Кто есть кто в мире науки и техники - Рудольф Баландин

Ширакаци Анания (VII в.) – армянский астроном, математик, философ. Он был приверженцем системы Птолемея, сравнивал Землю по строению с яйцом и ставил ее в центр Мироздания, где ее положение определяется движением небесной сферы, создающим космические вихри. При всей фантастичности такой концепции, она все-таки ближе к истине, чем недвижный земной диск Индикоплова.

Пересказав идею Античности о существовании антиподов, «которые расположились вокруг земли подобно мухам, облепившим яблоко со всех сторон», Ширакаци признал, что это не согласуется со Священным Писанием и не отвечает учению церковных учителей. «Однако я признавал существование антиподов, – пишет он. – Я полагал, что это соответствует Божественному слову. И ныне не осуждайте меня, любимые. Знает Тайноведец, что не лгу я».

Судя по этим словам, какие-то влиятельные церковники осудили его представления о земном шаре и антиподах. Ученому пришлось оправдываться, но так, чтобы не отвергать свои взгляды, а представить их как один из возможных вариантов.

Ширакаци отвергал астрологию: «Велика глупость заблудших наставников плоского, невежественного и пустого искусства (звездочетов). Ибо они наделяют (людей) добром и злом не по их достоинству, а по случайному расположению звезд».

В духе европейского Возрождения звучат слова из его «Географии»: «Не найдя в Священном Писании ничего обстоятельного о землеписании, кроме редких, разбросанных и в то же время труднопостигаемых и темных сведений, мы вынуждены обратиться к языческим писателям, которые установили географическую науку, опираясь на путешествия и мореплавания, и подтвердили ее геометрией… Я описываю только то, что око человеческое видело и на что нога человеческая ступала».

В трактате «О вращении небес» он писал: «Человеческая мысль не в состоянии проникнуть в глубины божественной сущности. Что же касается постижения мира, то этому люди учатся на опыте, и делают они это трояким образом – путешествуя, обозревая и слушая, не желая оставаться в полном неведении о сущем». Увы, слишком много было и остается тех, кому познание мира, общества и самого себя представляется излишним занятием.

Византия стала оплотом православного христианства, одновременно храня традиции античной культуры. На высоком уровне находилось образование, хотя научно-технические знания оставались книжными, почерпнутыми из трудов греческих ученых, без дальнейших исследований. «Но это накопление знаний сделало в те годы колоссальный шаг вперед, – справедливо отмечал историк А. П. Каждан. – Разыскивались и переписывались старые рукописи, расширялось высшее образование, подготавливалась та сумма знаний, которую затем Византия передаст европейскому Ренессансу».

Математик Лев (IX век) – византийский ученый, философ, инженер, изобретатель, просветитель. Изучал философию, математику и риторику на острове Андросе. Император Феофил назначил его профессором в школу при церкви Сорока мучеников севастийских. После возведения в сан архиепископа Фессалоники он оставил преподавание. Но через несколько лет вновь вернулся к этому занятию, ибо лишился сана в связи с победой сторонников иконопочитания (он не разделял их взглядов).

По-видимому, свое прозвище он получил в связи с тем, что кесарь Варда учредил в 856 году в Константинополе Магнаврскую высшую школу математических наук, назначив ее руководителем Льва. За приверженность светским наукам и философии эллинов Лев подвергся нападкам своего ученика Константина, обвинявшего его в отступлении от православия. Но несмотря на теократическую власть, в стране высоко ценилась эллинистическая культура, а потому Лев не подвергся гонениям.

Он много сделал для сохранения научного наследия Древней Греции. Его вклад в развитии алгебры – введение букв вместо цифр и сложной символики. Интересовала его и мистика чисел, хотя и неясно, насколько серьезно он в нее верил. А вот астрологией он увлекался, по-видимому, всерьез. «По сообщениям хронистов, – пишет З. Г. Самодурова, – с помощью своих знаний в этой области Лев Математик сумел предотвратить голод в Фессалонике, посоветовав его жителям произвести посев в определенный строго указанный им момент, что позволило вырастить обильный урожай… Предупреждал он и кесаря Варду об угрожавшей ему смерти… Стремился Лев Математик спасти от гибели и прихожан, находящихся в церкви Богородицы, называемой Сигмой, предупреждая об опасности погибнуть при землетрясении, происшедшем в столице на третьем году царствования Василия I».

Ясно, что в те времена (так же, как ныне) не могли быть обоснованы, тем более по астрологическим канонам, ни долговременный прогноз погоды, ни предсказание землетрясения. Хотя не исключено, что Лев проводил метеорологические наблюдения и как инженер отметил опасность обрушения храма при сейсмических ударах. А уже молва разнесла слухи о его астрологических чудесах.

Льву Математику в период его служения архиепископом Фессалоники приписывают изобретение светового телеграфа: заранее оговоренные сигналы от башни к башне передавались от границы с халифатом до столицы. С еще меньшей уверенностью можно предположить (как позже писал один хроникер) его авторство в создании хитроумных автоматов, поражавших воображение посетителей императорского дворца.

В Византии, как принято обычно, учеными считались люди многознающие, прошедшие курс обучения. Ценились не исследования природы и устремленность к новым открытиям, а образованность, эрудиция, умение вести ученые беседы.

Чем менее стабильным становилось общество в связи с внутренними неурядицами и усилением внешних врагов, тем большей популярностью пользовались мистические измышления астрологов, обещавших предсказывать грядущие события. В остальном просвещенные византийцы полагали, что для познания природы достаточно изучить труды античных мыслителей, прежде всего Аристотеля, а все остальные знания можно почерпнуть из Священного Писания и трактатов отцов Церкви.

Пселл Михаил (1018–1096) – византийский энциклопедист, просветитель, философ, писатель, политический деятель. Принадлежал к высшей знати, занимал высокие посты при дворе императора. Был одним из образованнейших людей своего времени, знатоком античной культуры. Писал помимо богословских трудов работы по математике, астрономии, истории, агрономии, медицине, истории…

Он мог опровергать магию и писать трактат о магических свойствах драгоценных камней. Признавая конечной причиной землетрясений волю Бога, предлагал отыскивать естественные «ближайшие причины» данного явления природы. Возможно, подобные противоречия объясняются желанием и умением скрыть свои убеждения, не всегда совпадающие с мнением авторитетных теологов. Византийские царедворцы отличались умением лукавить, высказываться обиняками и скрывать свои мысли за витиеватыми выражениями. Вот, например, что писал он об императоре Романе:

«Этот муж был воспитан на эллинских науках и приобщен к знаниям, которые доставляются наукой латинской… Однако о знаниях своих мнил много больше, чем они заслуживали… Тем не менее он раздувал любую тлевшую под золой искру мудрости и собрал все ученое племя – я имею в виду философов, риторов и всех тех, кто занимался или, по крайней мере, считал, что занимается науками. То время произвело на свет немногих ученых, да и те дошли лишь до преддверия Аристотелевской науки, а из Платона толковали только о символах, не знали ничего сокровенного и того, о чем рассуждают люди, знакомые с диалектикой и наукой доказательств».

В сочинении «Всеобщее наставление» он изложил систему Мироздания по Птолемею, а проблемы метеорологии – по Аристотелю. «Природа, – писал он, – сила невидимая для глаз, но понимаемая разумом. Она является двигателем физических тел. Ведь все тела, если и получают движение и покой от Бога, движимы прежде всего природой… Человека и живые существа движет природа и душа. Тела же, простые и сложные, движет только природа».

Пселл не только изучал математику, но в трактатах «О числах» и «На возникновение души у Платона» изложил пифагорийскую мистику чисел. Написал он «О географической карте» – руководство по картографии, основанное на работе Страбона. В своем энциклопедизме он был не столько исследователем и творцом, сколько популяризатором античных знаний и предтечей европейского Возрождения.

Несмотря на популярность геоцентрической системы, византийцы знали и о космологической модели Аристарха Самосского, предполагавшей вращение Земли вокруг Солнца. «Доказательством тому, – пишет историк З. Г. Самодурова, – служит речь, произнесенная Михаилом Италиком в 1143 году при коронации Мануила I Комнина. В ней Михаил Италик сравнивает императора с Солнцем, расположенным… в центре Вселенной».