Любовь и баксы - Б. Седов

- …товарищ полковник, мы зарплату офицерам выдать не можем, а тут столько добра! Может, этот фонд, как его… Имени Андрея Рублева, во! Может, он защитникам отечества деньжат подбросит? Мы же и их тоже защищаем!

- …уберите камеру, мне не нужно сниматься. Никаких интервью. Ты что, не понял, козел? Может, тебе по-другому объяснить? Вот так-то лучше…

- …Толик, бери вон того крупным планом. Да, который с перстнем. Это вор в законе, а сейчас в Комитете по историческим ценностям работает. Давай-ка к нему поближе, может, чего умного скажет…

Публика, собравшаяся в колонном зале Музея этнографии, была весьма пестрой, но объединяло всех, пришедших на презентацию одно - разложенные на синем бархате драгоценности. Золото, бриллианты, сапфиры, изумруды - все это сверкало в лучах прожекторов радужными искрами. Потемневшее серебро, невесомый фарфор, старинные рукописные книги, драгоценные женские украшения, и среди них - царский парадный гарнитур, состоящий из подвесок, четырех перстней, увесистых сережек, ожерелья и того самого золотого "кокошника", название которого Артур так и не удосужился узнать…

Любой мало-мальски сведущий в ценах человек мог бы с уверенностью сказать, что на огромном столе, покрытом синим бархатом, лежит не один десяток миллионов долларов. И эта оценка была бы вполне верной, если только не учитывать историческую ценность представленных реликвий, которые именно реликвиями и были. И это немаловажное обстоятельство делало пролежавшие полвека в пещере сокровища гораздо дороже.

В зале раздался громкий электрический щелчок, потом высокий свист, и усиленный микрофоном голос сказал:

- Раз, два, три, проверка.

Все находившиеся в зале повернулись на звук, и только четверо охранников не спускали глаз со стола, на котором лежало достояние Российской империи.

На небольшом возвышении рядом с буфетом появился освещенный телевизионными светильниками человек, который в одной руке держал какие-то бумаги, а в другой - бокал с шампанским. Человек этот был известным телеведущим, звали его - Игорь Боровой, а известность свою он получил по большей части благодаря скандальным программам, в которых лихо срывал покровы, швырял обвинения, задавал провокационные вопросы и вообще - хамил, как мог, причем степень его азарта напрямую зависела от размера гонорара.

Собственного мнения ни по какому вопросу он не имел и мог, не моргнув глазом, сегодня развенчать и втоптать в землю Георгия Моисеевича по заказу Рустама Альбертовича, а завтра наоборот - опозорить перед телекамерой Рустама Альбертовича по заказу Георгия Моисеевича. А послезавтра - в компании обоих оппонентов непринужденно развлекаться с девками в престижной сауне на Заставской.

- Дамы и господа! - поставленным голосом провозгласил Боровой. - Прошу внимания!

При этом он оглядел обращенные к нему лица с выражением мясника, выбирающего из стада баранов экземплярчик пожирнее.

- Мне выпала честь, - он сладко прищурился и слегка поклонился, - открыть сегодняшнюю презентацию, хозяином которой является Фонд имени великого русского художника Андрея Рублева.

Боровой сделал паузу и слегка отодвинулся от микрофона, многозначительно взглянув на публику. Публика поняла эту паузу правильно, и в зале зазвучали аплодисменты. Боровой удовлетворенно кивнул, затем приложился к бокалу и, поставив его на акустическую колонку, достал из нагрудного кармана очки.

Изящным жестом водрузив их на переносицу, он взглянул на бумаги, которые держал в левой руке, и сказал:

- Постараюсь быть краток. Сегодня вся культурная общественность нашего города и, не побоюсь этого слова, всей страны с чувством глубокого удовлетворения, - Боровой хитро посмотрел на зал и, дождавшись легкого смеха, по-свойски кивнул, - с чувством, повторю, глубокого удовлетворения узнает о редчайшем успехе наших историков, археологов и, как ни странно, спецслужб.

По залу пробежал легкий ропот.

- Да-да! Именно спецслужб, потому что какими бы старательными и добросовестными ни были наши ученые специалисты, иной раз для раскрытия исторической тайны требуются не столько познания в науках, сколько детективные методы. Кроме того, на это сокровище, а то, что находка является именно сокровищем, сомнений, я надеюсь, не вызывает, собирался наложить свою грязную лапу криминалитет. Но наши рыцари плаща и кинжала, - по залу прокатился смех, - простите - щита и меча… они и на этот раз оказались на высоте. И в результате тщательно продуманной операции были достигнуты сразу две цели - уничтожена преступная группировка, занимавшаяся перемещением крупных партий наркотиков, и спасена от расхищения ощутимая часть исторического богатства России. Пусть небольшая по сравнению с тем, что разворовали за семьдесят лет, но важная и дорогая для каждого россиянина. Сегодня будет много сказано о том, что можно увидеть на этом стенде… Простите, столе. Выступят историки, искусствоведы, представители гуманитарных и культурных организаций, но это чуть позже. А сейчас я хочу предоставить слово генерал-лейтенанту Кириллу Мефодъевичу Поворотову, который руководил операцией. Он относится к тем скромным и незаметным борцам невидимого фронта, о которых поется в песне: "Наша служба и опасна, и вредна…" Простите - трудна.

В зале снова засмеялись, а Боровой, убедившись, что благодаря его незатейливому остроумию атмосфера стала почти непринужденной, повернулся в сторону пробиравшегося к микрофону одышливого генерала с толстым багровым затылком и большим невыразительным лицом.

- Прошу вас, Кирилл Мефодьевич, - Боровой отошел от микрофона и, забрав с колонки бокал, в котором еще оставалось шампанское, смешался с публикой.

Артур наклонился к уху Лины и прошептал:

- Это тот самый Поворотов, у которого из-под носа мы выхватили жирный куш. Он не имеет доказательств, что это именно я постарался, но нюхом чует, где собака порылась… Так что мне следует держать ухо востро, хвост пистолетом, а ноги валетом, как любит говорить мой друг Беседа.

Они стояли в самом дальнем от помоста с микрофоном углу и, стараясь не привлекать к себе внимания, наблюдали за происходящим. Лина была одета в то самое зеленое платье, которое однажды повергло Артура в шок, и Артур постоянно косился на нее, причем его взгляды были полны самого неподдельного восхищения.

Заметив это, Лина тихо сказала:

- Артур, следи за собой, а то всему залу видно, что ты от меня без ума. Где твоя шпионская скрытность?

- Прости, Лина, - Артур смутился, - виноват. Исправлюсь.

И тут же посмотрел на нее взглядом приемщика стеклотары.

- Так нормально?

Лина улыбнулась и, благосклонно опустив ресницы, ответила:

- Сойдет.

- Нет, ты только посмотри на эти рыла! - тихо сказал Артур. - Прости мне непарламентские выражения, но другого слова я подобрать не могу.

- На какие? - спросила Лина. - Здесь так много рыл… А лиц почему-то мало.

Артур засмеялся.

- Видишь ли… М-м-м… Обычно на известную субстанцию собираются мухи, а на богатство - именно рыла. Так уж мир устроен. И, самое интересное, как правило, именно рыла преуспевают в борьбе за богатства. Тоже одно из свойств мира.

- Артур, как не стыдно! Мир прекрасен, а ты пытаешься испортить мне настроение. И, между прочим, у нас дома сейчас лежит не меньше, чем на этом столе. Так что же, мы тоже, получается, рыла?

- О, нет! - Артур решительно покрутил головой. - Ни в коем случае. Мы как раз те самые исключения, которые подтверждают правило.

- Ловко выкрутился! - усмехнулась Лина и слегка ущипнула Артура за кожу на тыльной стороне ладони. - Ну и что эти рыла? Кто они такие?

- Ну, скажем, вот тот, в золотых очках и ленинском галстуке в горошек, председатель регионального отделения партии "Российская коммуна". Их программа обещает простолюдинам колбасу за два двадцать и водку за два восемьдесят семь. А гнилую интеллигенцию и жидов - на фонарные столбы. И знаешь, у них огромное количество сочувствующих, преимущественно из теток с авоськами. Снаружи этот тип красный, как советский флаг, но это только снаружи. Мне достоверно известно, что он планировал забрать весь клад, раздарить то, что ему не нужно, церквям и благотворительным организациям, а остальное, как буржуйское добро, по-большевистски прибрать к рукам, то есть - в партийную кассу. Ну а поскольку партия его, то и касса его.

- Хороший мальчик, - кивнула Лина. - А это что за тетка с мощным задом?

- Этот мощный зад из Фонда культуры. Его владелица давно уже была в курсе дела насчет сокровищ и, естественно, рассчитывает наложить на них свою лапу.

- Между прочим, ее лапа унизана дорогими кольцами, - заметила Лина.

- Да, и если то, что лежит на столе, попадет в Фонд культуры, колец станет больше, а ее счета в заграничных банках сильно увеличатся. А вон тот, седой, видишь его?