Академия попаданок. Третий семестр - Алексей Калинин

этом мире, а мы… А мы с Агапой ещё пошатаемся по Стратуину в поисках нашего "Дримли".

Вечер подкатил к нам незаметно, как зима к попрыгунье-стрекозе из басни Крылова. То один, то другой цверг откланивался и покидал пиршество, оставляя наше общество. Шмур тоже откланялся и умчался в свою комнату.

— Пойдем и мы, Маньяра, а то глаза снова слипаются, — зевнула я.

— Да уж, лучше сами дойдем, а то понесут нас и завернут не туда, — хихикнула слегка опьяневшая Агапа.

— В моих землях с вами ничего не может случиться! — Дримли тут же выпятил грудь колесом. — Ни один волосок не упадет с головы ближайших подруг королевы.

— Вот и хорошо, — кивнула я ему. — Но ближайшим подругам королевы самим бы где преклонить головы и раскидать волосы по подушке…

— Пойдемте, девочки, — поднялась Маньяра, придерживая рукой поясницу.

Мне показалось или животик подруги ещё больше увеличился? Может, это из-за того, что Дримли слишком активно пичкал её вкусностями?

— Маньяра, — снова попыталась я спросить о таком надувании живота, но та лишь поманила меня рукой.

Два цверга в вороненных доспехах взяли в руки по факелу и повели нас по широким коридорам замка Дримли и Маньяры. Снова гобелены взирали на нас цвергами-победителями. В пляшущем пламени факелов картины оживали и фигурки сходились в смертельной схватке, в очередной раз доказывая друг другу превосходство.

Шли мы недолго и вскоре остановились возле дубовой двери.

— Девочки, доброй ночи. Хорошо отоспитесь, а утром, после завтрака, мы вас проводим к великану. Пушок уже дожидается вас за воротами.

Всё-таки мне показалось, что животик у Маньяры чуть увеличился. Вот прямо на глазах вырос, как будто она очень долго ела и теперь распустила поясок. Подруга толкнула дверь и перед нами открылась специально оборудованная спальня на двух человек. Резные столбики кроватей, шелковые балдахины и гобелены с неизменными победами цвергов — красота неописуемая. А уж как мягко было на этих кроватях спа-а-а-ать.

Не нужно было никуда бежать, не нужно было ни от кого спасаться. Просто растянуться и лежать, чувствуя, как усталые члены расслабляются и тихо поют от блаженства. И накатывает сладкая дрема, которая тихо смыкает веки и подсовывает красочные сны.

А утром снова плотный завтрак, шутки-прибаутки и уже потом проводы. Нас вышли провожать только Дримли и Маньяра, остальные цверги помахали на прощание и вернулись к своим обязанностям. Да, под весом двух мешков с провизией Шмура пошатывало, но он не огрызался, тащил и принюхивался к запахам.

Знакомый великан дремал у скалы и вскочил, когда мы криками смогли его добудиться.

— О! Знакомые всё рыла! Здорово, красотули, а я по вам уже заскучал. Чмокаться будем? — приветствовал нас Пушок.

— Привет, верста коломенская! А ты даже не изменился, всё такой же вежливый и культурный. Когда ты заскучать-то успел, мы же недавно виделись, — подмигнула я ему.

— Да я тут уже месяц бока отлеживаю, вот и заскучал. Вы чего там так долго валандались? — прогудел великан.

— То есть как — месяц? — ахнула я и оглянулась на Маньяру.

Та лишь развела руками.

— Девчонки, я не знаю, когда мы ещё увидимся, вот и попросила Дримли чуть подправить время…

22

Конечно же мы простили Маньяру. Да, она задержала нас, но только из лучших побуждений. Да и скучно нашей подруге бывает среди темного народа, цверги же не выходят под солнце и вынуждены скрываться в тени, чтобы не превратиться в камень.

Как оказалось, мы целый месяц болтали обо всём с нашей подругой, а даже не замечали, как время проходило мимо. Так бывает на вечеринке с подругами — только сели за стол в гостях у одной, а мужья уже растаскивают всех по домам из караоке-бара. В хорошей компании время летит незаметно…

Мы душевно попрощались и с королем, и с королевой. Расцеловались и обещались созваниваться по дороге — держать любопытную Маньяру в курсе событий. Она ещё долго стояла и махала нам платком вслед, пока мы уезжали на плече Пушка в сторону замка Похотуна. У меня и у Агапы слезы навернулись на глаза, но я думаю, что это последствия ветра. Это он, бродяга, выбивал влагу из глаз, а вовсе не прощание с дорогим человечком.

— Ну и что будем делать дальше? — спросил Шмур, который стоял на плече великана, как капитан Джек Воробей на рее «Черной жемчужины».

— Сначала доберемся до замка Похотуна, а потом освободим девчонок, — пожала я плечами. — Какие ещё могут быть варианты?

— А дальше?

— А дальше мы отплатим тебе звонкой монетой, и ты вернешься в свои родные места с королевской казной. У Похотуна много всяких разных вещей по замку раскидано, так что и золото там можно откопать, — улыбнулась я.

— Да не, пацанчик за другое спрашивает — как вы этого мага обламывать собрались? — не удержался от вмешательства в разговор Пушок.

— Пока не знаем, но определенно что-нибудь придумаем, — подала голос Агапа.

— Вот за чо вас уважаю — вы те ещё отмороженные оторвы, — хмыкнул Пушок.

Он как раз перелез через последнюю из Черных гор и теперь перед нами открылась холмистая равнина с небольшой синей веной речки вдалеке. Справа раскинулись зеленым ковром заросли яблонь вперемешку с грушами. Я дернула Агапу за рукав и показала на них, та в ответ лишь пожала плечами.

Яблони издалека манили красными точками яблок, а стоявшие за ними груши призывали нас желтизной крупинок груш. Хотя мы и наелись до отвала в гостях у Маньяры, но сладкое слово «халява» заставило нас попросить великана сделать небольшой привал. Шмур, как завзятый древолазец, набрал целые карманы груш и яблок. Мы их взяли на будущее — на похрумкать на привале.

— Чо, а теперь можно и припустить? — спросил великан.

— Конечно можно! Гони, Пушок! — выкрикнула я и вскоре горько пожалела о сказанных словах.

А я ещё думала, что на драконах летать плохо…

Нет, если вам предложат на выбор: полететь на драконе или поехать на бегущем великане, то без сомнения выбирайте дракона.

Да, холодно. Да, ветер. Да, трясет.

Но когда вы едете на бегущем великане, то у вас только одна мысль плещется там, где до первого прыжка был мозг:

— ПО-О-ОМО-О-ОГИ-И-ИТЕ-Е-Е!!!

Вверх-вниз, вверх-вниз.

В небо, в землю.

В небо, в землю.

Держались за шкуру безрукавки Пушка, иначе слетели бы, а он и не заметил.

В небо, в землю.

Вверх-вниз, вверх-вниз.

Шмяк!

Взиу!

Шмяк!

Взиу!

Сердце замирало, а желудок пытался вырваться на свободу. Такое ощущение особенно отчетливо возникало в тех моментах, когда Пушок взлетал вверх и желудок