Под Опалой, на Большой - Александр Дмитриев

– Нет, вчера все выпили. – Сергей подтолкнул друга, чтобы тот освободил край раскладушки, давая этим понять, что сам хочет подняться.

– Сгоняю-ка я в Октябрьский, – сказал, вставая, Андрей. – Что-то мне нехорошо.

– Может, день переболеешь? – Сергей уже сидел на раскладушке, надевая резиновые сапоги. – Завтра, не исключено, работать начнем.

– Да ты что, Серег? – Самойлов залез в кармашек своего рюкзака и достал деньги. – Так же сердце может остановиться. Я водку брать не буду. Только пиво.

– Ну смотри, как знаешь. – Сергей вынул из-под надувной подушки у изголовья походной постели полиэтиленовый пакет с туалетными принадлежностями.

– На тебя брать? – спросил Андрей, отодвигая полог и уже собираясь выйти из палатки.

– Ну, возьми пару бутылок. Больше не надо.

Спаниель, все так же лежавший у входа, вскочил на ноги с намерением выбежать наружу, но Самойлов остановил его:

– Со мной нельзя, Матрос. Будь дома с Сергеем. Я скоро вернусь.

Из всего того, что сказал ему Андрей, пес понял лишь два слова: "нельзя" и "дома". Но это были для него два приказа, которым он привык подчиняться со щенячьего возраста, и поэтому он послушно сел у порога, наблюдая, как закрывается полог.

– Сейчас, Матрос, мы с тобой умываться пойдем, – обратился к нему Сергей.

Услышав в его голосе доброжелательные нотки, спаниель подбежал к нему, приветливо махая хвостиком. Сергей нежно потрепал пса по загривку, чувствуя к нему благодарность за то, что он так добросовестно охранял их с Андреем покой всю эту ночь.

– Молодец, Матрос. Хороший сторож, – нахваливал он его. – Я теперь без тебя никуда. Будешь меня охранять?

Довольный таким обращением с ним и почти понимая, чего от него хочет человек, Матрос еще усерднее заработал своим хвостом-обрубком, изгибая свое туловище то в одну, то в другую сторону и радостно повизгивая, словно пытался этим сказать: я всегда готов и весь к твоим услугам.

На улице, немного поворчав, завелся "уазик". Видно, Андрею сегодня и в самом деле было очень плохо, потому что на этот раз он даже не стал прогревать двигатель, а, лишь сделав две перегазовки, включил коробку передач и сразу тронулся с места. Шум отъезжающей машины с каждой секундой становился все слабее и вскоре совсем затих.

Сергей, как бы в нерешительности, посидел на краю раскладушки, а затем опять обратился к единственному живому существу, оставшемуся с ним:

– Ну что, Матрос? Пошли умываться? Гулять!

Услышав знакомую команду, пес опрометью бросился вон из палатки. Сергей улыбнулся, немного завидуя собачьей беззаботности, и, рывком поднявшись на ноги, тоже направился к выходу.

За ночь снаружи все резко переменилось. Сменившийся на северный и заметно ослабевший ветер принес немного прохладную, но все же ясную погоду. Ярко-голубое небо было почти чистым. Лишь редкими островками на нем кучерявились клочки белых облаков. О бушевавшей недавно непогоде напоминало только море, вздымающее свинцовые трехбалльные волны и с размаху бросающее их на берег.

Выйдя на улицу, Сергей немного постоял, давая глазам привыкнуть к яркому солнечному свету после полумрака палатки. Затем, держа пакет в левой руке, а правую приложив к глазам козырьком, он огляделся по сторонам. Вдалеке из труб на крышах пока еще редко стоящих палаток и вагончиков вился дымок. Кое-где прямо на улице разводили костры. Рыбаки, радуясь наконец-то наступившей хорошей погоде, готовились завтракать. Сергей посмотрел на часы, они показывали без десяти восемь. Не спеша направился к реке. Подойдя к самой кромке воды, он стал внимательно вглядываться в бескрайнюю равнину на другом берегу – именно там вчера бродила одноглазая медведица. Но сейчас, насколько хватало глаз, тундра была пустынна. Ни намека на присутствие какого-либо зверя. Немного успокоенный, Сергей достал из пакета полотенце, мыло, зубную щетку с пастой и приступил к утреннему туалету.

В том же пакете находился и бритвенный станок с помазком, но в них сейчас не было необходимости, так как большинство рыбаков брилось, только собираясь навестить свой дом либо по окончании путины. Поэтому почти все здесь щеголяли друг перед другом рыжими, русыми, черными и седыми бородами. И по длине бороды можно было определить, когда ее обладатель в последний раз навещал своих домочадцев.

Пока Сергей приводил себя в порядок, Матрос с лаем шустро носился по берегу, пугая то взлетающую, то снова, словно дразня собаку, опускающуюся на водную гладь небольшую стаю куликов. Несколько раз, желая поближе подобраться к обнаглевшей дичи, он по самую грудь заходил в реку и жадно хлебал воду, не упуская из виду птиц. Наконец пес подбежал к Сергею и, повизгивая в нетерпении, стал вертеться у его ног, словно обращаясь к нему: "Почему не стреляешь? Вон же дичь!"

Тот улыбнулся, глядя на старания спаниеля пробудить в нем охотничий инстинкт, и, убирая в пакет нехитрые средства личной гигиены, сказал:

– Нельзя, Матрос. Здесь нельзя. Слишком много рядом людей. А кто их знает, что это за люди?

Матрос понял команду "нельзя" и недоуменно поглядел на человека. Несмотря на все объяснения, до него так и не дошло – почему нельзя? Но видя, что Сергей поднял с земли пакет и, перекинув через плечо полотенце, направился в сторону палатки, он еще раз с сожалением посмотрел в сторону спокойно плавающей на водной поверхности дичи и послушно, но уже без былой прыти, посеменил вслед за непонятливым охотником.

Перед тем как войти в палатку, Сергей снял с плеча полотенце и повесил его подсушить и проветрить на одну из веревок, натягиваюших стенки палатки. Зайдя внутрь, он бросил пакет через все их временное жилище на свою раскладушку. Затем, присев на корточки, занялся растапливанием "буржуйки".

Когда вернулся Андрей, в печурке уже весело горел огонь, а сверху в кастрюле разогревались остатки вчерашней шурпы.

Самойлов вошел в палатку, неся в руках по пакету, в каждом из которых было не менее четырех-пяти бутылок. Судя по его посвежевшему и довольному лицу, Сергей понял, что пару бутылок пива Андрей оприходовал по дороге.

– Ну, как у вас тут дела? Чего новенького?

Он подошел к столику и стал выставлять на него содержимое пакетов. Сергей не ошибся – на столике одна за другой появились десять бутылок "Камчатского".

– Не лопнешь? – улыбнувшись, спросил он.

– В самый раз. Смотри, что к пиву. – Андрей достал со дна одного из пакетов несколько вяленых корюшек, поднес к лицу и, закрыв глаза, шумно втянул носом воздух, смакуя запах. Затем положил рыбу рядом с пивом.

– Матрос, я и про тебя не забыл.

Спаниель, услыхав свою кличку, вскочил со сторожевого места и, подбежав к ногам человека, сел рядом, преданно заглядывая ему в глаза.

Андрей, шурша целлофаном, выудил последнее, что привез из своей поездки и чем хотел обрадовать преданную собаку. У него в руках оказался большой пакет сухого собачьего корма "Педигри пал". Нагнувшись, он покрутил им перед носом пса.

– Видел? Ваша собачья еда.

Матрос тщательно обнюхал пакет, но пока не проявлял никакого чувства восторга.

– Ты думаешь, он будет?.. – Сергей открыл крышку и помешал деревянной ложкой закипающую в кастрюле шурпу. – Он же ее в жизни не пробовал.

– Написано – со вкусом дичи. – Андрей внимательно изучал рекомендации, пропечатанные на упаковке. – А что еще нужно охотничьей собаке, как не дичь?

– Да, тебе напишут! – засмеялся Сергей, закрывая кастрюлю крышкой и составляя ее с "буржуйки" на землю. – Ты бы его лучше настоящей дичью угостил.

– Он и так с нами вчера шурпу ел. – Самойлов надорвал пакет и, засунув туда нос, понюхал его содержимое. – Вроде ничего пахнет. А ну-ка, Матросик, где твоя миска?

Он подошел к чисто вылизанной собачьей посудине, стоящей в углу, и насыпал в нее доверху фигурных сухариков.

Матрос приблизился к миске, понюхал ее содержимое, затем, задрав голову, посмотрел на Андрея, потом опять понюхал и, не найдя там ничего для себя интересного, отошел в сторону. Глубоко вздохнув, лег на свое место, по привычке вытянув вперед передние лапы и положив на них голову.

Белов и Самойлов с разными чувствами наблюдали за поведением пса. Сергей готов был расхохотаться, а Андрей недоумевал: почему же собака отказалась от угощения?

– Ах ты, поросенок! – наконец вымолвил он, все так же стоя над миской с пакетом "Педигри" в руке. – Я ж за него сотню отдал! Лучше бы я еще пива купил.

Спаниель смотрел на него невинным взором своих карих глаз.

– Придется тебе, Андрей, эту "дичь" самому хрумкать, – не выдержав, рассмеялся Сергей.

– Так это ж для собак! – Самойлов смотрел то на упаковку в руке, то на Матроса.

– А ты попробуй ее вместо корюшки с пивом, – продолжая смеяться, предложил Белов. – Может, понравится. Потом другим советовать будешь.

– Ладно. Сговорились тут на пару. – Андрей поставил пакет с кормом на землю рядом с собачьей миской. – Проголодается – сожрет. Куда он денется!