Хедин враг мой - Том 2 - Ник Перумов

И не уставал повторять, что, дескать, «всё пройдёт».

Миновало, наверное, дней десять, прежде чем Кор Двейн начал наконец с Гелеррой «серьёзный разговор».

Они стояли на парапетах замка, и гарпия следила за катающимися по небосводу «солнцами». Кор Двейн, в неброском серо-серебряном плаще и высоких сапогах коричневой мягкой кожи, застыл рядом, утвердив ногу в проёме бойницы.

— Адата, мы излечили тебя. Я докончил начатое сестрой Соллей. Думаю, она будет довольна, когда вернётся.

— Да, — глухо ответила Гелерра, не глядя на волшебника. — Она... будет довольна.

С лица Кора Двейна сбежала улыбка.

— Что гнетёт тебя, свободная адата? Ты несчастлива, несмотря на излечение?

Гелерра молча потрясла головой. Как и предрекал чародей, на крыльях её стал пробиваться пушок, предвестник будущих маховых перьев.

— Я... потерялась, господин Двейн.

— Потерялась? Это бывает, смелая адата. Быть может, я смогу помочь тебе и здесь?

Гелерра вздрогнула. Пережитая при расставании с демоном боль до сих пор терзала её в ночных кошмарах.

— Прости, — правильно понял её волшебник. — Но... мне казалось... ты будешь счастлива вернуться в прежний облик. Разве не это было твоей целью?

— Да... и признательность моя не имеет границ...

— Но ты несчастна, — кивнул Кор. — Ты так страстно жаждала вновь сделаться прежней, что совсем забыла, для чего же именно ты хочешь стать прежней. Сушествовать ты могла и в демонической форме.

— Вы спасли меня. Ты, господин Кор Двейн, и госпожа Соллей.

Маг покачал головой.

— Ты по-прежнему подозреваешь нас в каких-то ловушках, хитрых планах, намерениях тебя обмануть и использовать? Не стесняйся, смелая адата. Скажи прямо. Я не обижусь.

— Как я могу сказать такое своему благодетелю?

— Можешь, можешь. Потому что ты — адата Гелер-ра, прямая и откровенная, словно стрела. Но мы не нарушим своего слова. Мы помогли тебе, и ты свободна. Свободна идти куда хочешь, в свой родной мир, обратно на службу к богу Хедину — тебя никто не ограничивает.

— Как так? — Гелерра подняла полные мукой глаза. — Вы не боитесь, что я...

— Выдашь богу Хедину какие-то наши секреты? — засмеялся Кор Двейн. — Как видишь, не боюсь, адата. И в свою очередь удивляюсь, что ты, пробыв столько времени на службе доброго, как ты уверяла меня, бога, защитника света и справедливости — поминутно ожидаешь предательства, удара в спину и требования высокой платы за оказанную помощь. Меня это печалит.

Гелерра склонила голову.

— Но ты ведь пришёл именно потребовать высокую плату, верно? — Она приняла вызов, тоже переходя на «ты».

Волшебник усмехнулся.

— Нет, адата. Я пришёл лишь сказать, что спасшая тебя Соллей очень обрадовалась бы тому самому кристаллу, творению Дальних, что ты нашла и передала твоему богу Хедину. Это не значит, что мы «посылаем тебя его добыть»; как мы можем тебя «послать», если ты вновь — прежняя адата Гелерра, и тебя здесь ничто не держит, кроме не отросших пока ещё перьев?

— Значит, я должна добыть вам этот кристалл...

— Гелерра. — Маг чуть сдвинул брови. — Ты нам ничего не должна, запомни это. Да, Соллей нужен этот несчастный камень. Но ты не в долгу ни перед кем. Брат Скьёльд винит себя за случившееся с тобой и тоже будет рад, что ты вернула себе привычный облик. Если ты захочешь — совершенно добровольно! — помочь нам, мы будем рады. Нет — мы прекрасно понимаем, насколько велика твоя преданность богу Хедину, и ни в коем случае не призываем и не заставляем тебя нарушать клятвы, обеты, присяги или что ты там ему приносила.

— Красивые слова... — Гелерра глядела на пару солнц. Какая ж это всё-таки дикость. Всё вокруг — дикость. Замок, затерянный в Межреальности, искусственные светила, искусственное небо... Всё — искусственное, ненатуральное, сотворённое магией, подобно тщательно вырисованным декорациям.

— Как тебе будет угодно, — вздохнул Кор Двейн. — Ты поражена безверием, адата. Не знаю, служба ли богу Хедину тому виной, или что-то ещё. Но ты не веришь никому и ничему.

— Неправда... я... верю... великому Хедину...

Ник Перумов

170 -и--—■—•—и-н—.—.—.—ч-н—■—•—■—и-

— Очень хорошо. Превосходно. Ты веришь великому Хедину, это уже что-то. А мне? Мне ты веришь, адата? Или моей сестре?

Гарпия долго молчала, не глядя на волшебника, что терпеливо ждал её ответа.

— В чём мне следует тебе верить, господин Кор Двейн?

— В том, что мы ничего тебя не заставляем сделать.

— Ну как же... заставляете принести вам кристалл Дальних...

— Да не заставляем! В жизни не встречал таких упрямых адат, прости, Гелерра. Мы честно говорим, что да, нам нужна помощь. Но не заставляем! На всё твоя вольная воля.

— Ты знал, кому оказываешь благодеяние, — тяжело сказала гарпия. — Ты знал, что для моего народа честь — первейшее сокровище. Ты знал, что для нас не отплатить за добро поистине немыслимо. И теперь, когда ты поведал мне свою нужду, ты прячешься за пустые слова о свободе выбора и воли? Я не могу не выполнить твоей... просьбы.

Кор Двейн долго молчал. Потом вздохнул, положил руку Гелерре на плечо — та отдёрнулась.

— Я настолько страшен и отвратителен? — печально осведомился маг. — Ты настолько презираешь и ненавидишь меня? За то, что я заставил тебя усомниться в вечной правоте бога Хедина, оставившего тебя в беде? За это ты меня невзлюбила, правда? Прости, Гелерра. Я... мы... мы хотели помочь, хотя ты в это и не веришь. Да, мы занимаемся множеством самых причудливых дел, нам потребно множество самых причудливых вещей. Что удивительного в том, что одна из них — в руках у твоего Хедина?

— Бога Хедина!

— Хорошо. В руках твоего бога Хедина — так лучше? И, прости ещё раз, Гелерра, но я имею своё мнение о нём. Мнение, от которого я не отступлю без весьма, весьма убедительных доказательств. Он оставил тебя в беде, Гелерра, он...

— Он не знал о моей беде! Он не мог помочь!

— Великий бог Хедин — и не знал о беде своей вернейшей из верных? Не знал, что любящая его и готовая умереть за него в любой миг — сделалась демоном? Всевеликое небо, адата, хотел бы я, чтобы меня гак любили!

— Сделайся достойным. Сравняйся с Хедином, и тебя полюбят так же, как я люблю его. — Адата с достоинством вскинула голову, взглянула прямо в лицо волшебнику. Тот вздохнул, кивнул с грустью.

— Тебя бросили, адата. Плох тот бог, что не ведает творящегося с преданными ему больше жизни соратниками. Мне тоже служат многие. Поверь мне, я всякий миг знаю, где они и что с ними. И могу прийти на помощь. Я отнюдь не бог, не владыка Упорядоченного, не король и не правитель. Дело не в титулах, а в желании. И в ответственности перед теми, кто встал под твоё знамя. Ну, взгляни мне в глаза и скажи, что я не прав.