Симфония кукол - Александр Барр

«закрыть». Рамуте хотела спросить: «Ты идиот?» – но вместо этого произнесла:

– Признайся: ты это придумал? Столько людей остались без работы на неопределенное время, и все из-за того, что ты решил надавить на меня. Из-за того, что ты так захотел?

– Ну и фантазия у тебя. Рами, мне кажется, что ты не слишком высокого мнения обо мне.

«О нет, дорогой, ты своим крошечным мозгом даже представить себе не можешь, какая у меня фантазия и что я на самом деле думаю о тебе».

– Кстати, директор у вас отличный; как только услышал, что зарплаты сотрудникам сохранят за счет бюджета, а лично для него, помимо прочего, выпишут приличную премию, чуть не расцеловал меня через трубку. Исполнительный человек. Не ожидал, что так оперативно сработает.

Рамуте нахмурилась. Может, он не врет?

– Рами, это вынужденная мера. Наш серийный убийца, как ты сама заключила, опираясь на классификацию, – организованный. Он выбирает, охотится и заманивает своих жертв. Действует не случайно, у него есть четкий план.

Роберт произносил слова, а Рамуте слышала за ними интонацию и голос Федора. Определенно, московский эксперт сейчас оглашал в вольном пересказе заключения своего провинциального коллеги.

– Судя по обстановке на месте преступления и характеру убийств, у него есть миссия. Возможно, он кому-то мстит, или хочет что-то показать обществу, или доказать. Возможно, он ждет, когда на его любимой радиостанции в новостях упомянут о его преступлениях. В любом случае очевидно, что маньяк помешан на радио, и, возможно, такие изменения, как отмена эфира, спровоцируют его на ошибку.

Московский опять выпендривается, умничает, хвастается перед Рамуте, но ему ее не обмануть. Все, что он сказал, наверняка прочитал в отчете Федора или, что еще более вероятно, услышал, когда Федор докладывал ему лично, стоя по струнке в кабинете.

– Роберт, один вопрос. Можно?

– О’кей.

– Какого хрена ты мне не позвонил и не рассказал, что меня сняли с эфира?

– Рами, я хотел. Но, во‐первых, ты просила дать тебе время, и я решил не беспокоить. А во‐вторых, сама видишь, обстоятельства… Приятные новости. Слегка потерял голову.

– Записывай меня в профайлеры.

– Твой ответ «да»?

– Мой ответ – «нет другого выбора». Обратно на радио меня теперь вряд ли возьмут. – Она вспомнила, как ввалилась в кабинет редактора и закатила там истерику. – Так что давай иди проспись и звони туда, кому ты там собирался, чтобы меня оформляли.

– Ну вот! Еще одна приятная новость. – Он поднял бокал. – Да я точно не зря сюда прилетел. Твое здоровье.

– Одно условие.

– Да.

– Позвони редактору, договорись о моем последнем эфире.

– Лучше директору. Мы с ним подружились.

– Куда хочешь звони, но договорись, чтобы мой прощальный репортаж попал в передачу.

– О’кей. Есть небольшая проблема. Как мы сможем это реализовать, когда все программы сняты с эфира?

– Пусть запишут выпуск и пустят запись в эфир, когда возобновят работу.

Роберт кивнул и допил содержимое бокала.

– О’кей. По рукам! – Он засмеялся и махнул рукой официанту. – За это стоит выпить. Так что ты сегодня пьешь?

– Спасибо. Без меня.

– Не будь такой скучной. Нужно отметить наше соглашение!

– Нет. Я хочу поехать поговорить с Русланом.

– М-м? Что за Руслан?

Рамуте чуть не проговорилась, что стащила из квартиры Арта папку с интервью.

– Да так. Один человек. Новый друг. О нем будет мой прощальный репортаж.

– О’кей! За новые знакомства, за дружбу! – Роберт взял с подноса бокал и залпом осушил его.

Глава 21

– Это ты, деточка? Проходи.

Рамуте передала старухе пакеты с покупками.

– Там памперсы, как вы просили, и кое-что из еды.

– Пресвятая Дева Мария, не надо было.

– Вы меня печеньем угощали, так что я не могла прийти с пустыми руками. Руслан спит?

– Нет. Ты как раз вовремя. Я обычно в это время ухожу, а ты составишь ему компанию. Если он начнет быстро моргать – дай ему попить. Кружка с трубочкой на табуретке возле кровати.

– Хорошо, поняла.

Старушка дала еще несколько ценных указаний, предложила чувствовать себя как дома, смело открывать холодильник и брать в нем все, что захочется, и ушла по своим делам.

Рамуте прошла в комнату.

– Добрый день, Руслан. Это Рамуте, журналистка. Помните, я приходила, и мы договаривались продолжить беседу?

Он моргнул.

– Бабушка ушла. Мы в квартире одни… Можно не моргать, можно обычно общаться.

– Здравствуй, – произнес он через хрип и звучно сглотнул.

Рамуте посмотрела на его бледное лицо и подоткнула одеяло.

– Что это? – Она дотронулась до его руки и показала на синяк. – Вас кто-то обидел?

– Обидел? Нет. Со мной все хорошо.

– А синяк?

– Не бери в голову. Это «пресвятая» Антонина так помогала мне перевернуться. Мне сегодня трудно говорить. В горле першит.

– Ладно, поняла. Я буду спрашивать, а вы постарайтесь коротко отвечать, я буду заканчивать за вас.

Он моргнул.

– Меня интересует продолжение той истории, которую вы описали Артуру.

– Хорошо. Напомни, на чем я закончил, чтобы поймать волну.

Рамуте развернула папку на последней странице и стала читать вслух:

«Корреспондент: Сегодня вновь, как и всегда в это время, у нас в студии гость, психолог-эзотерик и философ…

Р. В.: Я слушал радио и благодарил доктора за то, что он посоветовал Лине оставлять для меня звук.

– Вот, молодец, Русланчик, – сказала старушка, вытерла и убрала чайную ложку на тарелку. – Теперь отдыхай. Через полчаса принесу еще настойку и помолюсь с тобой.

Судя по довольному голосу Антонины Васильевны, сегодня я хорошо поел. Мне противно, что за мной ухаживают. Врут, когда говорят, что человек ко всему привыкает.

Старушка сюсюкает с моим сыном и уносит его с собой. Я оставался на весь день один, запертый в собственном теле. Из развлечений – слушать приемник и дышать, превозмогая боль.

Корреспондент: Какие передачи вам нравились?

Р. В.: По радио обычно передавали пустую болтовню. Безвкусную музыку и неважные новости политики. Еще там полно рекламы, которую спустя месяц я мог пересказать дословно, включая цифры длинных телефонных номеров. Я запомнил имена, фамилии и псевдонимы каждого из ведущих. Стал постоянным, поневоле преданным слушателем единственной радиоволны. Не просто внимательно слушал. От скуки, чтобы не сойти с ума, я дискутировал сам с собой, поправляя ведущих, если замечал у них какие-нибудь ошибки или неточности.

Среди прочих развлекательных передач меня заинтересовали выпуски с приглашенным гостем. В них беседовали о снах. О том, как люди перемещаются вне тела. Скорее всего, в этих теориях правды было не больше, чем сил в моем теле, но все же это давало хоть какую-то надежду хоть как-то существовать. К тому же