Война и мир Михаила Тухачевского - Юлия Кантор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись, решил, как и Владимир Ульянов, мстить за брата. Увлекшись трудами Энгельса, в 1893 году стал членом Польской социалистической партии. А вскоре и возглавил ее — принесло плоды упорное стремление к лидерству. Став профессиональным революционером, он, как и Ленин, значительное внимание уделял прессе, лично редактировал партийную газету «Работник».
Именно обнаружение типографии «Работника» повлекло за собой арест Пилсудского в феврале 1900 года в Лодзи.
Ему вновь грозила ссылка — теперь уже на 10 лет. Он симулировал сумасшествие и пять месяцев провел в сумасшедшем доме в Петербурге, откуда совершил побег. Уже в ходе революции 1905—1907 годов Пилсудский загорелся идеей создания полувоенных антирусских организаций в Галиции, и в 1910 году первая из них — Стржелецкий союз — была создана.
С этого момента Пилсудский активно выступал за разделение польской и русской революции. Во время Первой мировой войны австро–германский Регентский — оккупационный — совет передал Пилсудскому власть: он стал Начальником государства и главнокомандующим польской армии. Именно он провозгласил 16 ноября 1918 года независимость Польского государства. Как в последствии неоднократно писал сам Пилсудский, он видел целью своей жизни сохранение этой независимости, стремление «уберечь Польшу от чуждого, навязанного полякам устройства жизни».
И, защищая суверенитет страны, вполне осознанно шел на захват чужих территорий, унаследовав эту «привычку» от правителей империи, частью которой еще совсем недавно была Польша. Гражданская война в России как следствие большевистского переворота октября 1917 года неминуемо должна была «столкнуть лбами» Россию и Польшу. Русская революция остановилась в 1920 году на польской границе.
В феврале 1920 года политическое и государственное руководство Советской России приняло решение о начале разработки операции, направленной против Польши. Ленин телеграфировал председателю Реввоенсовета Троцкому:
«Все признаки говорят, что Польша предъявит нам абсолютно невыполнимые, даже наглые условия. Надо все внимание направить на подготовку, усиление Запфронта. Считаю необходимым принятие чрезвычайных мер для быстрейшей доставки всего необходимого Западному фронту из Сибири и с Урала. Следует выдвинуть лозунг «Готовиться к войне с Польшей»»4.
Перед главнокомандующим Красной армией С. С. Каменевым была поставлена задача разработать такой оперативный план ведения боевых действий, который обеспечил бы полный разгром Польши. К чрезвычайным мерам, несомненно, относится и назначение 29 апреля 1920 года командующим Западным фронтом Михаила Тухачевского, самого победоносного полководца Гражданской войны. Каменев предлагал Ленину:
«Главнокомандование считает долгом доложить, что ввиду важности польского фронта и ввиду серьезности предстоящих здесь операций, Главнокомандование предполагает к моменту решительных операций переместить на Западный фронт командующего ныне Кавказским фронтом т. Тухачевского, умело и решительно проведшего последние операции»5.
Ленин одобрил это предложение, и перед Тухачевским была поставлена задача начать подготовку войск для проведения решающего удара по Польше.
«Нанеся удар по Польше, мы тем самым наносим удар по самой Антанте;
разбив польскую армию, мы тем самым разбиваем… версальский договор»6, — писал Ленин, определяя одну из двух главных целей операции.
Вторая — глобальная: экспорт революции, обозначенный на геополитической карте вектором «Варшава—Берлин». Газета «Красноармеец» призывала:
«Пробиваться на запад не с целью захвата Польши, Германии, Франции, а для соединения с польскими, немецкими и английскими рабочими — вот наша главная задача. Именно поэтому белая Польша должна быть уничтожена, создана будет Польша пролетарская, и красное знамя должно развеваться над Варшавой»7.
Военные действия Советская Россия вела на нескольких направлениях, но в тезисах «Польский фронт и наши задачи»
ЦК РКП(б) предельно внятно расставил акценты — война с Польшей оценивалась «не как частная задача Западного фронта, а как центральная задача всей рабоче–крестьянской России»8.
«Мы должны сделать то же самое, что делали ранее в отношении других государств, а также использовать такие средства, которые мы применяли по отношению к войскам Колчака и Деникина. Мы должны немедленно обратиться к демократии Польши и разъяснить ей истинное положение вещей»9.
В записке Ленина прочитывается явная угроза. Средства, примененные к войскам Колчака и Деникина, были хорошо известны, и параллели напрашивались сами собой — тем более, что победитель Колчака и Деникина, двадцатисемилетний Тухачевский, уже вел свои войска к этническим границам Польши. Ему предстояло сразиться с войсками Юзефа Пилсудского, до тех пор успешно развивавшими экспансию на западе и востоке. Глава польского государства и его верховный главнокомандующий был ровно вдвое старше командующего советским Западным фронтом.
Советский план нанесения окончательного удара по Польше предполагал концентрацию соединений Западного фронта на территории Белоруссии. Наступление должно было начаться по линии Смоленск—Варшава—Берлин. После захвата Львова и Кракова предполагалось двинуть силы ЮгоЗападного фронта на Балканы. Начало операции было запланировано на июль.
Наступление подразделений Юго–Западного фронта на Украине планировалось как вспомогательная операция, которая должна была отвлечь значительные силы поляков, лишив их возможности перебросить войска в Белоруссию. Тухачевский 14 мая принял решение о начале наступательных действий10. 30 мая 1920 года СНК подтвердил, что «главной задачей рабоче–крестьянского правительства в настоящий момент является борьба на Западном фронте. Все силы и средства страны должны быть направлены на польский фронт для обеспечения полной и быстрой победы»11.
Агитируя отправлявшихся на польский фронт, Ленин продемонстрировал образец «большевистской искренности»:
«Помните, товарищи, что с польскими крестьянами и рабочими у нас нет ссор, мы польскую независимость и польскую народную республику признавали и признаем. Мы предлагали Польше мир на условии неприкосновенности ее границ, хотя эти границы простирались гораздо дальше, чем чисто польское население… Мы все должны сегодня здесь дать клятву, …что мы все будем стоять… за то, чтобы не допустить победы польских панов и капиталистов»12.
Для укрепления командного состава низшего и среднего звена созданный при Главкоме 30 мая 1920 года Совет военных специалистов во главе с А. А. Брусиловым издал воззвание «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились», гласившее:
«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию, на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче–Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в противном случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из–за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку–Россию»13.
Российское правительство приняло решение о призыве в Красную армию бывших генералов и офицеров царской армии.
Они снова оказались востребованными — в качестве военных специалистов их направляли на командные и штабные должности14.
Тухачевский, как и в начале Гражданской, «своим» в рядах Красной армии был рад. В. Ладухин, назначенный в 1920–м в штаб Тухачевского, вспоминал:
«Михаил Николаевич спросил: «Имеете военное образование?»
…Я отвечал нетвердо: «Бывшее Александровское училище… в военное время… ускоренный выпуск». Тухачевский сразу преобразился:
«Э–э, да мы, значит, однокашники! Только я окончил это училище перед войной. И, знаете, товарищ, там совсем неплохо готовили офицеров»
»15.
Приказ Тухачевского о наступлении на Западном фронте написан с поэтическим пафосом. Двадцатисемилетнему командующему нравилась «музыка революции», исполненная «смычками страданий на скрипках времен». Его скрипка снова была первой.
«Взгляды всей России обращены на Западный фронт. Измученная, разоренная страна отдала все для организации победы над врагом. Рабоче–Крестьянский тыл наш с трепетом ждет победы и мира. Оправдаем же надежды социалистического отечества. Докажем на деле, что усилия страны не пропали даром. Бойцы рабочей революции. Устремите свои взоры на запад. На западе решаются судьбы мировой революции.
