ТриНити - Анна Москалева

для него музами, отчасти недосягаемым. Он им служил, как мог. А тут выходило наоборот: оберегают и заботятся о нем. Петру было непривычно, в диковинку, но он очень это ценил, и Татьяну, кажется, искренне полюбил.

Она так и осталась с ними. Никуда не уехала. Не к кому было, да и не к чему. А тут она была нужна. Тут ей и нужно было жить. Быть женой Петру и матерью Шаману.

Именно в таком составе их семью застал корреспондент районной газеты, приехавший писать статью о Шамане. Лис отказался с ним общаться. Наотрез. Попросту ни слова ему не сказал. Тогда корреспондент зашел с другой стороны — стал описывать жизнь людей около Шамана. Ведь не секрет, что то, что одному дар — другому наказанье.

Статья получилась теплая. Без любимых публикой сенсаций и разоблачений. О том, что главное в жизни любовь и взаимоподдержка. О том, что главное никогда не отчаиваться. Тут даже рассказали о родной матери Лиса. Ведь именно она привезла мальчика на Алтай. Описали заботливую хозяйку Татьяну. Сказали всего пару слов о таинственном даре Елисея. Больше говорили про преодоление трудностей и поиск смысла жизни. Статья Петру понравилась. Он прочитал ее Елисею, и тот дал разрешение на печать. Даже позволил себя сфотографировать вместе с отцом и Татьяной. Корреспондент долго уговаривал его открыть глаза. Последним аргументом было, что в чёрно-белом варианте да на газетной бумаге с закрытыми глазами вы будете выглядеть как труп! Лис согласился. Так появилась единственная фотография Елисея с открытыми глазами. Тираж у газеты был небольшой, чуть больше двадцати тысяч экземпляров. Конечно, с десяток выпусков осталось в доме Петра и Елисея. И, конечно, каждая суеверная алтайская старушка спрятала у себя в шкафу по экземпляру. Не исключением была и бабушка Сергея.

Часть 2 Глава 7

Аля и Сергей летели до Горно-Алтайска. Перелеты эконом-класса — то еще удовольствие: в полете предлагают только воду, салон уплотнен настолько, что колени упираются в спинку впереди стоящего кресла, бесплатно с собой можно провезти только десять килограммов багажа, и прилетите вы не в центральный аэропорт региона, а бог знает куда. Но ребят все устраивало. Даже возвращающиеся с курортов пассажиры с детьми их не смущали. Они смотрели на закатное небо из иллюминатора и тихонько говорили о своем. Точнее, говорил Сергей. Аля в основном молчала. Ее настроение Серега объяснил сам себе разрывом с матерью и был во многом прав.

В аэропорту Аля долго плакала в его объятьях. Тихо всхлипывала, но молчала. Сказала, что тяжело расстались с матерью, и все. Серега понимал, что все очень сложно, и с расспросами не лез. Он аккуратно обнимал ее за плечи, отпаивал чаем.

Потом, уже во время полета Сергей рассказывал Але как раз про ту статью о Шамане. Говорил, что то, что для одних наказание, для других — дар. Что никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Ведь, в конце концов, если бы Алина жизнь сложилась по-другому, Алька не работала бы в кофейне, и ребята никогда бы не познакомились.

— Нет, обязательно познакомились бы, — Аля улыбнулась, — Мы бы с тобой столкнулись лбами на Тверской! Я бы думала о редакции новой рукописи, а ты бы просчитывал очередной алгоритм. Мы бы обязательно столкнулись где-нибудь на светофоре! Или я бы уснула в метро по дороге домой, а ты бы ехал в том же вагоне и разбудил меня на конечной.

— Почему на конечной?

— Ну, ты бы ехал, рассматривал меня спящую и стеснялся бы подойти. А на конечной деваться некуда, выходить надо. Вот на конечной и разбудил бы.

Серега засмеялся. Але нравилось смотреть, как он смеется: сначала он, улыбаясь, чуть щурил глаза, вокруг них собирались тонкие лучики морщин, потом улыбался шире, обнажая ровные зубы, а на щеках появлялись ямочки, потом, с выдохом, прорывался сам смех. Ровный, обычный, но такой приятный. Удивительно, как бывают важны мелочи. Эти ямочки на щеках и морщинки вокруг глаз казались Але такими близкими и уютными. Они успокаивали девушку, которая нервничала не столько из-за матери, сколько из-за своего неопределенного статуса. Она ехала в семью Сергея как кто? Его девушка? Невеста? Просто подруга? Они так мало встречались, отношения едва начались, и вдруг она решилась на такой шаг.

— Сереж, — Аля обернулась к другу, — А может, я остановлюсь в гостинице? — в ответ она получила удивленный взгляд.

— Мама не поймет. Да и нет в Темиртау приличных гостиниц. Если хочешь, я попрошу постелить нам в разных комнатах.

— Нет, — отозвалась Аля чересчур быстро, — Не хочу.

Серега помолчал пару мгновений:

— Аль?

— Что?

— Тебя это ни к чему не обязывает.

Настала Алина очередь помолчать:

— А тебя? — спросила она через те же пару мгновений. — Тебя обязывает?

— Меня? — Серега хитро посмотрел на нее. — Меня обязывает.

— К чему?

— Защекотать тебя!

Предательски быстро его пальцы добрались до ее ребер, Алька взвизгнула и попробовала вывернуться из его объятий, но не тут-то было — эконом класс не давал простора для маневров. Девушка засмеялась и запросила пощады, Серега тоже смеялся. Не сразу эти двое поняли, что ближайшие ряды внимательно их рассматривают. Аля покраснела и уткнулась другу в плечо, тот укрыл ее рукой и коварно прищурился. Его пальцы шутливо промаршировали по ее ребрам. Аля, смешно округлив глаза, напряглась, а Сергей улыбнулся и покрепче ее обнял. Куда-то исчезли все волнения. Сейчас оба верили, что все идет правильно. Все будет хорошо.

* * *

Самолет приземлился глубоко за полночь. Учитывая разницу во времени, они прилетели скорее рано утром. Сергей пытался уговорить родителей их не встречать. «Возьмем такси или дождемся первого автобуса». Но отец был непреклонен. Вот еще, лишних два часа в Горно-Алтайске околачиваться.

Выловив багаж с ленты, ребята отправились к выходу, разглядывая встречающих. Аля первой увидела у входа мужчину лет пятидесяти. Как она его узнала? Да очень просто — это была точная копия ее Сергея, только старше. Конечно, правильнее было бы сказать наоборот — это Сергей как две капли воды был похож