Error 404 (СИ) - Ирина Якимова

Чуждое было в нём, в каждой его частице. Чуждое было им. Откуда он пришёл? — в голове Кейлы проносились версии, одна другой сказочней.

Голова пришельца с гордо вздернутым подбородком, покрыта черными волосами, также и подбородок, — отмечала она. — И тело облачено в темно-красные кожи: похоже одеваются на темной стороне… Только фасон странный, и кожа, судя по всему, тончайшей выделки… но, может, всё-таки это сенторианин? Давно заражённый, настолько давно, что даже распознаватель чуждого не отыщет в этом теле частицы родного… Нет, немыслимо! Ни одно тело на Сенте не выдержит такой концентрации чуждого, любой сенторианин давно обратился бы в ничто!

Знакомый, слышанный на границе сна и яви мелодичный звон раздался позади и сбоку от Кейлы. Она вздрогнула, а существо подняло руку, ладонью к ней.

— Не бойся меня, — сказало оно. Кейла с трудом разобрала эти слова, так как фраза была абсолютно лишена мелодии. Чуждый тянул звуки на одной ноте, не выделяя те, что должны были звучать на полтона выше или ниже.

Кейла молчала. Как следует вести себя с говорящим, определённо разумным чуждым, ее никто не учил. Если б это чуждое нападало, она бы ответила, даже, возможно, сумела убить его. Но незнакомец держался доброжелательно и спокойно, и она только переминалась с ноги на ногу, вздрагивая, когда холодный эфес меча случайно касался её бедра. «Есть ещё мешочек на шее», — вспомнила Кейла, и тут же ухватилась за него, будто это могло лучше защитить.

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — снова уверил чуждый.

— Ты странно говоришь! — прошептала Кейла. Здесь, в нескольких шагах от чуждого, ее так и тянуло коснуться его, прижаться, впитав его запах. Она вспомнила, как ведут себя некоторые неразумные твари при встрече с чуждым: начинают валяться, тереть об него шкуру, грызть, жевать, впитывая его запах, все с безумными ошалевшими глазами. Сейчас Кейла была готова уподобиться этим тварям.

— Ваш язык мне не родной, — заметил чужак. Он глядел на Кейлу с осторожным любопытством, но все так же доброжелательно.

Слева Кейле почудилось движение. Она скосила глаза, стараясь при этом всё же не упускать из виду незнакомца. И низкорослый кустарник с узкими листьями и желтоватая от песка земля под ним вдруг показались картинкой. Кейла приглушённо вскрикнула, а изображение ветвей мигнуло и исчезло. Закрывая собой настоящий кустарник, слева от Кейлы стояла тварь, ростом ей по щиколотку, зеркально блестящая, многоногая. Овальное удлиненное тело, членистые конечности казались на вид холодными и неживыми. Да. В твари не билось живое сердце, частиц чуждого чуткое обоняние Кейлы не улавливало, как и частиц родного. Тварь была… никакая, равнодушная, и мир Сенты был безразличен к ней. Чуждый монотонно сказал что-то твари, та знакомо мелодично прозвенела в ответ и отступила в сторону. А мужчина обратился к Кейле:

— Опасности нет. Это мои помощники. Они приносят мне знания о вашем мире. Благодаря им я узнал ваш язык и социальную структуру, вашу науку и вашу религию.

«Опасности нет», — повторила Кейла, успокаивая саму себя, хотя краем глаза углядела ещё двух таких же тварей, сбросивших покров невидимости и подбирающихся к ней с другой стороны. Она вскинула голову, пристально посмотрела чуждому в его странное, невыносимо прекрасное лицо.

— Ты распознавательница, верно? — опять с неприятной монотонностью спросил чуждый. — Тогда ты должна видеть: ни я, ни мои помощники не причиняем вреда ни тебе, ни твоему миру.

Кейла встряхнулась и немного пришла в себя. Что вертится в голове? — граница… Граница!

— Не причиняешь вреда? А ты видел Границу? И взгляни на озеро ничто у меня за спиной. Это всё ты! — от волнения голос сорвался, и получилось едва ли не также немелодично.

Чуждый безнадёжно посмотрел за её спину на серебристо блестящее озеро ничто:

— Первоначальной волны искажений избежать невоможно, так было и на тёмной стороне. Но посмотри, сейчас от меня в ваш мир не проникает ни единой частицы чуждого. Я установил все необходимые барьеры для этого. Я осторожен. И не опасен для Сенты.

— Кто ты? Откуда ты пришёл?

— Я провёл некоторое время на тёмной стороны Сенты.

— Но ты не сенторианин…

— Нет.

— Чуждое… — она трудно сглотнула.

— Должно быть уничтожено, — закончил он, на этот раз похоже скопировав мелодию фразы, видимо, слышал её много раз. — Верно?

Он говорил «верно» точно так же, как говорят на тёмной стороне, с той же доверчивой простодушной улыбкой, и сердце Кейлы опять тревожно стукнуло: может, всё-таки, он не чуждое? Может, это зараженный сенторианин, сошедший с ума, а она просто перетрудилась, переволновалась, готовясь к походу, и источник чуждого лишь мерещится ей?

Нет. У его фигуры другие пропорции: ноги короче и талии почти незаметно. Он опирается не на пальцы, а на всю стопу. Конечно, чуждое изменяет изначальный вид существ, порой и сильно, но… не так. И этот запах! Вот, он опять кружит голову. Сейчас она упадет прямо в объятья этому странному чуждому…

— Откуда ты? — Кейла торопливо перебирала свои небогатые знания о других мирах, из которых на Сенту могло приходить чуждое. — Сента каждые сто акатов проходит Хвост Лисицы, и с дождём звёзд на землю сходит много чуждого. Но то чуждое мало, а ты… откуда ты?

— Этот мир назывался Земля, но его больше нет.

— Земля, — монотонно повторила Кейла, не зная точно, какой слог следует выделить повышением или понижением тона. Неживые механические твари путались под ногами, и Кейла сделала неосознаный шаг вперед, к чуждому. И доброжелательный незнакомец вдруг отшатнулся, прикрыл лицо широкой ладонью в гладко блестящей перчатке:

— Не подходи ближе! Или сними с шеи эту вонючую дрянь! Еще немного, и она уничтожит барьеры! –

Ненаигранный испуг в голосе чуждого поразил Кейлу. Но она сняла мешочек и кинула его твари. Быть рядом с чуждым — голос инстинкта распознавателей был сильнее даже страха перед неизвестным.

Она все сделала правильно. Чуждый заметно расслабился, напряженный прежде взгляд потеплел.

— Зачем ты пришёл на Сенту? — осмелела Кейла.

— Что в вашем мире делает чуждое?

Кейла задумалась.

— Оно… уничтожает.

— Выброшенное из родного мира, оно лишь пытается выжить в вашем, болезненно замкнувшемся на себя, — он засмеялся, приятно, музыкально, почти как сенторианин, но резко оборвал смех. — Вам нужно остановить катастрофическую реакцию живого вещества планеты на чужаков, иначе вы погибнете, Сента съест саму себя. А мне просто нужен новый дом для меня и моих детей. И, я думаю, мы можем друг другу помочь.

— А твой дом? Зем-ля?

— За пределами Сенты есть много видов чуждого. Все они и добры, и злы, с какой стороны посмотреть, и лишь джийане — воплощенное зло. Они отняли мой мир, а я с вашей помощью уничтожу их мир, — задумчиво, как бы сам себе сказал пришелец, и опять засмеялся, на сей раз страшно, монотонно.

— Джий…

— Здесь их нет. Пока. Молись, чтобы они не пришли на Сенту, прежде чем я смогу дать им отпор! — чуждый резко развернулся и поманил Кейлу за собой. — Но ваше неподвижное солнце все-таки невыносимо жестоко. Продолжим беседу в моем шатре.

Кейла струхнула. Кое-как взяв эмоции под контроль разума, она сумела сама отступить на шаг.

— Нет, я не могу. Я расскажу о тебе среброликим, они пусть решают. Я — распознавательница, я знаю только, что… — она поперхнулась, с ужасом поглядела на незнакомца.

— Что? Что чуждое должно быть уничтожено?

Кейла слабо кивнула. Но чуждый сам шагнул к ней, протянул руку ладонью вверх — доверительный, дружеский жест на обеих сторонах Сенты.

— Распознавателям, полагается постичь чуждое прежде чем пробовать уничтожить его, верно?

— Верно, — прошептала она, теперь неосознанно копируя его монотонность.

— Тогда начнём диалог, а среброликие подождут, — он улыбнулся, показав ровные белые зубы. — Прошу в мой шатер. В моем мире меня звали Шелтон. А вы, разноцветная леди?

Кейла смутилась. Леди — подобное обращение употреблялось редко, обычно, по отношению к среброликим… Но ей было очень приятно.

— Кейла.

Осторожно ступая, она пошла за пришельцем. Шел он неуклюже, медленно, как все стопоходящие твари. Но Кейла смотрела не на ноги, а на его безупречно прямую спину, широкие плечи…

«С ума сойти, он, наверное, может легко развести руки в стороны…» — пришла дикая мысль и тут же забылась, величие момента поглотило Кейлу. Разговор с чуждым… — подобное испытание не выпадало никому из распознавателей… вообще, никому из сенториан до нее! О, только бы не оплошать!

Краткая известная дорога распознавателей вдруг развернулась в бесконечно длинную и нехоженную. Следы Кейлы на ней были первыми — какое завораживающее, пьянящее чувство!