Дочь севера. Гвардеец по распределению - Ли Мезина

– Мы с тобой еще поговорим о понимании. И о намерениях! – голос Гастиля зазвенел, как сталь.

– Всегда рад. Прости, но сейчас нужно идти помогать Лиа. Ещё увидимся и поболтаем, – светловолосый отсалютировал и направился к лестнице.

Я развернулась и пошла следом, как вдруг мое запястье взяли в захват. Обернулась и постаралась спокойно спросить.

– Гастиль? Что-то случилось?

И почему вот сейчас я не услышала того, что мне буквально пять минут назад отвечали на этот вопрос?

– Лиа, ты… – у меня даже сердце замерло – ты правда с Вайлоном? – и рухнуло вниз.

Чего? Да что он себе позволяет? Неужели думает кого бы выбрать на ближайшее время, поэтому интересуется кто точно свободен? Ненавижу!

– Гастиль, я, конечно, понимаю, что до леди мне далеко. Но это не повод и тебе опускаться на мой плебейский уровень и задавать такие бестактные вопросы! – во мне моментально вскипела ярость!

– Плебейский? – его взгляд стал тяжелым.

– Или как вы там нас называете? Безродными, слугами? Просто отбросами?

– Лисичка?

– Я все-таки девушка! Такое можно спрашивать только у близких друзей. Мы с тобой таковыми не является. Да и не станем никогда.

– Лисичка! – гаркнул вдруг он – Я не это имел в виду!

– Я не уверена, что хочу знать, что ты имел в виду.

– Послушай меня…

– Тебя послушает твоя дама. Прости мне пора, работать.

И я сбежала. От этих прожигающих насквозь черных глаз. От застывшей каменным изваянием фигуры. От самой себя.

Глава 20

Лиабэл Северная

Даже думать об этом не буду. Просто не буду и все. У меня хватает проблем, загадок, непонятных снов. Разбираться почему надменный и наглый гвардеец оказался именно таким, каким он и выглядел с самого начала, я не буду.

У меня прекрасная жизнь, свободная и независимая. Я столько работала для этого, через многое прошла. В конце концов я отправила в бездну мать и даже пережила общение со своим любимым отцом. Так что меня абсолютно не трогает эта сцена в общем зале постоялого двора. Не трогает я сказала!

Все вполне ожидаемо. Оливия диль Сильжан – дочь нашего градоначальника, первая красавица северной столицы. Манящие изгибы, светлые кудри, всегда подчеркнутые красивые черты лица. А наряды? Да она словно фарфоровая куколка, уверена, так не стыдно и к императору на приём прийти. Конечно, она привлекает и будоражит всех мужчин без исключения. В отличие от меня.

Дура, что вообще я успела себе придумать! Главное когда? Мне сразу объяснили, что неудачно пошутили. Потом просто выполнили свой долг дежурного в лесном карауле. А прогулка в лес, кажется, была действительно связана с желанием изучить местную флору и фауну. Вот и все.

Никакой заботы, никаких скрытых мотивов, никаких глупых девичьих надежд. Боги, Лиабэл, ты же умная! Всегда была умной и рассудительной! Что с тобой стало?

За тобой, между прочим, ухаживает прекрасный парень. Добрый, смешной, открытый и очень красивый. А ты нос воротишь. Да плевать, что глаза не чёрные! У хозяина тех глаз и душа такого же цвета.

В итоге я душила в себе обиду, а она душила меня. Так меня и застала зима.

Ударили первые морозы, закружился первый снег. В Лостиркуде это время преображения. Потому что Север раскрывает своё истинное лицо: ослепляюще белое, прекрасно чистое и по-настоящему суровое.

Дорожки замело, тут и там стали появляться протоптанные тропинки. Деревья и крыши домов обзавелись снежными шапками. Дети уже вовсю сооружали крепости, горки. Зазевавшийся прохожий, обязательно попадал под расстрел снежками. В этот раз жертвой стала я.

Заговорившись с цирюльником, господином Зонсом Роджи, у которого захворала дочь, мы не заметили, что за снежной крепостью нас ждала засада. Может в имперской столице – это назвали бы хулиганством, и даже попытались бы наказать. Но в нашей столице битва снежками – дело чести.

– Лиа, а ну-как покажем паршивцам, что ещё у них нос не дорос со старшими тягаться! – крикнул мне молодой мужчина, получивший снежным шаром прямо в лоб.

– Давай Зонс, заходи сзади, а я их отвлеку, – рассмеялась, сбивая снег с косы и отступая за угол дома.

Мы начали нашу поучительную операцию. Цирюльник кинул свою сумку на снег и побежал дворами, чтобы атаковать юного врага в спину, а я с полной отдачей швыряла снежки в детей. Конечно, угол дома, был в разы худшим укрытием, чем снежный форт. Поэтому я уже вся покрылась снегом, попав при этом всего по паре мальчишек.

С другой стороны улицы ко мне присоединился кузнец, видно тоже решивший дать бой банде, поселившейся на его улице. С двух флангов наша атака пошла намного бодрее. Тут с моей стороны полетели еще снежки, а значит взрослых стало больше. А за крепостью раздались визги и победный крик цирюльника.

– Вот так то! Снежная война, это вам не шутки детишки!

– Победа! – забасил кузнец!

– Ура! Взрослые-дети, 1:0! – запрыгала я на месте, развернулась посмотреть на своего помощника.

И замерла. Уже пару седьмиц я не видела этих чёрных прожигающих глаз. А самое главное почти убедила себя, что меня совсем не беспокоит их хозяин. И вот предательски замершее сердце будто смеялось надо мной, подсказывая что все попытки были тщетны. А обида все также жжет изнутри.

– Лисичка, ты уверена, что воевала на той стороне? Радуешься, как ребёнок, – низкий голос прозвучал слишком интимно. И я пожалела, что разрешила ему себя так называть. Снова.

Вот и что ему ответить? Одним вопросом, снова выбил почву из-под ног. Я просто пожала плечами и стала отряхиваться. Сейчас подойдёт Зонс и мы отправимся дальше. Скорее бы!

– Я тебя искал, – вдруг раздалось чуть ближе.

По спине побежали мурашки, наверняка, от снега попавшего за шиворот тулупа. На красивые шубки или дублёнки я даже не смотрела, поэтому всю зиму щеголяла в косматой куртке. Издали смотрелась словно мохнатый шар, зато тепло. Сейчас на мне ещё штаны, высокие сапоги, шапка, шарф. И я так усиленно отряхивала свою одежду, словно важнее занятия просто быть не может.

Тем более что мне сказать? Что я знаю? Гастиль приходил на рынок, высматривал меня на постоялом дворе, пару раз даже заявлялся домой. В своё время я сама ему сказала, что он может ко мне обращаться. Но я же не обещала, что он сможет меня найти. Ни ба, ни моим соседкам торговкам он не говорил, что ему нужно. Не передавал сообщение, не оставлял заказ. Поэтому я решила, то, что он не может сказать