Жестокие радости - Алия Якубова

– Но, согласись, ты первый нарушил уговор, назвавшись богом, - лукаво усмехнулась Баст. Я знала, что гнев уже покинул ее, осталось желание поиграть, как кошка с мышью. А вот вампир этого не знал и сказал:

– По-моему, это мелочно. Я же никого не убил для этого. Никого из богов.

– Думаешь, тогда бы ты еще был жив? - хмыкнула богиня, прищелкнув хвостом. - Ты хоть понимаешь, что означает убить бога? Лишь единицам на всем этом грешном свете такое по силам. Не переоценивай себя.

– В моих жилах - кровь Феникса!

– И что? Ты уже мог убедиться, что твой огонь нам не опасен, - на сей раз почти снисходительная улыбка. - Сам Феникс еще может быть опасен, но его прежнего уже нет.

– В смысле?

– Он изменился, смешал свою кровь с вашей. Для него это был вопрос выживания, и он выжил, но и потерял некоторые свои свойства.

– Какие же?

– Сейчас это уже не важно. Можешь сам спросить у Вечного Феникса при случае, если он захочет отвечать.

При этих словах Имхотеп почему-то дернулся, словно Баст сказала нечто ранящее. Но больше вампир ничего не спросил.

А наша богиня, тем временем, задавалась совсем другим вопросом. Постукивая пальцем по подбородку, она проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Что же мне с тобой делать?

– Разве я заслуживаю смерти? - Имхотеп сделал попытку соблазнительно улыбнуться, но лишь Кашин посмотрела на это с интересом.

– Возможно. Но этим людям, действительно, нужна помощь, пусть даже такая малоквалифицированная, как твоя.

– Вот уж нет…

– Не спорь. Ты просто врач с опытом, но не бог врачевания. Ты даже не сможешь заставить эпидемию, буде таковая, отступить от города.

– И что же вы решите?

Баст чуть склонила голову набок, вглядываясь в лицо вампира, у самой в глазах появилась эдакая чертовщинка. Потом богиня сказала:

– Я хотела посмотреть в глаза самозванца. Что ж, мое любопытство утолено.

– И все?

– Предлагаешь разложить тебя на этом алтаре и выпороть? - рассмеялась. А божественный смех, особенно светлого бога, вы запомните надолго. Мало того, что он очень заразителен, но и, кажется, он заполняет все вокруг и тебя тоже.

Я видела, как подрагивают уголки губ вампира, пытаясь сложиться в ответную улыбку помимо воли хозяина. Имхотеп, наконец, сдался и улыбнулся.

– Вот и славно, - заключила Баст. - Носи свой самозваный титул во имя меня, Осириса, Исиды, Сета, Птаха, Нут, Ра!

При каждом имени в воздухе появлялся силуэт называемого бога из золотой пыли. Под конец все фигуры закружились вокруг Имхотепа, потом вспыхнули и той же пылью осели на мраморный пол.

– Боги-свидетели приняли мои слова, - прокомментировала свои действия Баст.

– Вы что, меня богом сделали?

– Нет. Ты не избранный, чтобы ступить на этот путь. Тебя ждет другой, хотя и нескоро. Ты остался прежним, но все боги отныне знают о тебе и не будут разоблачать.

– А это не против ваших принципов? - поинтересовался вампир.

– Твое ехидство неуместно. И не такие существа объявлялись богами, но название это еще не суть, помни об этом.

– Я знаю.

– Хорошо.

– А ваши "детки" останутся присматривать за мной?

– Вот еще, - фыркнул Нашут-Фет. - Делать нам больше нечего.

– Ты прав, - кивнула ему Баст. - У моих детей, Имхотеп, и в самом деле много важных дел. Но, пока они здесь, тебе бы не помешало многому у них научиться.

– Чему же? Быть богом? - почти с усмешкой.

– Нет, своей приобретенной… профессии. Они могут показать различные средства исцеления.

– У нас слишком разная… природа для перенятия опыта.

– Я вовсе не о том, - отмахнулась Баст. - Есть множество различных рецептов, зелий, которые можно использовать.

– Что ж, это может оказаться полезным.

– Вот именно. Так что учись. Может, когда и самому пригодится…

– Вряд ли. Моя плоть бессмертна и вечно молода.

– Есть недуги и бессмертной плоти, они знают, - и уже нам: - Научите его.

– Да, луноликая, - ответили мы едва ли не хором, а Нашут-Фет уточнил: - Как долго нам давать уроки?

– Недели, думаю, хватит. Если нет, то предупредите. Удачи вам всем. Да будет легким лунный путь.

– Да будет.

Баст вошла в луч уже практически рассевшегося лунного света и исчезла. А мы с Имхотепом переглянулись. Кашин не могла не съязвить:

– Ну что, вампирчик, повезло тебе.

– Как сказать, - хмыкнул Имхотеп. В его глазах мелькнула хитринка, выдающая, что он далеко не всегда серьезный и чопорный. - Вы, в самом деле, будете меня учить?

– Ты же слышал, - пожала плечами я. - Баст не бросает слов на ветер.

– А если я кому-нибудь божественные секреты раскрою?

– В знаниях тайны нет, а божественное - удел богов. Тебе оно неподвластно в любом случае.

– Ой ли?

– Запомни главный божественный секрет, - заговорщически начал Нашут-Фет. - Без капли хотя бы искры божественной силы все попытки овладеть способностями богов - звук пустой.

– Капли?

– Хотя бы. Иначе сгоришь раньше, чем оформишь хоть одно божественное деяние, - снова добавила я.

– Если бы ты знал, сколько дураков погибло, вознамерившись стать богами. В свое время Олимпийцы даже так развлекались: спрячут кусок амброзии, а потом наблюдают, кто из людей первым найдет, и что из этого будет, - хохотнула Кашин. - Так что не проси и не умоляй.

– И не собирался, - невозмутимо ответил вампир. - Я и так бессмертен, прожил тысячи лет, и еще проживу, огонь покоряется мне. Вампиры и божества несовместимы.

– Это не совсем так, - возразил Нашут-Фет, разглядывая иероглифы на картуше одной из статуй. - Но вы-то лучше знаете свою историю.

– О чем вы? У нас нет богов.

– Но есть Владычица Ночи, носительница изначальной искры. Ваше сердце.

– Вообще-то я ее старше.

– Это неважно. Она продолжательница, преемница. Она единственная равная богам, ибо является перерождением существа божественной сути, - закончил объяснение Нашут-Фет.

Похоже, его слова поразили вампира. А я подумала: неужели никто из них никогда не задумывался о том, почему Владычица Ночи наделена таким могуществом? И, словно в ответ на мои мысли, Имхотеп проговорил:

– Я слышал нечто подобное и даже читал, но думал, что это лишь красивая легенда.

– В основе почти каждой легенды лежат реальные факты, - ответила Кашин. - Когда-нибудь и мы станем легендой.

Эти ее слова стали почти пророческими. Но тогда мы об этом совсем не думали. Нам был любопытен этот вампир, который удумал назваться богом.

Часа через два мы вышли к ожидавшему нас фараону. Его сын вышел сам, чем несказанно обрадовал родителя. Мы не стали разоблачать Имхотепа, наоборот, объявили о нашем сотрудничестве. Хотя, фактически, он стал нашим учеником.