Избери жизнь - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жива, жива! – обрадовали Веру. – Ноги немного стали подводить, а так здоровье для её возраста вполне приличное.
– А можно с ней поговорить? Мы недавно спасли Юзера. По возрасту и по приметам, возможно, это её внук Олег. Но уверенности нет. Как вы думаете, не будет ли этот разговор слишком тяжёлым для её здоровья? Ведь может случиться, что надежда не оправдается.
– Я пойду с вами, в случае чего, окажу помощь, – предложила врач «Орлика». – А вдруг окажется так, что это всё-таки её внук? Ведь она все годы тоскует о нем, мечтает вновь увидеть. Будем надеяться на лучшее.
Вера в сопровождении врача вошла в комнату, где их встретили две старушки. Одна вязала, другая читала книгу. Они оторвались от своих занятий и поздоровались с вошедшими. Видно было, что визит незнакомой девушки их немного удивил.
– Ксенья Романовна, – обратилась врач к той женщине, которая отложила книгу, – это Вера из поселения «Малое стадо». Она хочет задать вам несколько вопросов.
– Каких вопросов? Это что, об Олежке что-то узнали? Говорите скорее!
– Ксенья Романовна, успокойтесь! – вмешалась врач. Но та её не слушала.
– Ксенья Романовна, вы узнаёте человека на этой фотографии? – спросила Вера.
Старушка вгляделась в фото:
– Так это Володя, зять мой. Они тогда с Леночкой, дочкой моей… – голос Ксеньи Романовны дрогнул, но она взяла себя в руки и продолжала: – Не припомню я этой фотографии, где вы её нашли?
– Ксенья Романовна, только не волнуйтесь, эта фотография сделана позавчера, и на ней не ваш зять, а юзер, который недавно бежал из поселка юзеров, а сейчас живёт у нас в поселении «Малое стадо».
Казалось, пожилая женщина несколько секунд не могла осмыслить того, что услышала, потом едва слышно прошептала,:
– Это Олежка… это точно он! Он и в детстве был на папу похож.
Внезапно она оживилась:
– Я хочу немедленно его видеть! Я сейчас же еду в «Малое стадо»!
– Ксенья Романовна, давайте лучше я вам Юзера, то есть Олега, сюда привезу, – предложила Вера. – Дорога нелёгкая, зачем вам силы тратить!
– Нет, нет, нет! – твердила старушка, – День туда, день обратно, да ещё день на сборы прибавить, а то и два, да вдруг задержит что-то. У меня сердце не выдержит ожидания. А так я, может быть, через день увижу его, моего золотого… – и Ксенья Романовна расплакалась.
– Да что же это такое! – разволновались врач. – Вы что, хотите себя до гипертонического криза довести, а то и до чего-то похуже? Учтите, если завтра у вас поднимется давление, я вас никуда не отпущу! Маша, – обратилась она к стоявшей здесь же девушке в белом халате, очевидно медсестре, – принеси Ксенье Романовне успокоительного отвара.
Предполагаемая бабушка хотела немедленно отправляться в «Малое стадо», но её удалось общими усилиями убедить, что ночью ездить небезопасно, и надо дождаться утра. Скрепя сердце, она согласилась. Ксенья Романовна просила оставить Веру на ночлег в их комнате, Но врач предположила, что тогда разговоры продлятся до утра, а перед дорогой надо хоть немного поспать. Веру устроили в дежурной комнате медпункта, а сама врач осталась на ночь в комнате старушек, поставив в ней раскладушку. Она твердо решила не давать разговаривать пожилым женщинам, а если понадобится, и оказать медицинскую помощь.
37. Встреча
Чуть свет Ксенья Романовна была уже на ногах. Она суетилась, собирала вещи в дорогу, и всё падало у неё из рук. Её соседка и многолетняя приятельница, Нина Петровна волновалась и переживала не меньше, чем сама Ксенья Романовна. Врач осмотрела старушку, с сомнением покачала головой, но всё же разрешила ехать, справедливо полагая, что это – единственный способ хоть немного успокоить бабушку.
Наконец, всё было готово. Ксенью Романовну поудобнее устроили на телеге (не совсем подходящий транспорт для пожилого человека), и лошадка рысцой устремилась к поселению "Малое стадо".
Дорога за разговорами прошла незаметно.
Сначала Ксенья Романовна во всех подробностях расспросила Веру о том, как был спасён Юзер, как он постепенно приходил в себя после многолетнего заточения в юзерхаузе, о его характере, привычках, внешности, здоровье.
Вера охотно обо всём рассказывала, не забывая всё время напоминать Ксенье Романовне, что на её предполагаемого внука на протяжении многих лет воздействовали крайне неблагоприятные факторы. С помощью каких-то неведомых методик люди, державшие его в плену, пытались влиять на его память, характер, психику. Он забыл почти всё, что было до юзерхауза. Воспоминания сохранились только в его сновидениях, но и оттуда их пытались вытравить. Иллюзорная виртуальная жизнь была призвана привить жестокость, эгоизм, страсть к наживе. К счастью, у Юзера (возможно, Олега) было внутреннее неприятие всего этого. Наверное, стержень, который не позволил Юзеру сломаться, был заложен в нём с самого детства. Видимо это и не понравилось неведомым хозяевам, и они решили избавиться от неперспективного юзера. К счастью, он вёл себя решительно и смело, и сумел спастись. Сейчас, успокоила старушку Вера, Олег быстро восстанавливается, он уже неплохо говорит по-русски, вспоминает кое-что из своего детства. И физически он окреп, сейчас уже подолгу гуляет, и даже пробует ездить верхом.
Ксенья Романовна слушала, затаив дыхание, и только изредка шептала:
– Только бы это был он!
Потом она и сама поведала о тех трагических днях, когда она потеряла всех близких.
– Мы перед Катастрофой жили в Светлогорске. Моя Леночка и Володя учились в одном классе и дружили. Вместе поехали в Москву, вместе поступили в институт, вместе его и закончили. А на последнем курсе поженились. И предложили им работу недалеко от дома: в Светлогорске-10. Не приходилось слышать? Это был такой закрытый городок, вернее, большой посёлок километрах в семи от Светлогорска. Были тогда такие секретные городки, про которые мало кто знал. Работали они на оборонку, ну, то есть, на оборонную промышленность. Посторонние туда попасть не могли, а только свои, через пропускной пункт, и только по пропускам. Жизнь там налажена была очень хорошо, сразу им, как молодым специалистам, квартиру дали. Всё, что для жизни было нужно – всё там было: магазины, поликлиника, аптека, почта, клуб, детский сад, школа. Много было скверов, парков. Одним словом, живи да радуйся. Работали они в каком-то НИИ. Названия у него не было, только номер. Такие учреждения тогда почтовыми ящиками называли. Рассказывать, чем они там занимались, было нельзя, да я и не интересовалась. Когда Олежка родился, я к ним переехала, разрешили мне квартиру поменять. А родители Володи в Светлогорске остались. Мы к ним часто ездили, на автобусе было недолго добираться, а остановка была прямо за воротами посёлка.
Утром Леночка с Володей на работу уходили, а я с Олежкой оставалась. Ходил
