Воительница. Сила зверя - Дин Андерссон

Затем он взял у воительницы посох и передал его Хальд. Ульфхильда получила копье, а Песнь Крови - меч.

– В этом посохе великая сила.- Хальд почтительно поглаживала реликвию.- Как попал он к тебе, старик? Достался от Верховной Жрицы, пришедшей сюда умереть? Ни одна простая колдунья не могла бы наделить его той могучей силой, которую я в нем чувствую.

– Кто вырезал на посохе руны и вдохнул в него силу, я не знаю,- ответил старик.- Я нашел его, когда пришел сюда, наутро после того… как позабыл свое имя. Мне всегда хотелось думать, что Фрейя оставила его для меня, а может быть, он принадлежал тому, кто приходил до меня, и оставлен им в знак благодарности за танец в лунном сиянии. Я построил хижину на том месте, где его нашел. Теперь он твой.

– Благодарю тебя.- Хальд крепко сжала посох.- Думаю, он поможет мне остаться в этом мире и сражаться с Хель.

– Тогда я очень рад, что смог вспомнить о нем,- искренне ответил старик.

– А другие сокровища? - спросила Гутрун, глядя на амулет-молот, свисавший с ее шеи ниже груди.- Ты нашел их тоже?

– Я думаю, что принес их с собой много-много лет назад,- объяснил он.- Да, я почти уверен, что эти вещи когда-то принадлежали мне, кем бы я ни был. Но теперь они ваши. А для вас двоих у меня есть еще это.- Он перевел взгляд на предметы, остававшиеся в его руках. Эти были маленькие серебряные слитки. Он торжественно вручил один из них Ульфхильде, а другой - Песни Крови.

Древнее поверье гласило, что холодное оружие, когда им обменивались друзья, могло разрушить соединяющие их узы, если за него не давался выкуп. Часто тот, кто передавал оружие, вручал вместе с ним маленький кусочек серебра или золота. Если принимающий оружие не возвращал символическую плату, это означало желание разорвать дружеские отношения.

Ульфхильда без колебаний выступила вперед и обратилась к старцу.

– Может быть, нам не придется больше встретиться, старик,- с чувством проговорила она,- И кто бы ты ни был: чародей или нет, я буду дорожить этим копьем и благодарю тебя за него.- Она вернула ему слиток серебра.- Да будет наша дружба нерушимой.

Старик принял слиток и вопросительно взглянул на Песнь Крови.

Воительница пристально всмотрелась в его лицо и заткнула символический выкуп за пояс.

– Подруга! - воскликнула потрясенная Ульфхильда.

– Мама, но почему? - недоумевала Гутрун. Старец усмехнулся.

– Я чувствую, что ты меня разгадала и хочешь разорвать связывающие нас узы,- проговорил он и хмыкнул.- Гордая женщина, твоя бунтарская кровь много веков восхищает меня. Пойдем со мной в хижину. Мне нужно кое-что сказать тебе и показать наедине.

– Не думаю, что она пойдет одна,- засмеялась Ульфхильда.

– Поднимайтесь по склону и ждите меня там,- тихо велела им Песнь Крови.- Я пойду с ним в хижину.

– Нет! - крикнула Ульфхильда.- Он какой-то волшебник или безумец, если судить по его речам. И я не позволю тебе…

– Ульфхильда,- решительно остановила ее воительница.- Отведи Хальд с Гутрун по склону наверх.

– Я полагаю, что тревожиться не надо.- Хальд коснулась руки женщины-ульфбьерна.- Мне кажется, я знаю, что он хочет сделать. И это послужит нашему общему благу.

– Тогда пусть делает это здесь у всех на виду, при свете дня,- настаивала Ульфхильда.- Ни к чему хорошему это не приведет, Черная Волчица. Не знала, что ты можешь столь неразумно рисковать!

– Ульфхильда,- сказал старик, не глядя на нее,- поступай так, как желает твоя предводительница.

Что-то в его голосе охладило пыл оборотня. Но она почувствовала, как неприязнь и недоверие покидают ее. Еще несколько мгновений она колебалась и упрямо пыталась сопротивляться, подозревая, что он напускает на нее свои чары, но потом повернулась и стала подниматься по склону, а за ней и Гутрун с Хальд.

– Если она не вернется оттуда живой, на моей совести не будет ее крови,- с досадой объявила Ульфхильда, когда они завершали подъем.

Песнь Крови последовала за стариком в хижину. Она спокойно стояла перед ним с мечами в обеих руках, остриями вниз. И все время, пока он внимательно всматривался в ее лицо своими ясными, проницательными глазами, она боролась со своими чувствами, твердо намереваясь не дать ему заметить ни своего страха, ни дурных предчувствий.

– Перестань ходить туда-сюда, Ульфхильда,- попросила новоявленная жрица Фрейи. Она сидела, скрестив ноги, как ребенок, прижимая к себе покрытый рунами посох. Гутрун стояла рядом, положив руку ей на плечо.

– Как долго,- ворчала Ульфхильда.- Если он ей навредит, я…

Одинокая фигура появилась в дверях хижины и, пошатываясь, вышла на свет.

– Это Песнь Крови! - вскрикнула Ульфхильда и бросилась вниз по холму.

Гутрун с Хальд не отставали от нее. Ульфхильда подбежала к подруге и обхватила ее за плечи, чтобы поддержать.

– Что он с тобой сделал? - требовательно спросила она.- Я голову ему снесу, если…

– Успокойся, я не ранена,- перебила воительница.- И я не думаю, что даже ты, Ульфхильда, смогла бы добраться до его головы.

– Мама, как ты? - с беспокойством спросила Гутрун, подходя к матери с Ульфхильдой.

– Со мной все в порядке, дочка! - ответила та.

– А он смог… прочитать руны? - спросила жрица Фрейи.

– Да,- подтвердила Песнь Крови.

– Руны? Какие? - встрепенулась Ульфхильда.- Те, что на твоей шее?

– Да, Ульфхильда, те самые.

– Но их еще никому не удавалось прочесть. Может быть, и он не смог, а только притворился, что разобрал их значение.

– Нет, здесь нет никакого обмана.

– Ты ему поверила? Это неразумно. Он не похож на человека, который силен в толковании рун.

– Я поверила, Ульфхильда, именно когда он прочитал руны на моей шее,- воительница смотрела прямо в глаза женщине-ульфбьерну,- потому что это он оставил их там.

Хижина на поляне несколько мгновений светилась мерцающим светом и вдруг исчезла, будто ее никогда и не было. И только в вышине орел и два ворона сделали круг над поляной, а затем направились на север и быстро пропали из глаз.

– Это не мог быть Один,- запротестовала Ульфхильда, заметно потрясенная увиденным.- У него же два глаза [4].

– Нет, Ульфхильда,- ответила Песнь Крови.- Не два. Перед тем как мне выйти из хижины, он предстал передо мной в своем истинном облике. То, что я видела, длилось, слава Фрейе, всего мгновение, а потом он рассмеялся и исчез.

Еле заметно вздрогнув, вспоминая и несколько раз глубоко вздохнув, она вернула самообладание и обуздала эмоции.

– А… ты вернула серебряный слиток? - после продолжительного молчания спросила Ульфхильда, и в голосе ее не чувствовалось обычной уверенности.