Он хочет тебя - Дилноза Набихан

голову и посмотрела на меня полными слёз глазами, бывшими точной копией моих. Меня передёрнуло, а земля будто куда-то ушла из-под ног. Застыв на месте, я завороженно смотрел на неё, совершенно забыв о том, как дышать.

— Я хочу к маме, — тоненьким голоском проговорила она. — Тот дядя… Он обещал!

Слушая её, я даже прикрыл глаза от невообразимого ощущения счастья, а затем взял себя в руки и медленно направился к ней. Оказавшись напротив Марины, опустился перед ней на корточки, положив руки на кровать. Девочка взирала на меня с надеждой.

— Обещал, — повторил я.

Мне показалось, что после услышанных слов она перестала плакать. Как-то совершенно незаметно мы остались в комнате одни, ведь Наталья с Егором вышли, забрав с собой сына.

— Вы тот дядя, что накричал на мою маму, — удивлённо пробормотала крошка. — Это с вами я разговаривала по телефону?

Она шмыгнула носом, и я поспешно кивнул.

— Со мной. Помнишь, что ты обещала? — спросил в ответ, желая отвлечь её от невесёлых мыслей.

— Что не буду плакать. А если я буду плакать, то меня отведут к злой тёте, где запрут в тёмном подвале, — пискнула дочь, и её губы задрожали.

Сжав кулаки, я стиснул зубы. В те мгновения у меня появилось острое желание свернуть шею собственной матери. «Как она могла так пугать моего ребёнка?» — не понимал я, смотря на Маринку. Кажется, мне не удалось скрыть злости, потому что она дёрнулась и испуганно ойкнула.

— Ничего она с тобой не сделает. Бабушка просто пошутила, — заверил я. — Хочешь, возьму тебя на руки?

— А тебе можно? Мама говорила, что я стала тяжёлой, поэтому она не может поднимать меня. У неё спина болит, — поделилась девочка.

Я усмехнулся. У Дарины ещё в нашем браке были проблемы в этой области.

— Мне можно, ведь я мужчина. Я сильнее твоей мамы, — успокоил её.

«Теперь ей вообще не стоит таскать тяжести», — подумал я о будущей жене, смотря в доверчивые глаза нашей дочери. Она уже перестала плакать, что безмерно меня радовало.

— А тебя как зовут? Меня Марина, но мама обычно зовёт меня Маринка.

— Маринка, — задумчиво повторил за ней.

«А ведь это имя, которое я и хотел. Запомнила, значит!» — пришло ко мне понимание.

— Ты не сказал своё имя, — напомнила дочь, болтая ножками.

— Захар. Меня зовут Захар, — выдал я сиплым голосом.

«И я твой отец!» — мысленно дополнил про себя.

— Ты дядя Никиты? — деловито поинтересовалась она.

— Да, — подтвердил в ответ, пытаясь выглядеть серьёзным.

— Ты не обманывал, когда обещал, что отвезёшь меня к маме? Ведь так, Захар?

Едва только дочь заговорила о последнем, её глаза вновь наполнились слезами.

— Он твой отец, Марина. Что за манеры? Чему тебя учила твоя мать? — вдруг раздалось у меня из-за спины.

Мы совсем и не заметили, как в комнату вошла Станислава Тарасовна. От её стального голоса девочка вздрогнула, поднимая глаза, в которых плескался страх. Сделав глубокий вдох, я попробовал успокоиться и ощутил, как мать остановилась у меня за спиной. Я был просто уверен, что она смотрела на Маринку своим коронным колючим взглядом.

Взяв ненадолго маленькие ладошки дочери в свои руки, я встал и повернулся к матери. Вздёрнув одну бровь вверх, она глядела на меня свысока, как хорошо это умела.

— Если ещё раз в таком тоне будешь разговаривать с моей, — сделав особый акцент на последнем слове, процедил я сквозь зубы, — дочерью, то горько пожалеешь об этом.

— Как ты смеешь со мной так разговаривать? Я твоя мать!

— Ты можешь грубо со мной общаться, пытаться приказывать или унижать, но я не позволю, чтобы ты так вела себя с моей дочерью, а также матерью моих детей!

Она посмотрела на меня с ужасом, пытаясь переварить мои слова.

— Что значит, твоих детей? Захар? — Мать сделала страшные глаза, а потом перевела взгляд с меня на Маринку, прижимавшуюся к моим ногам.

— Ты всё правильно поняла. Не строй из себя человека, который ничего не знает! Дарина беременна, и вскоре она станет твоей невесткой. Во второй раз!

— Что значит, «беременна»? А где уверенность в том, что именно ты отец её ребёнка? Ладно, я не спорю, что Марина твоя дочь, ведь это очевидно. Я не слепая и вижу ваше с ней сходство. Но как ты можешь быть уверен, что на этот раз она понесла от тебя? — почти прокричала с негодованием Станислава Тарасовна.

Мне не хотелось грубить женщине, которая меня родила. Только она нарывалась на это. Я не мог выдержать того, как родная мать пыталась облить грязью мою любимую.

— Будем считать, что этого разговора не было, — произнёс в ответ, шагнув вперёд и нависая над нею.

Она была очень невысокого роста, хотя и вела себя, как настоящая королева.

— Ладно, я поверю тебе на слово, но зачем из-за этого жениться, сынок? Ты будешь не первым, у кого есть внебрачные дети. В наши дни существуют тысячи людей, которые вышли из знатных семей, живут с женщинами неофициально и имеют детей на стороне. И никто ведь не судит их за подобное и не заставляет жениться!

В комнате появилась сестра и, услышав наш диалог, поджала губы. Обрадовавшись появлению последней, я попросил её посидеть с Мариной, пока мы не закончим. Бросив напоследок на меня взгляд, дочь вышла с Натальей из комнаты. Я же, как только за ними закрылась дверь, посмотрел на притихшую мать. В общем-то, она молчала недолго.

— Я уже договорился с Ракитиными, поэтому нам осталось лишь выбрать дату свадьбы. Правда, твои дети от другой… — Станислава Тарасовна качнула головой.

Мне же не оставалось ничего иного, кроме как молчать, пока она разговаривала будто сама с собой. От каждой её фразы я приходил в тихий ужас, узнавая в ней ту самую женщину, которая шесть лет назад разрушила мне всю жизнь. Впрочем, я не собирался позволить ей сделать подобное и во второй раз.

— Надеюсь, Анжелика всё поймёт и согласится, — продолжала она. — За детей не волнуйся, я сама буду воспитывать Марину и ребёнка, которого родит Дарина. Вы же с Анжеликой заведёте собственного малыша, а может, даже и не одного.

«Каким человеком нужно быть, чтобы так запросто рушить жизнь собственного сына и пытаться лишить родных внуков их матери? Смогла ли бы такая женщина дарить им любовь, если представить на миг, что я согласился бы с её бреднями?» — в какой-то момент мелькнула у меня мысль, полная негодования.

— Ты точно моя мать? Ты и правда родила меня? — полюбопытствовал я охрипшим от