Секретный модуль - Валерий Рощин

Исправно финансируя разработку психофизического оружия, американские спецслужбы терпеливо ждали результатов. Позже стали намекать на необходимость форсирования научных изысканий. А потом в резкой форме заявили: «Мы пригласили вас в Соединенные Штаты и обеспечили всем необходимым не из сострадания, а для конкретной работы. Почему, имея лучшие условия, вы не можете повторить того, что было сделано на допотопном оборудовании в нищей России?»

И бывшему доктору наук Успенскому пришлось рассказать о последствиях клинической смерти.

Признание на некоторое время повергло контактировавших с ним разведчиков в шок. В потерю памяти, пусть даже частичную, верилось с трудом, ведь группой российских ученых под руководством Александра Успенского было сделано более сотни открытий в области неорганической химии.

Его снова уложили в клинику. Правда, теперь над ним колдовали не пластические хирурги, а неврологи, нейропсихологи, психиатры, мастера гипноза и еще какие-то темные личности с оккультным уклоном.

– Да, эффект частичной амнезии имеет место быть, – заключили эти господа после тщательного обследования.

– Возможно ли восстановить утраченные данные?

– Гарантий не даст ни один врач в мире. Но попытаться реанимировать пораженные участки головного мозга стоит…

Трудно сказать, чем руководствовались врачи: искренним рвением помочь стране и пациенту или желанием тупо подзаработать. Около года Клойзнер каждую неделю ездил в клинику и добровольно сносил эксперименты над своим головным мозгом. Время шло, ЦРУ исправно переводило круглые суммы на счета десятка эскулапов, а результат оставался нулевым.

И тогда разведчики из Лэнгли решили действовать по-другому…

* * *

Рассказать о придуманном плане цэрэушники поручили Клиффу – изрядно постаревшему, но все такому же серьезному и немногословному. В выборе данного человека тоже имелся тонкий психологический расчет, ведь воспоминания Клойзнера о встрече с ним носили исключительно позитивный характер: Клифф появился в его жизни в очень тяжелый момент, предложил великолепные условия взамен привычной работы, в точности выполнил все обещания и исчез. И если он снова появляется на горизонте, значит, жди перемен к лучшему!

– Марго пошла по вашим стопам: получила прекрасное образование, стала ученым-химиком, работает в той же лаборатории и показывает неплохие результаты. Не так ли? – потягивая капучино, рассуждал вслух Клифф.

По старой традиции они встретились в кафе. Разведчик только что изложил план действий. Алекс выслушал его с изумлением и теперь, ошарашенно потряхивая головой, выспрашивал детали.

– Но как она вернется в Россию?

– Очень просто. Ее же никто не лишал российского гражданства. О документах мы заранее побеспокоимся – они будут настоящими: с пропиской, штампами, подписями и всеми остальными российскими глупостями.

– Как вы их достанете?

– Дружище, вы давно не были в России, – снисходительно улыбнулся американец. – Сейчас там продается абсолютно все, а такие понятия, как совесть, честь и патриотизм, стали пережитком прошлого, атавизмом, аппендиксом.

– Да… аппендиксом… – тихо повторил Алекс обидное сравнение. И встрепенулся, возвращаясь в русло беседы. – Хорошо, допустим, с документами у вас получится. А как она устроится на работу в новейшую лабораторию, спрятанную на дне Байкала? Как?! Неужели там где-то поблизости на берегу расположен отдел кадров, набирающий специалистов прямо с улицы?

– Нет, конечно. Некоторое время ей придется поработать в тех предприятиях химической отрасли, куда мы имеем возможность определить ее сразу и без проволочек.

– А потом сделаете так, что Марго заметят и переведут на Байкал?

– Совершенно верно.

– Отличный план! – воскликнул Клойзнер. – Просто дух захватывает от вашей фантазии!

– Не шумите, – огляделся по сторонам Клифф и воззрился на собеседника, пытаясь понять: издевается тот или действительно доволен.

Сделавшись серьезным, Алекс зашипел:

– За ее знания я спокоен и не исключаю, что она когда-нибудь попадет в эту чертову лабораторию! Но каким образом она выполнит ваше задание?! Вы случайно не перепутали ее с подразделением подводных диверсантов?

– А почему вы так уверены в ее знаниях? – хитро прищурился агент.

– Да потому, что я сам лично занимался с ней: объяснял законы, выводил формулы, решал задачи, устраивал семинары, тестировал и ставил опыты…

– В таком случае возьмитесь и за подводную часть предстоящей операции.

– В каком смысле? – опешил ученый.

– В прямом. Работа в вашей лаборатории по известным причинам приостановлена, свободного времени у вас предостаточно. Так ведь?

Алекс понял намек и согласно кивнул. Да, как ни крути, а сбой в рабочей программе произошел по его вине.

– Вы серьезно? – негромко спросил он.

– Абсолютно. Мы дадим вам время и деньги, обеспечим секретность и хорошие условия. Таким образом, вы сами подготовите свою дочь к операции.

– Но я же никогда не плавал под водой, – привел последний довод ученый.

Клифф спокойно возразил:

– Ваш гениальный Сергей Королев никогда не летал в космос. Но именно с него и началась космическая эра – это признано во всем мире.

Пожалуй, убедительно.

Клойзнер размышлял полминуты. А что он мог предложить взамен рискованного плана? Ровным счетом ничего.

– Ну, так как? – поторапливал разведчик.

И Алекс согласился.

Глава первая

Российская Федерация, восточное побережье Байкала. Наше время

Соменкова не сопротивлялась. Она безропотно позволила снять с себя тонкую спортивную одежду, предпочитаемую большинством обитателей подводной лаборатории. С тем же равнодушием снесла процедуру облачения в плотное шерстяное белье – вода на глубине была очень холодной, и его обязательно надевали для уменьшения теплоотдачи. Не очнулась и не взбунтовалась она и на последнем этапе, когда на тело натягивали гидрокостюм.

Скобцева была уже полностью одета. Для выхода из «Ангара» ей осталось приторочить акваланг, нацепить ласты с маской и вооружиться фонарем. А пока приходилось терпеть неудобства: гидрокостюм стеснял движения, и в нем очень жарко. Она несколько раз прерывала нелегкое занятие, садилась рядом со Светланой и отдыхала, успокаивая дыхание. Заодно прислушивалась к происходящему в центральном модуле. Изредка оттуда доносились шаги или мужские голоса, вселявшие спокойствие и надежду.

Да, этот здоровяк по фамилии Черенков ей приглянулся: сильный, уверенный, с прямым и немного насмешливым взглядом. Никакого сравнения с трусливым Ворониным. Просто небо и земля.

Когда нелегкая работа близилась к завершению, из центрального модуля послышался чей-то крик. Он был настолько пронзительным и неожиданным, что Мария сама едва не закричала. Схватив лежавший на столике пистолет с последним зарядом, она забилась в угол и направила стволы на входную дверь. Господи, как же в этот миг ей захотелось оказаться на платформе! А еще лучше в родном городе – в доме беззаветно любящих родителей!..

Она просидела тихой мышью ровно минуту; снаружи было тихо и ничего не происходило. Тогда девушка решилась выглянуть…

Посередине центрального модуля стоял Черенков, держа стволом вниз свой необычный автомат.

– Что случилась? – негромко спросила Скобцева. – Кто кричал?

Пловец приложил к губам палец и знаком попросил зайти обратно в модуль.

* * *

– Все, – обессилено упала она на постель, покончив с трудным дельцем.

Из центрального модуля доносился звук шагов. Девушка знала: это Черенков.

– Евгений, мы готовы! – крикнула она. – Но мне нужна ваша помощь – одной мне Соменкову не вывести.

– Вам придется немного подождать, Мария! – ответил тот.

– Подожду, – машинально поправила она волосы. – А что еще делать?…

С появлением в лаборатории Черенкова на душе у нее стало легче. Она впервые осмотрела жилое помещение спокойным изучающим взглядом. Постельное белье на трех спальных полках было наспех убрано, а на четвертой лежал голый матрац, подушка и сложенное одеяло.

«Наверное, это место предназначалось мне, – с грустью подумала она. – Жаль. Здесь довольно уютно. Теперь закружится расследование, опросы свидетелей, волокита… Лабораторию на какое-то время закроют – вернусь ли сюда когда-нибудь?…»

Она вспомнила долгий и тернистый путь, проделанный ради того, чтобы получить назначение в секретный модуль лаборатории. Да, попасть сюда было чрезвычайно трудно.

Тряхнув головой, от чего темные волосы рассыпались по плечам и спине, она встала и подошла к письменному столу. Ее внимание привлекли несколько фотографий, приклеенных скотчем к стене над столешницей.