Мифы Великой отечественной 2 - Г. Пернавский

В первых числах июля 1941 года была произведена выброска разведывательно-диверсионной группы немцев в волость Тали Пярнуского уезда, которая сразу же установила связь с подпольем эстонских буржуазных националистов… После захвата гитлеровскими войсками волости Тали бандиты направили в Ригу своих представителей и получили от оккупантов дополнительно 160 винтовок…»14

Наряду с диверсантами из числа местных националистов, в первые дни и недели войны на территорию СССР забрасывались и небольшие разведывательно-диверсионные группы немецких парашютистов. Так, 27 июня 1941 года недалеко от Пскова в местечке Подборовье рядом с железнодорожной станцией Стремутка после сообщений местных жителей о ночных полетах немецких самолетов сотрудники милиции обнаружили в лесу замаскированные парашюты. Из Пскова была направлена оперативная группа, усиленная сотрудниками РО НКВД и бойцами истребительных батальонов. После почти двухчасовых поисков удалось выйти на группу автоматчиков численностью 8 человек, направлявшихся в сторону Пскова. Бой продолжался несколько часов, в результате немецкие десантники были уничтожены. При них была найдена взрывчатка15.

Помимо парашютистов-диверсантов, в первые дни войны на советскую территорию приземлялись с парашютами летчики германских ВВС, самолеты которых были сбиты в ожесточенных воздушных боях. Об их интенсивности свидетельствует то, что только в первый день войны, 22 июня 1941 года люфт-ваффе потеряли на Восточном фронте 153 самолета. Из них примерно четверть составляли бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Юнкерс-88» с экипажами из нескольких человек16.

Можно предположить, что в ряде случаев члены экипажей подбитых немецких самолетов (впрочем, как и тех советских самолетов, которые в тот день смогли подняться с аэродромов и были сбиты уже в воздухе) покидали свои машины с парашютами – так, что их групповой выброс над советской территорией мог быть принят за высадку десанта. А одновременная фиксация приземлявшихся на парашюте летчиков людьми, находящимися вне прямой видимости друг друга – скажем, крестьянами густонаселенных приграничных районов Белоруссии и передвигавшимися через эти районы бойцами и командирами Красной Армии, – могла повлечь за собой сообщения из разных мест в ближайшие воинские штабы не об одном, а сразу о нескольких «немецких десантах».

Еще одним весьма вероятным поводом к появлению упоминаний о «высадке десантов», изобиловавших в цитировавшихся выше армейских и пограничных сводках первых дней Отечественной войны, могло стать стремительное продвижение передовых моторизованных отрядов вермахта (включая разведывательные и иные спецподразделения) по приграничным районам СССР. Их внезапное появление в 30-40 км от линии фронта объяснялось многочисленными разрывами в боевых порядках отступавших частей Красной Армии. Вполне вероятно, что командирам этих частей, которые в хаосе первых недель войны сплошь и рядом не могли толком наладить разведку, караульную службу, выставлять на маршах передовые дозоры и сторожевые охранения, осуществлять взаимодействие с соседями и поддерживать связь с вышестоящим командованием, легче было объяснять глубокие прорывы передовых моторизованных отрядов сухопутных войск вермахта тем, что это были не сухопутчики, а воздушные десанты!

Пример такого рода приведен в одном из новейших исследований событий первых дней Великой Отечественной войны:

«…Еще один эпизод с участием танка «Т-34» в первые дни войны – это бои в районе небольшого городка Радзехув (примерно в 40 км к северо-западу от города Броды Львовской области. – М.Т.), буквально в нескольких десятках километров от границы. Разведка немцев в городке была идентифицирована как воздушный десант, против которого был направлен передовой отряд советской 10-й танковой дивизии С.Я. Огурцова в составе одного танкового и одного мотострелкового батальона. Не обнаружив никакого десанта в указанном районе, поздно вечером, в 22.00, передовой отряд вступил в соприкосновение с частями немцев в районе Корчина (18 км ближе к границе), вернулся назад и к исходу первого дня войны перешел к обороне на окраинах Радзехува. К тому моменту «десант» переопределили в передовой части немецких сухопутных войск и направили против него сводный отряд 32-й танковой и 81-й моторизованной дивизии 4-го механизированного корпуса впоследствии печально известного А.А. Власова…»17

Аналогичным образом выглядит эпизод с состоявшимся 22 июня 1941 года боем за аэродром у литовского города Алитус. По версии, озвученной командовавшим этим боем с советской стороны командиром 5-й танковой дивизии 13-й армии Ф.Ф. Федоровым (его рапорт лег в основу соответствующих записей в журнале боевых действий 13-й армии), 22 июня 1941 года на аэродром Алитуса, находившийся к северу от города рядом с военным городком, «путем посадки самолетов» было десантировано 300-400 гитлеровцев. Гитлеровцы вывели из строя уцелевшую после бомбежек материальную часть базировавшегося на аэродроме авиаполка, но были уничтожены в бою с мотострелками 5-го мотострелкового полка 5-й танковой дивизии, где имелось 2770 человек личного состава и 8 бронемашин. Затем командир полка майор В.И. Шадунц расположил два своих батальона по периметру летного поля и через некоторое время немецкая мотопехота (численностью от батальона до полка – точнее не установлено) попала в засаду. От кинжального огня с трех сторон немцы понесли большие потери и пришли в замешательство, а рота автоматчиков ударом во фланг отсекла их от машин. Немцев гнали до самого Немана, прижали к нему и полностью истребили…»18

Из описания указанных боевых действий выглядит сомнительным то, что для захвата не имевшего особого военного значения (по сравнению с магистральными мостами, окружными военными складами и т.п.) аэродрома Алитуса, расположенного у самой пограничной тогда реки Неман, гитлеровцы высадили с самолетов целый батальон десантников. Сомнительной представляется и история с «высадкой в 2.00 – 2.30 ночи с 22 на 23 июня 1941 года тактического парашютного десанта численностью до 600 человек» на располагавшийся неподалеку от Алитуса аэродром Ораны. Который в то время охраняли 7 бронемашин и 4 противотанковых орудия, принадлежавших 184-й стрелковой дивизии 29-го литовского корпуса. По официальной версии советских военных историков, «ликвидацию десанта ввиду ненадежности литовской дивизии возложили на 10-й танковый полк. К 7 утра десант был частью уничтожен, частью рассеян, однако половина танковых сил соединения оказалась в стороне от развернувшегося в тот день сражения». Анализируя эту историю, резонно предположить, что если на аэродром в Оранах и высаживался десант гитлеровцев, то очень немногочисленный – и сыгравший роль «детонатора» для перехода на сторону противника той самой «литовской» 184-й стрелковой дивизии. Это вполне соответствует сведениям, приведенным современным исследователем воздушной войны июня 1941 года Д.Б. Хазанова:

«К полудню 22 июня с трехмоторных Ju 52 106-й авиагруппы особого назначения (KGrzbV106) в районах Алитус, Россиены, юго-западнее Вильнюса, других местах были выброшены на советской территории небольшие парашютные десанты, которые нарушали связь, создавали панику и неразбериху…»19

Возможно, хотя и неочевидно, что 22 июня 1941 года гитлеровцам удалось высадить посадочный десант на аэродром города Белостока. Упоминания об этом содержат дважды изданные столичным «Политиздатом» в 1980-х годах мемуары ветерана бомбардировочной авиации подполковника П.И. Цупко, прокомментированные еще одним современным историком первых дней войны Марком Солониным:

«…В мемуарах П.И. Цупко встречается очень странный эпизод. Эпизод этот не только не подтверждается, а прямо противоречит всем другим, известным автору, источникам. Но коль скоро славный Политиздат дважды (в 1982 и 1987 гг.) выпустил книгу Цупко, то не грех и нам упомянуть эту историю.

Итак, утром 22 июня экипаж младшего лейтенанта Усенко вылетел на разведку в район Гродно-Августов. Самое позднее через два-три часа (т. е. не позднее полудня) «Ар-2» возвращался на базовый аэродром 9-й САД (смешанная авиадивизия. – М. Т.) у Белостока. Самолет Усенко уже было приземлился, когда «от ангара отделились и побежали развернутой цепью к самолету солдаты в серо-зеленой форме. По другую сторону ангара Константин вдруг разглядел шесть трехмоторных транспортных Ю-52, еще дальше – до десятка Me-110… У самолетов сновали серо-зеленые фигурки…»

Короче говоря, немцы деловито обживали аэродром, находящийся всего в нескольких верстах от штаба 9-й САД, штаба 10-й армии Западного фронта, Белостокского областного управления НКВД и прочая. В середине дня 22 июня все эти уважаемые организации вроде как еще никуда не «перебазировались». Немецкая же пехота заняла Белосток только 24 июня…»