Забытое племя - Константин Фарниев

Том частенько думал, кому из проходчиков выпадет страшная доля проходить последние метры тоннеля. Как только толщина глухой стены достигнет критического момента, океан прорвет ее и размажет проходчиков по поверхности створов щлюза. Захлопнувшись, они намертво перекроют океану дорогу в Город, зато откроют путь под солнце смертоносным ракетам. Так инженеры объясняли программу «Пуск».

Краешком глаза Том заметил, как к агентам подошел старший инженер шлюза. Он что-то принялся объяснять им, то и дело показывая рукой в сторону проходчиков. Том много дал бы сейчас, чтобы услышать, о чем идет разговор. В глубине души он очень опасался, что проходчиков оставят в тоннеле на ночь. Правда, мятеж начнется и без него, но он так все рассчитал, особенно действия своего отряда. Ведь ему предстояло самое трудное — захват зоны СБ, расположенной рядом с электронным заводом. Там много агентов, а значит, и много оружия. Он все продумал до мельчайших подробностей. От захвата этой зоны зависело многое. Кто же поведет отряд, если он останется здесь? Конечно Ферри, но он не очень хорошо знает подходы под объекты зоны. Проклятье! Надо же было Магистрату именно сегодня, в ночь мятежа, форсировать работы на проходке! Но если их оставят до утра, они не выдержат. Как только Том подумал так, перфоратор, налившись вдруг гранитной тяжестью, чуть не вывалился из рук. Кинг устало привалился плечом к стене, и ему почудилось, что он слышит шум океана. Но Том тут же понял свою ошибку. Это в ушах шумела его собственная кровь, которая билась вместе с ним в многолетнем единоборстве с жестокими насильниками и неподатливым гранитом.

Глава Магистрата неподвижно сидел в центральной аппаратной Машины за пультом. Лицо его, и без того всегда сумрачное, было сейчас особенно мрачным. Выражение угрюмой задумчивости четче прорисовывало глубокие морщины, каждая складка на лице Бергмана казалась особенно объемной. Быть может, этому способствовало боковое освещение.

Взгляд Бергмана был устремлен на большое табло пульта, будто Бергман ждал, когда Машина ответит на заданные ей вопросы. На самом деле он давно знал: спрашивать Машину о том, что волновало его сейчас, бессмысленно, за эти проблемы она не отвечала. Машина не вмешивалась во взаимоотношения инженеров и биоров.

Вчера только состоялось экстренное заседание Магистрата, где Вольф и Крайт сообщили о предполагаемом мятеже биоров, и с тех пор обстановка в Городе еще более обострилась. СБ ведет аресты, вестники, видимо, форсируют подготовку к мятежу, а узники внизу уже его начали. Ситуация крайне осложнилась. Захват узниками подвала может стимулировать всех остальных противников Магистрата. Если вестники, избави боже, возьмут верх, то первыми швырнут в топку крематория Вольфа, Крайта, Смита… А может, его, Бергмана? Бергман внутренне содрогнулся, как-то сразу похолодело сердце. Нет, они никогда не добьются своего, никогда!

Бергман так сжал пальцами подлокотники кресла, что у него побелели пальцы. От одного только намека на то, что вестники победят, у него темнело в глазах. Для того ли посвятил свою жизнь великой идее, чтобы погибнуть от рук жалких получеловеков?! Нет, этому не бывать! Бергман вскинул голову и повел медленным взглядом по панели главного пульта Машины. В глазах его засветились теплые огоньки, в которых мгновенно растаяли ненависть и ожесточение. Вот она, его спасительница. Пока Машина у него в руках, он хозяин Города, его жизни и смерти.

Бергман протянул руку к пульту, палец его непроизвольно лег на большую красную кнопку. Стоит только ему набрать нужный код, нажать на кнопку, и Машина мгновенно осуществит программу «Ноль»! Но лучше, конечно, нажать на другую кнопку — черную. Пальцы Бергмана легли па черную кнопку. Лицо его стало жестким, в глазах сверкнуло выражение холодной ярости, ладони сжались в кулаки. Как ненавидел он мир, отторгнувший его, как хотелось ему разорвать этот мир в клочья, испепелить в неугасимом пламени своей ненасытной злобы!

Загнать его, Бергмана, в такую дыру, низвести до положения жалкой крысы! Как могло случиться такое: чтобы самые верные, самые надежные, самые решительные сторонники режима Миллитарии бесследно канули в океанские пучины? Другое дело, если бы они нырнули сюда на короткое время, совершив «Очистительную акцию», как и планировалось. Но они оказались битыми. Что осталось от их идей? Жалкий клочок океанского дна, жалкое подобие некогда великого Магистрата, жалкая горстка ничтожных существ, бесконечно далеких от желанной модели биологических роботов, и еще более малочисленная кучка слюнтяев, не считая агентов, из которых только единицы, вроде Херста, Вольфа и Крайта готовы идти до конца. Другие только и мечтают, как бы вырваться наверх и спасти свою шкуру. Что для них великие идеи, великие цели? Хорошо, что вышел из строя компьютер связи с поверхностью. Ему, Бергману, уже не с кем связываться, а они могли бы воспользоваться компьютером, чтобы запросить пощады у победителей, особенно после землетрясения. Разве можно умереть без удовлетворения, не напомнив о себе самым ужасающим образом?

Сколько тысяч кубометров крепчайшего гранита пришлось выдолбить из оболочки Города примитивными перфораторами, чтобы открыть дорогу пограмме «Пуск». Отходы: обломки гранита, крошка… Они превратились бы в неразрешимую проблему, если бы не догадались использовать их для обновления магистралей после переработки обломков в дробильных установках.

Программа «Пуск» практически уже готова. Осталась самая малость — пройти чуть больше десяти метров до критической отметки, закончить мелкие работы па монтаже створов шлюза. Хоть бы успеть нажать на черную кнопку, непременно на черную, иначе вся жизнь насмарку, и не будет даже могилы. Если сработает программа «Ноль», наверху подумают, что на дне океана произошло какое-то природное явление. Ведь смертоносный заряд боевых ракет программы «Пуск» в таком случае не сработает, они навечно останутся среди руин разрушенного Города. Какой жалкий, безвестный конец! Нет, надо держаться до самого конца, до самого последнего шанса, до самого последнего мгновения, пока будет хоть ничтожная надежда осуществить пуск. Нужно быть очень осторожным. Пожалуй, отныне он ни на шаг не ступит из этой аппаратной. Не исключено, что такие, как Бэм и Канап, попытаются вывести из игры его, Бергмана, и Херста. Хотя прямых улик против них нет, но уж очень подозрительно они держатся последнее время друг за друга. Надо бы с ними разобраться, напустить на них Вольфа, Крайта… Не мешало бы вообще выключить из игры Магистрат. Зачем он нужен сейчас? Но Вольф знает, что надо делать.