Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение - Николай Мороз

– Принеси, – безразличным голосом произнесла Ольга.

– И принесу. Завтра же схожу. – Егор прислушался к голосам за дверью. Похоже, мелкая картошка в углях уже поспела, и дед руководил процессом извлечения еды из костра.

– Ключ возьмешь?

Ольга попыталась встать, но Егор удержал девушку, запустил руку за пояс ее джинсов и прижал ладонь к гладкой горячей коже живота.

– Ты что? – Ольга снова попыталась вырваться. – Отпусти сейчас же!

– Сиди, – Егор пнул к двери низкий тяжелый табурет.

Картошка получилась в самый раз – пропеклась отлично и почти не подгорела. С солью оказалось самое то. Егор счистил ножом горячую, покрытую пеплом кожуру и подал вилку с картофелиной Дашке. Она подозрительно посмотрела на предложенный ужин, но есть не торопилась.

– Тут грязь, – заявила она и показала на еле заметный темный штрих сажи.

– Это не грязь, – успокоил ее Егор, – ешь, не бойся. Уголь активированный когда-нибудь видела? Вот, это то же самое, только в порошке.

– Живот болеть не будет, – подбодрил девчонку Пашка и отправил себе в рот густо посыпанный солью горячий ломоть.

Даша улыбнулась несмело, отколупнула ногтем кусок белой мякоти и принялась жевать. Лизку такие мелочи не волновали. Она стрескала уже три штуки и терпеливо ждала, когда ей подадут следующую порцию. Егор проткнул остро заточенной деревянной палочкой следующий корнеплод и принялся чистить его. Ободрал, сбрасывая кожуру в огонь, и подал Ольге. И только сейчас заметил, что уже совсем стемнело, за пределами костра ничего не видно, в сумерках пропала и баня, и островерхая домушка в углу участка. Пора сворачиваться, чайник согреть можно и на печке.

– А мне? – надулась Лиза и приготовилась зареветь.

– Потерпи, – Егор потянулся за следующей картофелиной и замер. Издалека несся ровный, усиливающийся гул, он приближался, нарастал, и по улице мимо ворот одна за другой пронеслись две машины. Даже в темноте было видно, как побледнел Пашка, уронил в костер недоеденную картошку, вскочил, с его плеч свалился бушлат.

– Что это? – едва смог выговорить мальчишка и уставился на Егора.

– В дом все, быстро! – он потащил за руку неповоротливую Лизку, Ольга схватила под руки и понесла в дом оторопевшую Дашку.

– Быстрее, быстрее, – суетился в кухне дед, – сюда, скорее. А ты куда?

– Дверь закройте. Спички, свечи и фонарь не зажигайте, – Егор раскидал костер и безжалостно растоптал остатки ужина. Вот теперь вокруг настоящая осенняя ночь, холодная, с запахом дыма и ветром. И звуками пальбы – один за другим с края поселка прозвучали три одиночных выстрела.

– Егор, иди сюда, – крикнула Ольга.

– Кому сказал – дверь закрой! – огрызнулся Егор и положил ладонь на рукоять «макарова» в кобуре. Рюкзак в доме, запаска в рюкзаке осталась, а это не есть хорошо. Обойма полная, но черт его знает, как все обернется, лишние девять граммов не помешали бы.

Справа снова раздался знакомый звук, Егор бросился к забору, подпрыгнул и ухватился за край. Подтянулся и повис животом на досках, прячась под ветками старой яблони. В глаза ударил мощный свет противотуманок, Егор отвернулся и вжался в забор. Машина перла по колеям, поднимая колесами фонтаны грязи. Егор вытер со лба холодные брызги и поднял голову. Мимо промелькнул расписанный под «цифру» бок «ровера», дальше лез увенчанный «люстрой» «крайзер».

– Интересное кино, – Егор спрыгнул с забора и кинулся к воротам, – господа приехали в свои поместья? Или это царская охота? – он приоткрыл калитку, вытащил пистолет и вышел на дорогу. Слева щелкнули еще два одиночных, потом что-то глухо грохнуло, так, словно с дома упала крыша, и все стихло. Еще один выстрел, за ним крик, сначала короткий, потом еще один, низкий, длинный, переходящий в вой и оборванный на подходе к верхней точке. Егор выскочил на середину дороги, поскользнулся на свежей грязи и прыгнул назад. А над дорогой, там, где она делала поворот к пустым участкам и пруду, уже поднимался рыжий с алым бутон пламени, расцветал на глазах. Рядом поднялся еще один, поменьше, и между ними неспешно подрастал третий. Снова кто-то заорал, визгливо залаяла маленькая собачонка, и Егор услышал, как в воротах напротив грохнул засов.

– Что там? – раздался встревоженный шепот.

– Пожар. Горит что-то, – ответил Егор взъерошенному, тяжело дышащему от насморка соседу. Тот захлюпал носом, вякнул что-то и убрался к себе. Егор постоял еще немного, прислушиваясь к звукам из темноты. Больше никто из соседей выползти не рискнул. Крики постепенно стихли, зато слившийся в одно роскошный «цветок» на полнеба вянуть не торопился. Егор вернулся во двор и закрыл калитку. Подпереть бы ее чем, да толку. Это все так, для очистки совести. Пара «бокалов» «молотова» – и привет, сгоришь в своей норе. Егор толкнул дверь, вошел в дом и едва успел спрятать «макаров» за спину.

– Ну, что? – хором выдохнули все, даже задремавшая на коленях у деда Лизка зашевелилась и уставилась на Егора.

– Спать, что! – скомандовал он и посмотрел на бледного Пашку. – Все, нет тут никого, они уехали.

– А что там горит? – Дед осекся на полуслове и первым потащился наверх.

– Откуда я знаю – что? – шепотом проорал Егор. – Не знаю! Спать все, быстро! – и плюхнулся на свое кресло. Дождался, пока все угомонятся, лег и уставился в потолок. Снова тихо, слышны только трески и таинственные шорохи старого дома, да трогает веткой стекло на втором этаже старая яблоня. И что теперь прикажете делать? Три дома за несколько минут. Сами или помог кто? «Утром, утром, все утром», – Егор повернулся на бок и закрыл глаза, касаясь кончиками пальцев лежащего на полу рядом с креслом пистолета.

Грязь к утру подмерзла, в колеях на лужах появился первый лед. Егор прошел по обочинам вдоль заборов, постоял на перекрестке и двинулся прямо, на запах дыма. Обгоревший остов дома показался минуты через три, рядом дымился второй, за остатками забора дотлевал третий. Егор остановился на повороте дороги, присел на корточки. След протектора отлично виден, здесь внедорожник вынесло из колеи, и он едва не въехал в глухой дощатый забор. Хотя нет, въехал, скользнул бампером по касательной, вывернулся и двинул дальше. Егор посмотрел на свежую царапину на мокрых досках, забрызганную грязью створку наглухо закрытых ворот и пошел дальше, на запах дыма. Зрителей набралось с десяток, они бродили перед остатками домов, самые смелые подбирались к руинам вплотную. «Подъехали они с той стороны, машины стояли здесь», – Егор повернул еще раз и прошел по дороге между сгоревших домов, не сводя глаз с замерзшей глины. «А уехали вон туда», – следы протекторов уводили дальше по улице, в сторону бескрайнего пустыря за «околицей» поселка. Присматривались, что ли? Или это была пробная вылазка? В любом случае не последняя…

– Там трое и там еще один!

Егор поднял голову и повернулся на крик. Это орал кругломордый парень в кепке с ушами и длинном пальто, он ловко скакал по перекопанной колесами земле у дверей сгоревшего дома и тащил в руках какое-то тряпье. Кто-то охнул и попятился назад, кто-то, наоборот, решил рассмотреть все поближе. Егор вклинился в небольшую толпу и у развалин оказался первым. Да, так и есть, трое. Лежат под тем, что когда-то было стеной. Одежда обгорела, волосы на голове тоже. Двое мужчин и женщина, она лежит на спине, голова повернута в сторону, на правой руке нет двух пальцев. И у мужика тоже, одного, безымянного, на правой руке. Третьего не рассмотреть, из-под обгоревших обломков видны только затылок и часть спины.

В следующем доме та же картина, два покойника в дымящихся развалинах – один на пороге, другой в глубине дома. Можно даже не заходить внутрь, достаточно заглянуть через оконный проем в уцелевшей части фасада. Тело второго, видимо, сбросили с кровати, первый вышел встречать «гостей» и умер на пороге. Егор посмотрел на втоптанные в грязь пистолетные гильзы у порога и зашагал к третьему дому. Его жильцам выпало открывать бал прошлой ночью, двое убитых лежали под рухнувшим козырьком крыльца, еще двое успели добежать до укрытия. Да так в нем и остались – один с пробитой головой, лежал на боку, вторая рядом, на правой и левой руках нет двух пальцев. Итого минус девять человек за вчерашнюю ночь. Толпа увеличивалась, к пожарищу подтягивались зрители соседних улиц. Люди шли, как на экскурсию, переговаривались, обсуждали события вчерашней ночи. Егор посмотрел на часы, потом глянул еще раз на белый, едва заметный дым над сгоревшими домами, на рыжее колючее солнце, в тучах поднимавшееся над лесом. «Успею», – он отвернулся и длинным, кружным путем зашагал к ведущей в город дороге.

Глава 5

Через час от хорошей погоды не осталось и следа, ветер заволок небо серой пленкой облаков, загулял над лесом, и холодная колючая морось полетела сразу со всех сторон. При каждом шаге под ногами хлюпала вода, тропа стала скользкой, подошвы скользили по мокрым корням. Зато под березой было сухо, сухие листья лежали плотно, ветки на «крыше» не пропускали воду. Дождь усилился, окреп, тучи повисли на верхушках деревьев, и за пределами «шалаша», куда ни глянь, виднелась плотная завеса воды вперемешку с туманом. Егор посидел так полчаса, слушая стук капель по веткам и листьям, натянул на голову капюшон и вышел под дождь. Поправил за спиной рюкзак и зашагал через притихший мокрый лес. Перед низиной замедлил шаг, подумал и решился – запрыгал по кочкам над ржавой водицей и через десяток прыжков преодолел болотину. Из леса он вышел уже на вершине подъема, под знаком, огляделся по сторонам и посмотрел назад и вниз. «Пассат» прижался мордой к отбойнику, передняя дверь вырвана и отлетела к обочине перед машиной, лобовое стекло провалилось в салон. В дожде и тумане он больше ничего разглядеть не смог и вернулся в лес. Зато напротив махины коттеджа за глухим забором постоял минут пять, присматриваясь и прислушиваясь. Жизнь на той стороне есть – пахнет дымком, слышатся приглушенные голоса и даже что-то вроде музыки. «Порадуемся за людей», – Егор перебежал через дорогу, вильнул в сторону и оказался под защитой тощих березок и тополей лесополосы.