На руинах - Галина Тер-Микаэлян

– Как скажете, – не доезжая до Баррикадной, Самсонов свернул налево, пояснив: – Лучше ехать здесь, возле Планетария всегда такой застой, что не проедешь.

– Говорили, что не москвич, а так хорошо знаете Москву.

Он буркнул в ответ что-то невнятное, но Дианка не слушала – ей вдруг стало очень жарко. Самсонов, взглянув на ее раскрасневшееся личико, посоветовал:

– Снимите шубку, Диана, и бросьте ее на заднее сидение. Давайте, я помогу вам, вот так.

Переулками он быстро добрался до Грузинского вала и минут через пять припарковал машину у Белорусского вокзала.

– Наконец! – Дианка с облегчением вздохнула и потянулась за шубой, но Самсонов ее остановил.

– Сейчас подойдет Евгений, и вы с ним поедете обратно, не одевайтесь.

– А когда вы вернетесь из Парижа?

– Не знаю, – медленно проговорил он, – может, через месяц, может, через год. Может, вообще не вернусь.

– Как, а… бриллиант?!

Губы его тронула печальная улыбка.

– Пока я не приеду за ним, считайте его своим. И вспоминайте меня… иногда.

От его тона у нее почему-то сдавило горло и защекотало в носу.

– Послушайте, Леонид, а вы сами… вы не хотите меня поцеловать?

В глазах Самсонова мелькнула смешинка, брови взлетели кверху.

– А знаете – хочу, – весело согласился он.

– Ну…тогда поцелуйте.

Зажмурившись, она повернула к нему лицо, подставив полуоткрытые губы. Обняв хрупкие девичьи плечи, Самсонов бережно поцеловал ее в лоб, прижался щекой к щеке и на мгновение застыл, еле слышно прошептав:

– Девочка моя, родная.

– Здравствуйте, шеф!

Самсонов торопливо отстранился от девушки – снаружи в машину заглядывал Женя Муромцев. При виде Дианки глаза его сначала округлились, потом понимающе сузились, взгляд на мгновение впился в бриллиант на ее груди.

– Здравствуй, Женя, – смущенно проговорила она.

– Привет, – он небрежно отвернулся от нее и почтительно сказал Самсонову: – Шеф, вы не опоздаете? Ваш поезд отходит через двадцать минут.

– Ну, и хорошо, – выбравшись из машины, Самсонов набросил пальто и вытащил кейс.

Стараясь не смотреть на Дианку, Женя подал ему папку.

– Здесь все документы, я подготовил, что дальше делать?

– Все, молодец. Отвезешь сейчас Диану, поставишь машину в гараж и можешь возвращаться к себе в Питер. Жди моего звонка.

– Слушаюсь, шеф.

Самсонов пожал ему руку, улыбнулся Дианке и, повернувшись, направился в здание вокзала. Женя сел на водительское место и хмуро поинтересовался:

– Тебя куда везти – домой?

– Ага.

Зажатые бесконечной вереницей машин, они медленно ползли по Садово-Кудринской. Взглянув на висящие на углу круглые часы, Дианка занервничала.

– Как поздно! А нельзя дворами проехать?

– Ничего не поделаешь, я не москвич, знаю дорогу только по кольцу и через центр.

– Можно я выйду и позвоню домой?

– Здесь никак не выйти, так что потерпи.

Им удалось припарковаться только у метро «Смоленская». Накинув шубку, Дианка побежала к автомату.

– Не отвечает, – сказала она, вернувшись в машину, – Лиза в библиотеке, к экзамену готовится, а Тимка, небось, спит. Он, когда спит, его из пушки не разбудишь. Я потом еще позвоню, ладно?

– Мост переедем, позвонишь – рядом с парком есть автоматы, – он тронул машину с места.

– Лучше бы я на метро поехала – уже дома бы была.

– Согласен. Но шеф велел тебя довезти, и я обязан выполнить указание.

– А ты… Леонида давно знаешь? – ей хотелось поговорить о Самсонове, но было неловко задавать откровенные вопросы.

Женя искоса взглянул на нее и усмехнулся краешком губ.

– Достаточно.

– Мне кажется, он хороший человек и очень легкоранимый.

– Гм. Тебе виднее.

– Почему-то таким редко везет в личной жизни.

– Ты, я вижу, всерьез решила пожалеть шефа.

В голосе его прозвучала явная ирония, но Дианка по простоте своей этого не заметила.

– Да, мне его очень жалко и вообще… Знаешь, я хочу познакомить Леонида с мамой и дядей Сережей, когда он приедет, как ты думаешь?

От этих ее слов у Жени внутри все похолодело, и мысли в голове заходили ходуном. То, что Самсонов неплохо провел время с девчонкой, ему было ясно, как день. В принципе, ничего странного тут нет – шеф мужик обаятельный, деньги есть, бабы его любят. Смех один: Халида всегда уверяла, что спокойна за дочек, потому что с детства внушила им строгие правила нравственности. Святая наивность! А девчонка молодец – раз-раз, и безо всяких запрыгнула к мужику в постель. В другое время бы посмеяться, но если эта дурочка разболтает матери, да еще вздумает привести шефа к родным, то для него, Жени, это может выйти боком. Шеф придет, чего ему бояться? Девчонку он не насиловал, сама согласилась, а познакомиться с Муромцевыми ему будет даже интересно – ведь сертификаты на минеральную воду из совхоза «Знамя Октября» выданы институтом, возглавляемым академиком Петром Эрнестовичем Муромцевым и подписаны профессором Сергеем Эрнестовичем Муромцевым. И в момент выяснится, что все эти сертификаты, представленные парижским фирмам, в действительности собственноручно изготовлены Женей. Что бланки с печатями украдены им из отцовского института, а подписи отца и дяди подделаны. Что после этого будет, лучше даже не думать – воображения не хватит. Главное, все с самого начала было так тщательно продумано, никто из домашних даже не подозревает о его бизнесе с минеральной водой – благо, что у Халиды с Рустэмом Гаджиевым и другими родственниками прерваны все отношения. И теперь из-за этой девчонки…

– Ты обалдела? – насмешливо спросил он. – Представишь шефа, как жениха, или хочешь повиниться перед мамой в том, что натворила?

– А…а что я такого натворила?

– Если он тебе пообещал жениться, то не верь – он женат и дети есть.

– Женат?

– А ты думала. Но жена ему жить не мешает, он ее в другом месте держит, а для удовольствия у него есть классные телки, так что ты не единственная. И жалеть его особо не надо – он у себя в городе царь и бог, у него и завод, и магазины, и бордель отличный есть – я сам там пару дней поразвлекся, когда приезжал к нему по делам.

– Бордель? – от ужаса у Дианки даже голос сел.

– А что тут такого? Вполне нормальное дело. Я бы тебе, конечно, раньше не стал об этом рассказывать, но ты теперь созрела, так что поймешь.

– Что… пойму?

Женя не ответил. Когда они, проехав Зубовский бульвар, пересекли мост, он свернул на набережную и, обогнув парк, остановил машину в пустом, занесенном снегом месте.

– Фу, хоть здесь тихо. Ладно, давай, поговорим. Короче, с кем ты там, и что ты там – мне до лампочки, но меня в это дело не вмешивай, ясно? Мне из-за тебя неприятностей с отцом и дядей Сережей не нужно, поняла?

– Нет, – убитым голосом ответила она, – что я такое должна понять? Почему неприятностей?

– Потому что мне теперь твоя мама скандал устроит за то, что я познакомил тебя с боссом.

– Ну и что такого, что познакомил?

– А это, – его палец коснулся бриллианта, – тебе шеф, наверное, просто так, за красивые глаза подарил? Давно ты с ним путаешься?

Девушка ахнула.

– Ты…ты что говоришь! Ты ничего не понимаешь, это совсем не то!

– Это ты будешь своей маме объяснять, а мне не надо. Я шефа знаю, он за просто так бриллианты не дарит, да я и сам видел, как вы в машине обжимались.

– Да возьми ты этот бриллиант, он мне не нужен!

Заплакав, она потянула цепочку, и замочек неожиданно раскрылся, бриллиант скользнул по ее груди и упал на пол. Женя поднял его и, протянув ей, нарочито небрежно сказал:

– Да ладно, чего ты? Ничего страшного, тебе даже повезло, можно считать, – думаешь, всем целкам бриллианты дарят?

– Это… неправда!

Дианка оттолкнула его руку, и бриллиант, отскочив, залетел под сидение. Она зарыдала в голос и никак не могла остановиться – сказывалась усталость бессонных ночей перед экзаменом, обидно было от незаслуженных подозрений и откровенных намеков Жени, но больней всего жгло то, что Самсонов ей солгал.

Наблюдая за ней, Женя незаметно усмехнулся и добродушно проговорил:

– Хорошо, не реви, я уже понял: он тебе навешал лапшу на уши про свою несчастную жизнь, а ты поверила. Ладно, забудем – что случилось, того уже не воротишь. Мой совет тебе: помалкивай, даже Лизе ничего не говори. Твоя мама и без того переживает, что ее отец на нее сердится, а если о тебе пойдут слухи, представляешь, что с ней будет? Да она со стыда сгорит!

Он остановился, чтобы перевести дух и посмотреть, не переборщил ли. Дианка всхлипнула в последний раз, потом схватила свою шубу в охапку и распахнула дверцу машины. Выскочить ей удалось только наполовину – Женя поймал ее за руку и втянул обратно.

– Пусти! – стиснув зубы, она попыталась вырваться.

– Ага, сейчас, – он захлопнул дверцу, запер и тогда только выпустил девушку, – и далеко ты собралась, можно поинтересоваться?

– Я не хочу с тобой ехать! Выпусти меня, я дойду до метро и поеду домой!