Сатанинский дар - Сергей Якимов

Звона не послышалось. Звук походил на тот, который возник бы при ударе стулом о стену. Но им запустили в стекло! Ощущение у ребят было примерно таким же, как если бы ударив по струнам гитары, они услышали звуки органа. При ударе в стекло, мозг привык слышать звон, а сейчас просто отказывался верить в происходящее.

Отскочив от окна, стул с грохотом свалился на пол.

Опешивший Вилка пару секунд переводил изумленный взгляд со стула на целое и невредимое стекло, потом с рычанием отодвинул занавесь, чуть не сорвав её при этом, и принялся лупить по окну кулаками.

В это невозможно было поверить. Глаза видели стекло, но уши слышали удары в глухую стену, да и Боря Ложкин ощущал под своими кулаками скорее кирпичную стену, чем стеклянное окно.

Удара после десятого он прекратил тщетные попытки разбить неизвестно что и тяжело опустился на низкий широкий подоконник, на котором любил посиживать в школьные годы.

Под потолком что-то загудело, но никто не успел испугаться, потому что в следующую секунду там загорелась лампа. Вернее, сначала несмело замигала, будто боясь бросить вызов всесильной темноте, но потом словно поверила в свои силы и загорелась на полную мощь. К ней тут же присоединились все остальные лампы, окончательно разорвав объяться темноты. Свет загорелся даже в столовой, это было видно через ее открытую дверь, и в небольшом холле, располагавшемся между гардеробом, библиотекой и директорским кабинетом. Освещенной оказалась также лестничная площадка второго этажа, да похоже и сам этаж. Вообще, складывалось впечатление, что свет зажегся во всей школе.

– С нами будто кто-то играет, – заметил Звягин.

– Это точно! – согласился с ним Пащенко и вдруг заорал во всё горло. – Кто здесь есть еще? А ну, выходи, сволочь!.. Дай на тебя посмотреть!

– Ну… – протянул Звягин, – я бы не хотел встретиться с этим некто.

– Смотрите, – Светлана указала на противоположную от главного входа стену.

Раньше там находился второй выход, сейчас на его месте располагалось окно. Ни у кого не возникло ни малейшего желания проверять его на прочность.

– А ведь есть еще выход в столовой! – заметил Вилка. – И пожарный в торце первого этажа! Надо проверить оба!..

Это воодушевило ребят, на их лицах появились другие эмоции, а не только страх и растерянность. Правда, у Анатолия Звягина мелькнула мысль, что на месте этих выходов они вполне могут обнаружить непробиваемое окно или стену, но как-то сама собой улетучилась. Он также не имел ничего против предложения разделиться, поступившего от того же Ложкина.

Вместе со Светланой он направился в столовую, а Пащенко и Вилка зашагали в коридор первого этажа учебного корпуса.

Стёпа Судаков был просто в восторге.

С каждым часом, нет – с каждой минутой, он совершенствовал владение Даром, и тот открывал ему свои новые грани.

Теперь заглянуть в какое-то удаленное помещение стало для него плёвым делом, таким же простым, как включение и выключение телевизора. Теперь он мог и физичеки перенестись в выбранное место. Это было непередаваемое ощущение! Он закрывал глаза, четко представлял себе место, где хочет оказаться, и после секунды полёта или невесомости, открывал глаза уже там. Для этого фокуса, конечно, требовалась большая концентрация, и лучше всего он получался, когда он перемещался в место, где уже неоднократно бывал.

Теперь он мог не только перенести себя, но и кого-то еще! Именно так он похитил эту четверку, перенеся их в школу из собственных домов, в прямом смысле из-под носа родителей. И не просто в школу, а в специльно подготовленную им самим школу.

Школа теперь являлась его миром. Миром, где он был единоличным хозяином…

Кроме этого, он достиг совершенства в управлении не только эмоциями, но и поступками людей. Теперь инцидент с Редковичем или драка в «Золотом луче» – это топорная работа по сравнению с тем, как он тонко заставил четверку разделится. Подкинув Вилке идею о двух других выходах и том, что их следует проверить двумя группами, он проконтролировал, чтоб эта глупейшая мысль о разделении, которая наверняка вызвала бы серьезные сомнения, была без вопросов поддержана.

Но все эти способности, которыми наделил его Дар, и которыми он с каждым часом и минутой овладевал всё лучше и лучше, просто песчинка по сравнению с его главной и самой грандиозной способностью…

Нет, не так, сам прервал он свои рассуждения…

Все эти фокусы и способности – составная часть той главной и грандиозной способности, которую он получил вместе с Даром. Да, именно так!..

Теперь он мог управлять реальностью!!!

Глава 34

Не доезжая до ворот школы метров десяти, Андрей остановил машину и выключил фары. Когда исчез их яркий свет, показалось, что на стекла машины набросили черную вуаль, но вскоре это впечатление рассеялось, чему во многом помог горящий над входом в школу фонарь. Один-единственный, он мужественно боролся с темнотой, не давая ей поглотить весь школьный двор.

А вот внутри здания, похоже, царствовала только она. Весь трехэтажный учебный корпус, а также спортзал и столовая находились в её черной власти, и только в соединяющем их коридоре-холле горел свет. Там должна была находиться ночная дежурная. Андрею не хотелось бы оказаться на её месте, одному, в большом темном здании, и особенно сейчас! Интересно, а знает ли она о той чертовщине, что творится вокруг?

Все четверо покинули машину и, закрывая дверцы, постарались сделать это как можно тише. И Ольга, и Игорь, и Ковров разделяли предположение Андрея о том, что Судаков мог устроить вендетту над своими школьными мучителями именно в школе, так сказать, на месте преступления. Хотя никто, в том числе и сам Андрей, не был в этом полностью уверен. Для того они сюда и приехали, чтоб убедиться в правильности или ошибочности данной версии. На случай правильности было оговорено, ничего самим не предпринимать, а, взяв школу под наблюдение, дождаться второй машины, которая должна была отъехать от участка по направлению к школе через десять минут после «вольво».

После окончания школы Андрей был рад, когда ему случалось посещать свою или какую-либо другую школу, потому как со школьными годами у него, как и у многих других людей, были связаны приятные воспоминания. Но сейчас, пересекая школьный двор, никаких положительных эмоций он не испытывал.

На тесно сбившуюся группу из четырех людей хмуро и молчаливо смотрели черные прямоугольники окон учебного корпуса, а с другой стороны, словно входы в темные гроты устрашающе чернели окна спортзала. Все чувствовали себя неуютно под их безмолвными взглядами, и поэтому облегченно вздохнули, оказавшись под фонарем возле входа.

Правда, двери оказались закрытыми. Но в этом не было ничего удивительного.

Сержант, как официальный представитель власти, громко постучал в них, и все стали ждать ответа, поглядывая на занавешанные тюлевыми занавесками окна. Ответ долго себя ждать не заставил:

– Кто там? – донесся из-за дверей женский голос.

– Милиция!

– Какая такая милиция?

– Родная!… – усмехнулся Ковров. – Открывайте!

Щелкнул замок, дверь совсем немного приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась голова миниатюрной женщины лет пятидесяти в пуховом платке. Увидев милицейскую форму, она с недоверием осмотрела «гражданских»:

– А это кто?

– Эксперты, – и глазом не моргнув, разъяснил сержант. – Мы проводим оперативно-розыскные мероприятия, связанные с исчезновением четырех подростков, выпускников этой школы. На ввереном вам объекте без проишествий?

– Всё о`кей! – заставив всех улыбнуться ответила женщина. – Заходите, проверьте сами!

– Вам не страшно-то тут одной? – поинтересовался Андрей, проходя мимо дежурной.

– Так я тут не одна. – Он почувствовал слабый запах вина и подмигнул сержанту, мимо внимания которого сей факт тоже не прошел. – С сестрой. А вот когда она болеет, или я, или кто-то из нас не может, – вот тогда одной сидеть-то не дюже приятно… Правда, Катька?

Слева, за столом сидела напарница дежурной, которая, поздоровавшись, энергично закивала в знак согласия.

Кроме тихо работающего радиоприёмника, открытой коробки печенья и колоды карт на столе ничего не было. Бутылка вина своевременно перекочевала в укромное место. Но ни Андрея, ни Коврова она не интересовала, потому как прибыли они сюда не для уличения дежурных в употреблении алкогольных напитков на рабочем месте, да еще и в школе.

Слушая краем уха, как Ковров расспрашивает дежурных, Андрей осмотрелся вокруг, но ничего особенного не заметил. К нему подошла Ольга и очень тихо, практически на самое ухо, спросила:

– А ты не почувствовал… такое странное… ощущение, что ли, когда переступил порог?

Андрей согласно кивнул.

Ему даже стало немного не по себе. Действительно, переступая порог школы, он ощутил какое-то странное мимолетное неуловимое чувство, описать которое он просто не мог, несмотря на то, что, по словам литературных критиков, неплохо владел словом. Он списал это ощущуние на нервы, усталось и правило выживания по ужастику, которое они в очередной раз нарушали.