Не наследник, которому по… - Александр Олегович Курзанцев

- Вот поэтому, - сново произнёс мужчина, - тебе и надо будет об Горшкове узнать поподробнее, а ещё лучше, набиться к нему в друзья. Тем более, я наводил справки и узнал, что один из тех с кем он уже дружит - Иванов, учился с тобой в одной школе.

- Даже в одном классе, - кивнул я, - вот только это не поможет, даже наоборот. У Такаюки-куна со мной сложные отношения. Замешанные на классовой борьбе пролетариата, усиленной разочарованием на любовном фронте и помноженной на личную ненависть вечно второго.

- Кхым, - кашлянул Угрюмый, впечатлённый услышанным, - это у него с тобой. А у тебя с ним какие отношения?

- А у меня с ним нет отношений, - я улыбнулся, - он мне совершенно безразличен.

- Мда… - Юпитер Фёдорович приподнял повязку, почесал закрытый ею глаз, затем вымолвил, - с другой стороны, став им врагом, ты быстрее узнаешь, что нам нужно.

Я понял, что он имел в виду, хочешь быстро узнать о человеке - ищи его врагов, нужен длительный контакт - ищи друзей. Стать врагом самому, тоже был вполне рабочий вариант быстрого сбора информации. Осталось только понять, нафига это лично мне.

Я прекрасно понимал мотивы Угрюмого и понимал, почему он выбрал меня. Тут даже спрашивать не было нужды. Тем более он точно уже заготовил кучу превосходных эпитетов, о том, какой я - идеальный выбор, как я хорош, умён, красив, проницателен и не по годам рассудителен.

Вот только мне не было нужды их дожидаться, я всё это о себе прекрасно знал и сам.

Поэтому задал только один короткий вопрос:

- В чём моя выгода?

Угрюмый дёрнул бровью, глядя на меня, произнёс, с лёгкой паузой:

- Мнэ… А ты не хочешь узнать, что именно ты лучший кандидат на эту роль и как ты прекрасно подходишь?..

- Нет, - также лаконично, но твёрдо произнёс я, глядя ему в глаза.

- Хм… а у тебя есть какое-нибудь трудно выполнимое желание?

Я прищурился, а затем кивнул:

- Есть.

- Я помогу его тебе исполнить, - ответил мужчина.

И хоть в его голосе сквозила уверенность, но я привык к несколько иному порядку ведения дел, поэтому быстро сказал:

- Не пойдёт. Слишком расплывчатые формулировки. Предлагаю устный договор, с чётким обозначением предмета договора, условий его исполнения и обязательств сторон. Договор закрепим обращением к Магии.

Теперь у Угрюмого поднялись уже обе брови, но после недолгой внутренней борьбы, он снова кивнул и сообщил:

- Согласен.

- Хорошо, - я сосредоточился, тут же вызывая в голове подходящий для устного соглашения текст, - Я Дрейк Рассказов, заключаю с Юпитером Угрюмым договор, в рамках которого буду осуществлять разработку Гаврилы Горшкова, с целью установления причин организации на него нападения. Со своей стороны, по выполнении условий договора, Юпитер Угрюмый обязуется исполнить моё трудновыполнимое желание, заключающееся в переводе меня из магической академии в любое, на мой выбор высшее учебное заведение бездарей.

Услышав последнее, тот от неожиданности поперхнулся, а затем сиплым голосом, не скрывая удивления, спросил:

- Это ещё тебе зачем?

- Моё дело, - ответил я, не став распространяться о причинах такого решения.

- Это не так просто.

Оправившись от шока, Угрюмый порылся в карманах, затем извлёк курительную трубку, протянул мне, дожидаясь пока я подпалю её огоньком из пальца, затем глубоко затянулся и стал медленно пускать кольца дыма вверх.

- Ну так и вы говорили про трудновыполнимое желание, - ответил я, - остальные мои желание выполнить намного проще.

- Ладно, - после пары минут курения, наконец ответил Юпитер Фёдорович, - только в дополнение к Горшкову, ты ещё поможешь мне поймать самого организатора ловушки.

- Согласен, - тут же ответил я и, пока Угрюмый не передумал, громко произнёс, - скрепляю договор своей Магией.

- Скрепляю договор своей Магией, - повторил за мной мужчина, окончательно оформляя наши взаимоотношения.

“Хех, - ухмыльнулся я мысленно, - он даже не представляет, как продешевил, за такое обещание, я бы согласился на куда большее”.

- Ну, тогда я пошел, - сказал я уже вслух.

Протянул руку, дождался когда преподаватель её пожмёт, и уверенно направился к выходу.

- Ты куда? - донеслось мне в спину.

- Исполнять договор - полу обернулся я, - что же ещё?

Глава 18

В чем сложность отыгрывать злодея? В том, что настоящий злодей, в отличии от киношного, как правило, умнее своих оппонентов. И поэтому, в глазах мирового сообщества он вовсе не злодей, а уважаемый всеми человек, который поддерживает мировой порядок - этакий миротворец. И плевать, что войска этого миротворца принуждают к миру уже надцатое более отсталое государство и выкачивают из него все ресурсы, главное, что от этого гегемонам хорошо. А на мнение граждан банановых республик всем начихать, тем более, что это мнение с периферии ойкумены до центра не долетает.

Мне же нужно изображать именно киношного, опереточного злодея, чтобы заинтересовать и выйти на создателя ловушки со слимпом, так не взлюбившего Гаврилу Горшкова, либо заставить его проявить себя каким-то образом. А этого, без явных атрибутов злодейности не добиться.

Но прежде, чем я приступил к задуманному, меня ждал ещё один сюрприз.

Я как обычно, на занятии по шаманизму набрасывал принципиальную схему прямоточника на магической огне-воздушной тяге, прикидывая, как и в каком положении фиксировать самих магов. И фиксировать только руки или их целиком, а если полностью, то как осуществлять профилактику пролежней и недостатка кровоснабжения, находящихся в одном положении частей тела и органов. Залог нормальной работы двигателя - это способность магов долго и с постоянной интенсивностью выдавать магию. А это ещё вопрос питания. Но кормить их на ходу, это отвлекать. Вряд-ли они, даже если их будут с ложечки кормить, смогут не отвлекаться от работы. Даже обычное пережевывание пищи отвлекает на себя часть ресурсов мыслительного аппарата. А ещё еда приносит эмоции, по себе знаю, и это тоже отвлекает. Так что, похоже, придётся делать питание внутривенным.

Но додумать мне не дали. Внезапно монотонный звук бубна пропал, отвлекая меня от занятия, и, подняв голову, я поискал взглядом причину внеплановой остановки.

Ираклий Афиногенович, в одеяниях перевязанных цветными ленточками, с муляжом медвежьей головы на голове (уж извините за тавтологию), и большим почти метровым бубном в руках, с кислой миной смотрел на дверь в аудиторию, где с дежурной улыбкой застыла Марфа