – тереться о него, как кошка, пропитаться его запахом, вылизать его, чтобы он пах мною, а затем оседлать и… никогда не останавливаться.

– Госпожа! Пати! – полный отчаяния и страха крик. Наваждение, навеянное силой, на мгновение померкло, я ослабила хватку, и меня тут же отшвырнули прочь. Нет! Так не пойдет! Не отдам! Еще! Еще хочу! Верни! Я, повинуясь чутью, двинулась на источник вкусностей и жарких обещаний.

– ТиГрей! Быстро! – донеслось как в тумане… Вот он, вкусный, сейчас дотянусь… И на меня откуда-то обрушился огромный пес, придавил к земле и начал вылизывать лицо, я принялась вырываться – блохастая тварь не пускала к вкусному… Но секунда, две, три… и в голове начало проясняться. Через какое-то время я проморгалась и увидела Тони, естественно в человечьем обличье, нагло лежащего на мне. Он придавил мои руки к полу и сам чуть приподнялся, давя мне пониже живота, но позволяя дышать, при этом самозабвенно вылизывая мне лицо.

– Слезь. Слезь с меня.

Он остановился, посмотрел в глаза и лизнул в нос.

– Да слезь ты, псина! – не выдержала я.

– Слезай! – прозвучала властная команда. Ух ты, это Шон так умеет, оказывается. Тони скатился с меня.

– Вы уже в порядке, леди? – Шон обратился он ко мне.

– Уже да, – мрачно ответила я, отдавая себе отчет, что могло случиться, не приди Тони на помощь.

– Спасибо, – обратилась я к нему.

– Всегда пожалуйста, хозяйка, – ответил он, скалясь. – Ну… я пошел? – и он поправил брюки, ему уже явно что-то мешало.

– Иди, – ответил Шон.

– А куда? – поинтересовалась я.

– Я позволил себе и Ники привести, она на крыше.

– Угу. Запасливый ты… В смысле, предусмотрительный.

– Да. Она немного подпитала вашего флерса, вы не против?

– Нет.

– Можно, и я пойду?

– Угу.

– Лиан с фамилиаром в вашей спальне, – уходя, сообщил Шона.

Тут до меня дошло…

– Шон! Спасибо.

– Рад служить, госпожа, – мягко ответил он и скрылся.

Мда… Я хихикнула: у меня на крыше, на диванчике под навесом, сейчас будет твориться форменный разврат. Тони, собрав с меня специфическую силу инкуба, быстренько созрел для общения с Ники, которая и удовольствие получит, и подпитается, а опустошенный Шон будет за ними наблюдать, получая на расстоянии свою небольшую долю. Соваться к кому-то сейчас он не рискнет – уж слишком я расшатала его самоконтроль.

С этими мыслями я доковыляла до спальни. Открыв дверь, я услышала нечленораздельное сюсюканье. Я была еще настолько пуста и слаба, что соображала с трудом. Мне бы надо волноваться по поводу фамилиара, нормальным мы его сделали или недееспособным, но такие мысли в мою опустошенную голову не забредали.

Я смотрела на кровать и валяющегося на ней Лиана, но кошки не видела, однако сюсюкать сам собой он не мог… Где кошка? И что за розово-салатовая фигня…

– Кисс? – взвыла я. – Кисс?!

– «Кисс?» – переспросил Лиан, вспоминая, что так я собиралась назвать фамилиара – «А, ну вот она!» – и протянул мне то самое салатовое розово-полосатое нечто. Нечто с радостным писком ударило крыльями и совершило короткий полет. Поскольку я, будучи в ступоре, не предприняла попытки «это» поймать, то фамилиар «поймался» сам, уцепившись за одежду всеми четырьмя наборами когтей и начав радостно подтягиваться как альпинист к моему плечу. Залезши на него, создание громогласно проурчало мне на ухо, лизнуло в мочку, а затем укусило.

– А что ж с расцветкой-то? – ошарашено спросила я, на автомате подняв руки и снимая пушистика, дабы рассмотреть как следует.

– А что с расцветкой?