Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

— Мы же договорились, что в детский дом ты не попадёшь. Ты будешь жить у нас, а оставаться одна без взрослых не можешь. Врачи сообщили в органы опеки Как бы они уже не ехали к вам.

И тут, словно в страшном фильме в самый острый момент, раздался звонок двери.

— Ой… — осела в кресло Катя, округлив глаза от страха. — Это они.

— Так, ладно, — сказал отец. — Разбирайтесь, кто там, собирайте вещи. Если что-то важное — звоните тогда. У меня нет времени с вами нянькаться, молодёжь. Всё, пока.

Отец повесил трубку, а в комнату заглянула соседка.

— Катя, там из опеки…

В комнату вошла высокая худая женщина в строгом костюме. Она оглядела нас внимательным взглядом. Катя вжалась в кресло, я инстинктивно перегородил собой дорогу к ней и нахмурился, сузив глаза. Фиг я её отдам. Пусть хоть дерётся со мной!

— Ром… — услышал я мольбу.

— Не бойся, — прошелестел я в ответ.

— Здравствуйте, — произнесла она, с опаской оглядывая меня. — Мне нужна Екатерина Александровна Романова.

— Это я… — пискнула она из-за моей спины.

— Нам в органы опеки поступила информация о смерти вашей бабушки, — сказала женщина. — Соболезную. Вот мои документы.

Я вгляделся в корочку и понял, что документы настоящие. Она не обманывает и действительно явилась от лица органов опеки. Да и кому ещё бы пришлось идти сюда и искать Катю?

— Вам придётся поехать со мной. Собирайте вещи, Екатерина. Не забудьте документы, мобильный, зарядку, сменные вещи… Перекройте воду и газ — вы очень нескоро сюда сможете вернуться жить.

— Куда вы её хотите везти? — спросил я, так и продолжая стоять как стражник у кресла, закрывая собой Катю.

— В приют. Оттуда уже она будет определена в детский дом.

— Она туда не поедет, — заявил я.

— Молодой человек, — вздохнула она. — Я понимаю, что вы переживаете за вашу девушку, но она несовершеннолетняя, как и вы, очевидно. Вы не имеете права принимать подобные решения и вмешиваться в действия органов опеки, потому что теперь — к большому сожалению! — за Романову Екатерину отвечаем мы, а не вы. Поэтому прошу вас обоих без истерик — собирайте вещи и не заставляйте меня вызывать подмогу. Здесь одна Катерина не останется точно. Как и вы, юноша.

— Я не об этом, — ответил я. — У Кати есть попечитель.

— Как это? — не поняла женщина. — У нас нет такой информации. Никто не подавал заявление на оформление попечительства над Романовой!

— Дело в том, что это сегодня решилось, — пояснил я. — Мой отец хочет взять попечительство на себя. Ведь только вчера случилось это печальное событие. Когда бы мы успели подать заявку?

— Логично, — кивнула она. — Но без соответствующих документов девочка всё равно с вами не поедет. Оформляйте документы, Катя будет ждать вас в приюте.

— Она туда не поедет, — снова повторил я.

— Молодой человек, я же просила без истерик!

— Мой отец её заберёт!

— Без документов это невозможно.

— Он депутат, — сказал я. — В мэры баллотируется. Питерский Пётр. Вы должны его знать.

Женщина стушевалась. Но мигом взяла себя в руки.

— Конечно, Петра Сергеевича кто же в нашем регионе не знает? Но сказать можно что угодно, не находите? Я не отпущу с вами Катю. Если только за ней не приедет сам Пётр Сергеевич.

Я разблокировал телефон и снова набрал номер отца. После длинных гудков он снял трубку. Включил громкую связь.

— Ну что опять, Рома? У меня звонок от министра!

— Па, ты на громкой связи, — ответил я. — Пришли из органов опеки. Сказали, что они заберут сейчас Катю в приют. Ты можешь подъехать?

— Гхм, — недовольно проворчал он. Как бы не передумал, столько сложностей с этим… — Сейчас буду. Ждите.

Он завершил диалог, и я посмотрел на женщину. По её глазам было очевидно, что она не вполне верит этому звонку. Ну что же, когда увидит отца сама — поверит.

— Отец скоро будет, — сказал я ей. — Подождите пока на кухне.

Сотрудница органов опеки хмыкнула и вышла из комнаты.

На какое-то время в комнате повисла полная тишина. Потом я услышал тихий всхлип и обернулся. Катя снова сжалась в ком и принялась плакать. Она бы точно не справилась с этим всем одна. Девчонки…

— Кать, ну успокойся, слышишь? — негромко позвал я.

— Они заберут меня в приют, ты же слышал…

— Не заберут. Мой отец все порешает. Давай лучше вещи собирать. Он нас не будет ждать, и поедешь с одними носками в кармане.

Моя шутка её совсем не развеселила. Она растерянно шмыгала носом и смотрела в свои колени.

— Кать, где у тебя чемодан?

Она подняла на меня голову. Видимо, представила, как я прикасаюсь к её вещам, и ей стало это неприятно.

— Я сама всё соберу, — сказала она, вставая на ноги и утирая слёзы с щек. — А ты тоже подожди пока в зале.

— Хорошо, — кивнул я и вышел.

Соображать было очень трудно. Не все слова окружающих до меня доходили, особенно пока успокоительное действовало сильно. Но сейчас мне необходимо взять себя в руки и сделать то, о чем просят — собрать вещи. Я не останусь тут в любом случае, как сказала инспектор, и уж лучше поехать в дом Питерских, чем в приют.

Действовать машинально оказалось немного проще, чем просто сидеть и страдать.

Я вынула из шкафа небольшую сумку и собрала туда необходимые вещи — их было не так уж много. Наверное, у Ромы их больше, чем у меня…

Сменное бельё, пара свитеров, школьная форма и учебники. Вот, в общем-то, и всё моё богатство. Ещё я решила забрать свой плед и красивую вязаную накидку на кровать — её мне вязала бабушка. Её пряжу и спицы я тоже забрала — бабушка научила вязать и меня, и это может меня отвлечь и успокоить.

Когда вещи были собраны, я услышала голоса в гостиной.