Два с половиной человека (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Спасибо, Яр, – смущённо улыбается Рита.

– Не великое дело, матрёшка! Так что тебя беспокоит, Рит?

– Что, прямо тут будем обсуждать? – недоверчиво смеётся она.

– Сейчас есть время, – пожимаю плечами. – Мне отдышаться надо и немного успокоиться. Тяжёлая выдалась поездочка.

– Это точно! Но ты был на высоте! Где ты научился так здорово водить?

– Отец научил меня ещё в тринадцать лет. Мы с ним объездили все леса в округе. Конечно, многих дорог уж и нет, но зато я хорошо знаю местность.

– Значит, нам повезло, – заключает Туманова.

– Выходит, что так, – не спорю я.

– И что дальше? – нерешительно спрашивает она, и я удивляюсь:

– Сейчас я передохну, и домой поедем.

– Разве это безопасно?

– Не беспокойся на этот счёт. Я могу позаботиться о твоей безопасности.

Рита внимательно смотрит мне в глаза и медленно кивает:

– Хорошо.

Я уверен, развязка близко. А уж с видеонаблюдением по всему дому и участку никаких непредвиденных ситуаций произойти не должно. На крайний случай поставлю у дома патруль. Это ненадолго.

– Так что там за история сегодня с тобой приключилась? – аккуратно увожу разговор в сторону. Подальше от её беспокойства о безопасности. – Что за предчувствие?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я боюсь за ребёнка, – тихо признаётся Рита. – Чем ближе подступает срок, тем больше страхов по этому поводу.

– Это нормально, – успокаиваю я. – Тем более, это твоя первая беременность. Даже опытные женщины испытывают переживания перед родами.

– Нет, ты не понимаешь, – девушка покусывает губу. – Конечно, меня немного беспокоит, как всё пройдёт, но больше всего меня беспокоит, что будет дальше. Если меня заберут, что с ней будет? Кто позаботится? Это мой ребёнок, Ярослав, и я переживаю за неё.

– Я надеюсь, что к тому моменту, всё разрешится. А если нет… Решим, что делать, ближе к родам. Всё равно придётся ехать в клинику и что-то придумывать.

Я испытываю досаду. Если до того момента преступник не будет найден, Риту заберут в СИЗО сразу после выписки, и я ничего не смогу с этим поделать!

– Яр, мне не нужна клиника, чтобы родить ребёнка. Если ты позволишь, я сделаю это дома, – внезапно говорит Ритка, и я обескуражен.

Уж не подразумевает ли она, что роды принимать буду я?!

– Рит, я не думаю, что стоит так рисковать, – осторожно говорю ей. – Всё-таки роды достаточно ненадежный процесс, где в любой момент может что-то пойти не так.

– До всего этого безобразия я встречалась с помощницей в родах, и мы рассматривали варианты домашних родов. Многие женщины отказываются от больниц и акушеров. Это природный процесс, и на самом деле мало кому действительно требуется серьёзное медицинское вмешательство, – запальчиво говорит мне Туманова.

Я понимаю, что абсолютно не понимаю женщин! То она переживала за ребёнка, а теперь уговаривает обойтись без клиники!

– Есть женщина, Марина Петрова. – продолжает между тем девушка. – Она сертифицированная доула. Мы договаривались с ней поработать в этом направлении, когда я ходила в женскую консультацию и на курсы для будущих мам.

– Я не понимаю, к чему ты ведёшь, матрёшка, – признаюсь ей.

Видимо, я пока никак не приду в себя после лесной поездки, раз мозг упорно не хочет складывать все эти вещи, что она говорит, воедино.

– Я бы могла ей позвонить и продолжить заниматься тет-а-тет, а когда наступит время, она будет рядом со мной и поможет сделать всё правильно. Но я боюсь, что она заявит обо мне в полицию, и тогда у нас будут проблемы. А вот если бы ты смог с ней договориться, у нас появился бы надёжный план на случай, если ты не разберёшься, а полиция так и продолжит пинать мячик…

– Ты хочешь, чтобы я убедил её не сдавать тебя? – присвистываю я.

– Ну ты же можешь, – пожимает плечами Ритка. – Я вижу единственный способ не очутиться в тюрьме за убийства, которых не совершала, это оттянуть момент появления на людях. Но… сегодняшний день показал, что времени этого совсем немного осталось. У меня уже вовсю идут тренировочные схватки, и они пугают меня до чёртиков. Но, опять же, незнание собственного будущего, как и невозможность что-либо проконтролировать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я понял тебя, Рит. Не переживай, попытаюсь посодействовать. Уверен, я смогу убедить твою специалистку поработать под прикрытием, – невольная усмешка слетает с губ.

– Спасибо, Яр! В жизни не смогу с тобой расплатиться за то, что ты делаешь для меня!

В её глазах дрожат слёзы. Рита смотрит с таким восхищением, словно я делаю для неё что-то особенное. Разве ж забота, помощь и поддержка это особенное? Разве любовь – особенное?

– Не плачь, – предупреждаю её. – Поехали домой. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, а потом я встречусь с этой женщиной и всё решу.

В конце концов сомневаюсь, что она откажет в помощи следователю, а всё остальное требует гораздо больше времени и усилий!

Дома Ритка сразу идёт в ванную при спальне, а я располагаюсь на диване в гостиной и звоню Ангелине.

– Ну что там у тебя?

– Всё тип-топ, дождалась я эту одноклассницу. Она, конечно, явилась вся помятая, видно с тусовки, но поговорить согласилась.

– И что? – замираю я.

– И ты был прав. – недовольно цедит Ангелина. – Тот случай после школы… В общем, сначала ей показалось, что это Пелевина, вот она и крикнула какую-то гадость. Потом поняла, что обозналась. Просто, говорит, похожая девочка.

– Девочка?

– Уверяет, что да. Не с их школы. Очень похожа на Риту.

– Почему же подрались?

– Ну… Она выразилась странно, но я так поняла, что оскорблениями она сама не ограничилась и напала первой. Потом поняла, что это не Пелевина, но тут прилетела ответка. Причём эта девочка и надоумила одноклассницу написать заявление на Ритку.

– А заявление, скорее всего, забрали, потому что у Пелевиной было алиби. – протягиваю я.

– И снова в точку. Рита сидела в школе на дополнительном занятии. Это подтвердил учитель, и вопросы к Пелевиным отпали.

– Гель, нотариус Туманова пришёл в себя?

– Нет, состояние стабильное, но он ещё в коме.

– Нужно порыскать в нотариальной конторе, я думаю, что Аркадий Туманов незадолго до смерти переписал завещание и у нас не окончательный его вариант.

– С чего ты взял? И так ясно, что Туманова, наследница всего его имущества, как и имущества своих родителей, постаралась как следует, – кряхтит Власова.

– Опять не сходится, Гель. Она не получит ничего в случае, если суд сочтёт, что она виновна по всем статьям.

– Господи, Власов. Ей сколько? Восемнадцать? Откуда Туманова должна знать все эти тонкости?

– Откуда она должна знать, как подстроить смерть родителей? – парирую в ответ.

– Они сейчас все сериалов насмотрятся, – насмешливо говорит Ангелина. – «Как избежать наказание за убийство». Вот и мнят себя великими гуру.

– Не сходится, – отрезаю я. – Ни черта не сходится.

– У меня всё прекрасно сходится, осталось только найти преступницу и закрыть это дело.

– Я не хочу с тобой спорить, Гель. Но посуди сама, зачем Тумановой, которую мы не можем найти, отправлять нас по собственному следу в родной город?

– Она просто больная на голову, вот, что я тебе скажу.

– Как тогда она дожила до восемнадцати лет, не вляпавшись в историю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 – Откуда я знаю? Может, была история? Не зря она наблюдалась у психиатра.

– У психотерапевта, – напоминаю ей. – И совсем по другому поводу.

– Архив диспансера уничтожен. Мы не знаем наверняка. Да, здесь она наблюдалась из-за ерунды, но там… Блин, да она брата укокошила!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Бабушка надвое сказала! – парирую в ответ, закипая. – Так, стоп! Довольно бессмысленной беседы. Очевидно же, что переливание из пустого в порожнее не сможет никоим образом приблизить нас ни к Тумановой, ни к ответам.