На самом деле - Марципана Конфитюр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анна, не сдержавшись, улыбнулась, хотя, может, следовало крепко рассердиться. Парень радостно добавил:
— Дети появятся.
— Да кому ты нужен, двоечник, детей с тобой рожать! — сказала философски девочка с другого ряда.
Кстати, карта наполеоновских войн, пережившая Вторую мировую и трагически погибшая недавно, в качестве учебного пособия отсутствовала. Учительница очень надеялась, что дети усвоят материал без карты. Тем более наличие этого пособия их порой возмущало не на шутку.
— Мы тут на истории или где⁈ — говорили они, когда учитель предлагал им изучить карту.
— А спрашивать о том, где находится Москва, вы права не имеете! Совсем другой предмет!
— Вы, что, знаете географию? Откуда? А почему ее не преподаете?
На следующем уроке, как и было велено, Сарафанова приступила к изучению Хомякова, Киреевского и Аксаковых. Вот тут-то начались большие трудности. Как только она произнесла слово «славянофилы», как народ гаденько захихикал.
— Что случилось? — спросила Анна. Ей не ответили. Только девочка, пришедшая на прошлый урок с «познавательной» книгой, весело завизжала, демонстрируя сегодня соседке новенькие трусики, которые осторожно достала из пакета.
Другой восьмой класс, услыхав «славянофилы», заржал в полный голос. Объяснений учителя о том, кто такие славянофилы, он слушать не желал. «Слышь! Славянофилы!» — повторяли и шепотом, и громко; смех никак не мог затихнуть.
Анна не могла понять его причину до тех пор, пока один из восьмиклассников, наверно, самый смелый, не спросил:
— Анна Антоновна! Славянофилы — это, что ли, вроде зоофилов?
От прямого называния слова, связанного с «этим», все схватились за животики и не могли успокоиться до звонка.
Смирившись с тем, что для подростков любое слово может нести эротический подтекст, учительница успокаивала себя тем, что ей, по крайней мере, не надо рассказывать про Японо-китайскую войну XIX века и Симоносекский мирный договор.
В восьмом «Г» Анна просто сообщила, что ученики должны конспектировать учебник. Назвала параграф, посвященный патриотически настроенным мыслителям. Полкласса, разумеется, привычно развлекались, тем не менее кое-кто конспект все-таки сделал. Со звонком на стол учительницы легли тетрадок десять. В них подробно говорилось, что славянофилы были важные помещики, ходившие в халатах и любившие рыбачить. Именно об этом было ⅚ страницы, посвященной авторами учебника данному философскому направлению.
Что творилось в следующем классе, Анна потом вспоминала долго. Славянофилы, как ни странно, были в этом не замешаны. Едва прозвенел звонок к началу урока, как влетевшие в класс мальчишки начали кидаться продолговатым розовым предметом. Учительницу пронзила неприличная и совершенно немыслимая догадка. Развращенное воображение и женская невостребованность подсказали ей, чем именно может являться этот предмет. Потом один из учеников, решив хулиганить на всю катушку, поймал предмет и поставил его перед собой на первую парту — во всей красе. Анна была права. Это был он. Он самый.
— Чей протез? — строго спросила учительница. — Твой, Андреев?
Андреев засмущался, остальной же класс лишь сильнее возбудился от столь смелого предположения Анны Антоновны. Спасла учительницу завуч. Клавдия Михайловна шла по коридору, услышала шум и заглянула в класс.
Пятый и шестой урок прошли несколько легче. Большинство ребят решили прогулять, так что на пятый урок пришли четыре человека, а на шестой — только двое.
Дождавшись конца уроков, Анна заперла кабинет, вышла в коридор и двинулась к учительской. Мальчишки с упоением кидали в стенки лизунов, которые сползали, оставляя, к возмущению завхоза, жирные следы на побелке. Дверь в кабинет английского языка была открыта настежь. Из него зачем-то выносили стулья, карты, доску. Посредине коридора красовалось объявление о том, какие результаты дал недавно сбор макулатуры: раньше Анна ошибалась, думая, что это пионерское занятие уже в прошлом. Судя по итогам, победил девятый «Б» — с большим отрывом.
— Тоже мне! — завистливо сказала незнакомая девчонка, вместе со своей подругой изучавшая объявление. — Да в девятом «Б», блин, учится Дашка Караваева! У нее мать в издательстве работает.
* * *
— Присядьте, — попросила завуч Анну, когда та пришла сдать ключ от кабинета.
«Неужели снова из-за стульев? — с ужасом подумала студентка. — Впрочем, на этой неделе их не так уж и ломали…»
— Вот, прочтите, — попросила Клавдия Михайловна.
Письмо из министерства просвещения сообщало: со следующего месяца история Российской империи объявлена нерусской, непатриотической, ошибочной, а значит, исключена из школьной программы.
— Подождите! Но выходит, что в восьмых истории теперь вообще не будет⁉
— Нет, не будет. Вам же легче.
— Нет, позвольте! Это бред какой-то! Я не понимаю, что творится!..
Завуч с равнодушием прослушала речь Анны о проблемах средней школы, изучения истории и странностях государственной политики после обнародования письма про Петра Первого. Ответом не удостоила.
— Что же мне теперь делать? — наконец спросила Сарафанова. — Уволиться?
— Зачем же увольняться? Будете вести Закон Божий.
— Что?.. Я же не священник!
— Где мы возьмем священника⁉ Приказано ввести такой предмет. Кого мне ставить? Может, физрука? Физрук не может вести больше трех предметов одновременно, на нем и так уже биология с географией! И вообще, Анна Антоновна, ну вы же образованная девушка! Изучите, расскажете. Делов-то! Слишком усердствовать не надо. Кто знает — есть ли Бог, нет ли… Вы скажите так: мол, кто-то верит, кто-то нет, все в чем-то правы, все в чем-то не правы. Молитву продиктуете под запись. Пускай выучат, заодно и память потренируют. Аки-паки, Иже-еси-на-небеси, во имя Отца, и Сына, и это самое… В общем, вы поняли. Это ж не сложно! Сумеете?
— Я не знаю…
— Мы, конечно, вас не держим. Раз хотите — увольняйтесь. Но что поделать, раз историю отменили? У седьмых вот, кстати, Закон Божий уже есть. Его Ирина Павловна ведет. Сходите, посмотрите, переймите опыт.
— Я схожу, — ответила студентка.
Она шла домой и думала, что все это случилось, потому что странное открытие совершила именно она, Анюта Сарафанова.
* * *
Один раз в сентябре, в начале года, Анне уже приходилось слушать, как ведет урок коллега Ирина Павловна. Дама была строгой, у нее никто не рыпался, не хрюкал, не мяукал, членов не кидал. Хотя, наверно, в шестом классе с этим легче. Дама долго объясняла, как вести тетрадь, рассказывала об археологии, язычниках-славянах, исторических источниках. Потом вдруг разразилась бурной речью насчет того, что сейчас все просто влюблены в Америку, но это страна бедная в культурном отношении, в то время как
