Торговцы жизнью - Николай Басов

– Только не очень ясно, что внутри, – отозвался Ким.

– Это паровая машина. На запасных путях вагоноремонтного завода, согласно распоряжению… – Дондик делано закашлялся. – В общем, кому нужно, тот и распорядился, чтобы паровозы пока не разбирались, а хранились в законсервированном состоянии.

– В Боловске? – удивленно спросил Эдик.

– По всей России. На случай крайний, когда и с электричеством могут возникнуть проблемы, – пояснил Квадратный.

– А, для войны… – протянул Эдик. Его такое открытие слегка ошеломило степенью доверия к нему. Кажется, он не сознавал, что оказался за тридевять космосов от того места, где это, в общем, неглупое решение было принято.

– Именно, – жестко отрезал Дондик. – Предполагается снять одну из этих паровых машин, вместе с котлом, разумеется, установить на корабль, имеющий, как вы можете видеть, стальной каркас, но деревянный корпус, и мы получим…

– Элементарный пароход, – с некоторым даже разочарованием отозвался кто-то сзади.

Рост оглянулся. Это был Казаринов.

– Именно, – подтвердил капитан Дондик. – Соберем каркас, сложим корпус, срубим колесо, и получится пароход.

Идея была довольно дельная, вот только… Ростик и сам не мог бы объяснить, в чем дело, но что-то в ней смущало. Он огляделся и увидел, что так же думают и другие ребята, кроме, кажется, Эдика. Тому просто понравилась идея, и он вовсе не хотел от нее отказываться.

– Мореходные качества этого парохода, как меня убедили инженеры, не важны. Море тут не является главным нашим противником. Главным противником, фигурально выражаясь, можно назвать расстояние. А это значит, что к прочностным характеристикам судна и его надежности следует предъявить особые требования. Но мне сказали, что паровая машина даже средних наших локомотивов вполне справится с нагрузкой.

– Нет, – отчетливо, даже отчетливей, чем хотелось бы, отозвался Казаринов.

– Почему? – удивился Эдик.

– Сделаем, установим, опробуем – это все возможно. Но, в конце концов, топить-то этот пароход придется хворостом, всякой дрянью из леса. – Казаринов помолчал, еще раз в тусклом свете очень подробно облазил взглядом весь чертеж, чуть не размазывая его линии носом. – Определенно, шиш получится, не пойдет машина. – Он поднял голову и очень серьезно, даже трагически осмотрел всех, кто его слушал. – У нас тут нет ни антрацита, ни кардиффа. С таким же успехом можно топить соломой. А следовательно, колесо даст нам еще меньше скорости, чем парус.

– Зачем вы так, Казаринов? – спросил капитан. – Вы же не моряк, а всего лишь…

– Я железнодорожный инженер, капитан, то есть эксперт по паровым машинам. И характеристики этих локомотивов знаю так, как вам не снилось. Эти локомотивы у нас уже лет тридцать не рассчитаны на дровяную топку, только на уголь. И переделке практически не подлежат. Кроме того…

– А если все-таки переделать? – спросил Эдик.

– Как ни переделывай, нужен источник тепла с более высокими теплотворными характеристиками, или следует отставить затею парохода. – Казаринов стал еще более печальным, чем минуту назад. – Я вон тоже – песок кварцевый нашел, практически готовое стекло, а без энергии даже и докладывать не решился.

Почему-то последний аргумент оказался убедительней остальных. Дондик проговорил скорее по инерции, чем с сознанием правоты:

– Все равно следовало доложить, инженер… – Потом он опомнился, провел рукой по подбородку, похоже, у него появилась такая привычка. – Да, вы правы, углей тут нет, не та геология. Но, может быть…

– Что может пригодиться? Что может заменить ваш антрацит или… как его там? – спросил Ростик. Идея парохода ему тоже понравилась, он не мог не оценить преимущества, которые давал такой инструмент в познании Полдневья.

– Кардифф – на нем и только на нем ходили корабли, почитай, всего мира, когда они вообще ходили на угле… Чем его можно заменить? Не знаю. Во время пароходных гонок по Миссисипи в прошлом веке на решающих рывках топили сальными окороками, но это решение тоже не подходит… Так что не знаю, что можно тут посоветовать. Механика едина для всей вселенной. Никто перебороть этого не в состоянии, – отозвался Казаринов и вдруг зевнул. – Понимаете, в этих науках действуют объективные законы природы, и никакими распоряжениями Председателя Боловска или даже Генерального секретаря сдвинуть их с места не удастся. Может, кто поумнее меня – придумает. А я – пас. И даю самый неблагоприятный прогноз на эту затею.

– Но Поликарп Грузинов… – начал было Эдик, но Казаринов его оборвал:

– На Земле Поликарп на заводе проработал несколько дней, а я – более десяти лет. И моей специальностью являлась именно наладка паровозов, анализ состояния машин, понимание всех их характеристик. Особенно – выходной мощности и КПД по отношению к топливным функциям.

Казаринов аккуратно положил лист на стол перед Дондиком и всеми, кто за ним сидел, повернулся и пошел к лестнице. Его комната находилась на третьем этаже, практически под крышей. Днем это было мучительно, каменная крыша слишком нагревалась, но по ночам она веяла прохладой, и ради этого можно было мириться с жарой, тем более что в светлое время суток инженеру все равно приходилось работать за городом.

Казаринов шел, и по его спине было видно, он не верил, что в этом случае можно хоть что-то придумать. Он полагал, что только он знает свою механику. Почему-то эта слепая вера в собственный авторитет зацепила Ростика, он почувствовал, что непременно попробует что-то придумать, именно потому, что придумать, по словам эксперта, было невозможно.

Глава 17

Утром следующего дня Ростик выяснил, что самое интересное дело, как ни странно, выпало Эдику. Он приволок из города два акваланга, штук пять баллонов и очень простой ручной компрессор.

– Откуда у тебя такое богатство? – спросил Ким, которого Эдиковы штучки тоже заинтересовали.

– Нашли на спасательной станции у пруда. Там и третий акваланг оказался, но он неисправен, Поликарп взялся его чинить… Тоже скоро приедет, наверное.

Чтобы понимать Эдика, иногда нужно было крепко расширять свое понятие о правильности русского языка. Особенно в плане связности и логики сообщения. Но вообще-то главная проблема заключалась не в этом.

– А зачем они? Что ты с ними собираешься делать?

– Председателю доложили, что тут дно местами разрисовано чем-то желтым, вот и решили проверить. А вдруг?

Осознав, что продолжения не будет, Ростик конкретизировал:

– Что – вдруг?

– Вдруг там что-то есть?

Ким кивнул.

– Непременно что-то есть. Ну, ладно. Рост, пойдем на байдарке или на «Калоше»?