Станешь моей сегодня! - Анна Россиус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уровень ХГЧ соответствует сроку беременности – шесть-восемь недель.
Не может быть такого. Софья тогда еще девственницей была. Не могу поверить. В голове – шум. Пульс – зашкаливает. Сейчас сердечный приступ словлю. Быстрее бы доехать до больницы.
Может, Рат скопировал чужие бумаги?
Вслушиваюсь в разговор в Сониной палате.
- Не плачь, малышка! Вырастим! В этих детях – моя кровь, забыла? Я буду рядом.
И в этот момент меня накрывает полностью. Кажется, что кто-то на секунду вырубил все фонари на Андреевском мосту.
Его кровь? В её детях? Моя Соня уже два месяца беременна от этого... этого... Ещё и двойней?!
Не успеваю среагировать на манёвр чуть притормозившей впереди машины. С опозданием выворачиваю руль. И слетаю вниз, на высокой скорости пробив ограждение.
Скрежет металла, рёв, тревожные сигналы машин и крики.
И чудовищный удар о воду...
Глава 31 Софья
Глава 31 Софья
Я никогда не питала иллюзий, что беременность – это сплошной праздник волшебного ожидания. Такое себе блаженное ми-ми-ми состояние. Но чтобы так...
Раньше на беременных офицерских жён и молодых мамаш в нашем военном городке, где прошло моё детство, смотрела с холодным равнодушием. Ну не трогало меня всё это мамское счастье.
Большинство офицерских семей, за которыми мне доводилось наблюдать, были такими... Муж занят собственной карьерой, жена – полностью отдаётся материнству. И эта образцовая ячейка общества – про что угодно, только не про любовь и страсть.
Конечно, в головы и души к посторонним людям не залезешь. Кто знает, как там у них всё за закрытыми дверьми. Но впечатление такие "образцовые" семьи производили на меня угнетающее.
Когда Марк всерьёз заговорил о ребенке и попросил его родить ему вот прямо сейчас... для меня загорелся красный тревожный сигнал.
Нет, ладно бы: "Выходи за меня замуж, любимая! Будем жить долго и счастливо и растить детишек".
Так нет же. Трахнул без защиты, не посоветовавшись со мной, и заявил между делом – роди мне.
Я обижалась больше недели и подло мстила, не подпуская его к себе. Но потом осознала, что влюблена по уши и всё равно такое наплевательское отношение прощу. А если не обращать внимания на его шовинистские повадки, может рассосётся как-нибудь само?
Я ужасно злилась на него, обнаружив после рождественских каникул сбой в цикле. Но потом бесполезный кусок картонки показал одну полоску, привычно потянуло живот и началось это самое, - и я облегчённо выдохнула.
Жить бы и радоваться дальше, но тут начались настоящие чудеса.
Многоплодная беременность запускает новые химические процессы в организме и впрыскивает в кровь такой гормональный коктейль, что крыша порой едет по-страшному. А если будущая мать и не догадывается о причине столь стремительных грандиозных перемен...
Бедный Марк. Сколько всего ему пришлось вытерпеть за последние недели.
Я запиралась от него, потому что не могла его видеть. Меня раздражало в нём всё – вид, запах, голос... Я любила его ничуть не меньше, чем пару недель назад, но старалась избегать под любым предлогом.
Потом начался какой-то непонятный период "гнездования". Девчонки ржали, утверждая, что я просто мечу территорию.
И, действительно – было очень похоже на это. Я избавилась от всего, что, возможно, могло напоминать Миллеру о его предыдущей женщине. И стала загромождать некогда элегантный пентхаус всякими "миленькими" мелочами.
Физическая любовь теперь случалась редко и внезапно, когда мой мужчина меньше всего ожидал атаки. Его желания перестали учитываться вовсе.
По настоянию Мирославы я записалась на приём к своему гинекологу, но не успела дождаться её возвращения из отпуска.
Перманентная депрессия на фоне постоянной тошноты и приступов дикой головной боли планомерно начинала сводить с ума.
Марк терпел.
Но потом всё же сорвался и получил по яйцам – первопричине всех моих нынешних забот.
Может и к лучшему, что Миллеру пришлось оставить меня на пару дней.
Я остыла. Поняла, как без него плохо. И что, на самом деле, только на его поддержке смогла вынести эти безумные эмоциональные качели.
Мне стыдно, что я так мучила его. И очень плохо в разлуке.
Возможно, мне ввели еще какие-то препараты, которые облегчили состояние и ослабили нервное напряжение. Все назначения контролирует Андрей Миллер, брат Марка. Александра совсем недавно родила, и на него можно положиться в вопросе контроля и коррекции состояния, подобного моему.
Спустя сутки пребывания в больнице, я чувствую себя не в пример лучше.
Правда, слёзы льются рекой. Аппетита нет совсем, хоть я и стараюсь в себя что-то полезное и калорийное засовывать. И очень страшно от того, что я могу не справиться и не уберегу наших с Марком дельфинчиков.
Я уже люблю их. И очень люблю их отца.
* * *
Поток посетителей иссяк. Последним уехал Лёшка. Звероподобный Ратмир внезапно куда-то рванул и его сменил давно знакомый мне Славик, с которым мы вполне себе ладим.
Чувствую сильную усталость и хочется спать. Но не хочу засыпать без Марка. Он очень спешит ко мне, а я так сильно соскучилась...
Не могу дождаться момента, когда скажу ему, что малышей двое. Он ведь еще не знает. Я попросила доктора ему не сообщать, хочется самой.
В палату заходит невысокая, очень милая пышечка. Такое ощущение, что она не знает усталости и плохого настроения. Весь день крутится волчком и неизменно приветлива и добродушна.
- Софьюшка, ты как, детка?
Я невольно улыбаюсь, глядя на седые кудряшки и роговую оправу старомодных очков.
- Лучше, Ирина Львовна. Папу нашего жду, должен приехать. Его пустят же?
Она смотрит на Славика, он на неё. И быстро отводят взгляд.
- Пустят, конечно, не волнуйся. Но ты не жди, ложись спать. Зайдёт и разбудит.
Пока медсестра колдует с катетером у меня на запястье, Слава берет мой телефон.
Возит пальцем по экрану, хмурится.
- Странно, Сонь. Не роняла? – вдруг спрашивает.
- Нет. А что с ним?
- Как будто тач повреждён, не реагирует.
- Дай сюда... – протягиваю руку.
И правда – экран тёмный. Смартфон не реагирует на вкл и выкл. Ну неееет, только не сейчас.
- Оно и к лучшему, солнышко, хоть глазки отдохнут, – успокаивает Ирина Львовна. – Вы же, дети, совсем перестали отрываться от этих своих гаджетов!
-
