Кухарка для босса - Селена Лан

крик и стукнул ладонью по столу. — Извини, — добавил он более спокойно и стыдливо отвёл взгляд в сторону. — После вашего расставания она совсем с катушек слетела, третий день не просыхает. Сегодня вообще в обезьянник угодила, полицейскому нос сломала, а вчера погром в одном баре устроила. Только я с хозяином заведения расплатился за порчу имущества, как буквально через пять минут меня в участок вызвали… — отец Марго откинулся на спинку кресла и принялся массировать правой рукой сердечную область, — устал я. Что делать с ней дальше ума не приложу.

— Так оставьте её в обезьяннике, пусть посидит пару дней, может задумается наконец-то о смысле жизни.

Мужчина опять усмехнулся.

— Хотел я так сделать, но её мать мне всю плешь проела. Достали они меня обе! Всю жизнь пашу как проклятый, а им всё только дай, дай.

Хотел я ему напомнить старую добрую поговорку «Кто везёт, на том и едут», да не стал. Мужику и так тяжело, ещё я тут буду «ножичком по живому».

— Простите, что говорю это, но Вы не думали Марго специалистам показать?

— Каким ещё специалистам? — возмутился он.

— Наркологу, психологу, да много кому ещё, кто может помочь.

— Думаешь, я не пытался? Один раз даже в частную хорошую клинику положил, уход там как в пятизвёздочном отеле. Так нет же! Сбежала! Свободу ей подавай. — С грустью добавил: — Понимаю, что сам виноват, упустил в своё время воспитание, вот теперь пожинаю. Она ведь у нас поздний и единственный ребёнок. Как тут не будешь баловать? Жена ей с детства внушила, что она принцесса и достойна только принца. Вот она и увидела в тебе принца, ни о ком другом и слышать не хочет.

Я с трудом сдержал ехидный смешок. Знал бы папенька, чем его дочка на Бали занималась, уж явно не как принцесса себя вела.

— Увы, Анатолий Павлович, ничем не могу помочь. Но вы не переживайте, с ней ведь такое ни раз бывало. Попьёт ещё пару деньков, устанет и угомонится.

— К тому времени, когда она от попойки и косяков своих устанет, я разорюсь, — снова с горечью усмехнулся мужчина. — С тобой пока встречалась, держала себя в руках.

— Не всегда, — возразил я, и уже хотел напомнить пару случаев, когда я сам Марго из клубов забирал, когда она звонила мне пьяная и просила денег, потому что папенька опять карту заблокировал.

Отец Марго, когда видел, что с карты в один вечер утекают одна за другой приличные суммы денег, просто блокировал её, таким образом спасал дочь от пьянства. Но потом девушка стала действовать хитрее — снимала средства наличкой, когда собиралась уйти в загул или просила у матери якобы для покупки дорогих шмоток.

— Знаю, но всё равно она не так себя вела, как сейчас. Раньше по крайней мере не дебоширила.

— Зачем опять ей деньги даёте?

— Да не даю я! И матери запретил её жалеть, у нас даже скандал по этому поводу случился. Так ведь Маргоша у подруг начала занимать, а отдавать опять мне. Вот такая вот дилемма, — развёл в стороны руки, — и давать деньги — пьёт, и не давать — тоже пьёт.

— С подругами пытались говорить?

— Ну конечно пытался, — мужчина тяжело вздохнул и сделал глоток кофе из чашки. — Бесполезно. Они ж такие же тусовщицы, как она, тоже на родительские деньги кутят. «Золотая молодёжь», мать их… — отец Марго грязно выругался и принялся допивать кофе. Отставив подальше от себя пустую чашку, продолжил: — Поверь, я все методы испробовал, даже дома запирал — сбегает. На работу к себе на завод устраивал под предлогом, чтобы вникла в семейный бизнес, иначе кто потом управлять там будет после меня? Так её даже на день не хватило. — Исказив голос, чтобы изобразить интонацию дочери, Анатолий Павлович продолжил: — Зачем, папа, мне работать? Меня муж обеспечивать будет, — опять развёл в сторону руки, — вот так. И бесполезно что-то объяснять, она принцесса и точка. — Глядя куда-то вдаль, снова тяжело вздохнув, добавил: — Боюсь я ей бизнес оставлять. Промотает ведь всё, как пить дать. — Вернув взгляд на меня, вымолвил: — А тебе бы я оставил.

В воздухе повисло гнетущее молчание. Анатолий Павлович ждал от меня реакции, но я молчал, потому что не знал, какие ещё привести этому человеку аргументы, что мне не нужна его дочь, даже с таким солидным приданым в виде огромного завода. Но, по всему было видно, что визитёр без моего ответа не уйдёт, так что придётся в который раз его огорчить.

— Анатолий Павлович, прекрасно Вас понимаю, но я всё для себя решил. С Марго мы не можем быть вместе. Мы слишком разные.

— Но ведь чем-то же она тебя привлекала, иначе не встречался бы с ней целый год.

«Сексом она меня привлекала», — хотел я ответить, но, естественно, промолчал.

Пока я в уме подбирал слова, как бы помягче объяснить отцу Марго, что на данный момент его дочь меня абсолютно ничем не привлекает, и что мне уже нравится другая, как он снова заговорил о моих радужных перспективах, если вернусь к его кровиночке:

— Давай так, ты сойдёшься с Маргошей, а я приведу в твой банк несколько солидных клиентов — очень крупных бизнесменов. Ну как, устраивает сделка?

— Анатолий Павлович… — опять хотел я вежливо отказаться, но он прервал.

— Погоди, не отвечай сейчас, подумай недельку. К тому времени Маргоша в себя придёт, надеюсь, и я ей обязательно «мозги вставлю». Глядишь, вы снова завидной парой станете.

Визитёр поднялся, по-дружески похлопал меня по плечу и, попрощавшись, удалился, оставив меня в некотором недоумении.

М-да. Перспектива процветания нашего с братом банка, конечно, очень заманчива, но я на это не поведусь. Пусть сам терпит свою дочурку, это его крест, а не мой. С меня достаточно. Марго мне настолько опостылела, особенно после этих снимков, даже видеть её не хочу, не то что жить с ней.

Ну вот, настроение на весь день испорчено. Надо поднять его. Хотел позвонить Жене, просто, чтобы поговорить, но, посмотрев на часы, вспомнил, что у неё экзамен. Ладно, наведаюсь пока к её тётке. И пускай пока не обед,